План мобилизации заключенных на принудительные работы увлекателен не сам по для себя, а из-за того экстаза, с которым его повстречали руководящие круги. Близкие к начальству голоса кокетливо превозносят то, что смущались худшие фигуры прошедшего.
Прошла уже неделька с того времени, как директор ФСИН Александр Калашников сказал о желании привлечь практически 200 тыс. заключенных к принудительному труду, а страсти не стихают. Любой денек какое-нибудь принципиальное должностное лицо заявляет, что ему весьма по душе эта мысль.
Министр юстиции Константин Чуйченко. Официальный дилер Следственного комитета Светлана Петренко. Глава президентского Совета по правам человека Валерий Фадеев. Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. Вице-премьер по строительной части Марат Хуснуллин. Такое воспоминание, что они встали в очередь.
Почему это их так зацепило? Ведь во ФСИНовском изложении начинание смотрится не настолько уж экзотично.
Больше трети из 483 тыс. русских заключенных имеют формальное право подать заявление на подмену наказания принудительными работами и переместиться в так именуемый исправительный центр. Ранее это называлось «химией». Но на данный момент в таковых центрах всего 8 тыс. человек. Условия жизни не весьма, атмосфера грозная, труд тяжкий, заработки мелкие. Во ФСИН поведали было о каких-либо сотках тыщ рублей, но позже спешно уточнили, что это чисто единичные случаи.
Притом ведомство наказаний совсем и не прячет собственного энтузиазма. Маркетинговый ФСИНовский буклет под заглавием «Принудительные работы» умело взывает к коммерческому чутью возможных эксплуататоров заключенных: «Привлекая к труду осужденных, вы получаете не лишь честных служащих, которые дорожат собственной работой, но и ряд прибыльных преимуществ… Труд — обязанность осужденных. Они не могут отрешиться от предложенной работы… Не непременно заключать трудовые договоры, довольно заключить контракт о предоставлении рабочей силы с исправительным центром… Региональное законодательство может предугадывать налоговые льготы для организаций, использующих труд осужденных…»
Идея ясна. Внедрение подначальных работников на стройках нашего муниципального капитализма прибыльно и тем, кто их возьмет, и тем, кто передаст их в использование. Интригующе ли это будет для заключенных, вопросец отдельный. И не похоже, что им так задаются. Но мотивы ФСИН понятны, и объяснения ее директора, что «это будет не ГУЛАГ», полностью могут показывать действительный его взор на ситуацию.
Любопытно, повторю, другое. Экзальтация, которая охватила широкие руководящие круги, как-то не соответствует масштабам этого начинания. В том, по последней мере, виде, в каком оно было объявлено. Может, они там наверху что-то знают? Быть может, скоро кандидатов в принудработники станет еще больше? Сегоднящая обстановка сама собой рождает подозрения.
Тем наиболее, единственный казенный отзыв, облеченный в художественную форму, — это на сейчас колонка, размещенная РИА «Анонсы» и, вопреки заверениям директора ФСИН, прямолинейно восхваляющая конкретно ГУЛАГ. Литературная и умственная ценность этого текста невелика. Но, так как остальных воззрений государственное информагентство пока не обнародовало, считаю его полуофициальным.
Полезно сопоставить выражения колумниста РИА «Анонсы» с оценками такового признанного профессионала по ГУЛАГу, как Лаврентий Берия. В конце марта 1953-го, через три недельки опосля погибели Сталина, он подал в президиум ЦК записку с обоснованием собственного предложения отпустить на волю практически половину из 2,5 млн узников ГУЛАГа. На последующий денек русское управление единодушно одобрило амнистию. Сличим нынешние похвалы тогдашним лагерям с данной нам запиской.
РИА «Анонсы», 2021: «Архипелаг» — вопреки навязанным нам легендам — был широк и разнообразен. Были лагеря с откровенно паршивыми критериями, а были и, что именуется, «примерного содержания».
Берия, 1953: Содержание огромного количества заключенных в лагерях, кутузках и колониях не вызывается гос необходимостью.
РИА «Анонсы», 2021: Для крестьянина-бедняка, для городского люмпена, для беспризорника — людей, которые практически голодовали всю свою жизнь — трудовой лагерь предоставлял пищу трижды в денек, теплое жилище и какую-никакую медпомощь.
Берия, 1953: Заключение в лагерь, связанное с отрывом от семьи, от обычных бытовых критерий и занятий, ставит осужденных в весьма тяжелое положение, очень негативно сказывается на всей их следующей жизни.
РИА «Анонсы», 2021: Это была наиболее либо наименее обычная жизнь — по сопоставлению с тяжелейшими критериями, в которых выживала тогдашняя беднота.
Берия, 1953: В местах заключения содержится 238000 старых людей и 31181 несовершеннолетний… Около 198000 заключенных мучаются томным неизлечимым недугом и являются совсем нетрудоспособными… Посреди заключенных 438788 дам, из их 6286 беременных и 35505 дам, имеющих при для себя деток в возрасте до 2 лет. Почти все дамы имеют деток до 10 лет, оставшихся у родственников либо в детских домах…
Любой сам изберет, кто здесь прав. Для меня разумеется, что Лаврентий Берия несравненно лучше знал то, о чем гласил.
Вот какая у нас обыденность. Не совершенно официальные, но близкие к начальству голоса кокетливо превозносят то, что смущались самые худшие фигуры прошедшего. И хоть какое еще одно руководящее начинание расхваливают не просто так, а конкретно как возвращение к тому, от что желал отстраниться даже Берия. («В общем, если не пугаться страшилок про ГУЛАГ, то ничего ужасного в идее ФСИН нет. Напротив, она посодействовала бы решить огромное количество застарелых заморочек нашего общества».) Проще всего утешиться тем, что это обыденный пропагандистский гул, а настоящая жизнь течет для себя раздельно по собственному руслу. Но в то, что это так, веровать все сложнее.
Сергей Шелин