Фото отсюда
Газета ЭиМ произнесла то, что и обязана гласить. Единственное, что и обязано стать не попросту государственной, да и общемировой мыслью: из звериного создать человека. Точка! Да лишь оборотный путь будет еще сложнее предшествующего. Это как альпинист, который желает добраться до верхушки, цепляется за каждую трещину, любой уступчик. Которому — спусти сверху узкую нить — он и её употребляет с разумом для продвижения ввысь. И, напротив, если этот же альпинист решит сигануть вниз с верхушки, то он и спасительный трос оборвёт, т. к. летит он вниз с большой скоростью.
А если и не оборвёт и трос его приостановит, то ножик достанет и обрежет его. Мы на данный момент — как этот парящий в пропасть альпинист.
Единственное, что желаю ещё сказать, что летит он вниз не просто поэтому, что это легче, «кайфовее» на определённом шаге, нежели на верхушку переться. А летит поэтому, что сама вершина-то пропала… Кто-то ещё карабкается, ввысь, но большая часть вниз, ну может ещё вбок куда-то…
+++
Раскрывая эту глубокую идея о необходимости и о присущем почти всем нежелании становиться из зверька человеком — очеловечиваться, скажем вот что:
Население земли среди зверств и безумств собственной плотоядной, хищной истории — производило, вперемешку с ужасами, некоторый продукт. Назовём так, условно, анонимно – «продукт». Некоторый плод истории, в отличии от огромного количества ядовитых её плодов – питательный и нужный.
Этот «продукт» — владеет бесспорным единством сущности, однородностью, что, к слову сказать, не один раз подчёркивал В.И.Ленин[1]. Он дополняем, но не отрицаем, не исключаем последующими витками и ступенями развития. Так и выходит неповторимое свойство цивилизации – поступательная преемственность всего наилучшего, светлого, выделившегося из биосферной брутальной массы ноосферного начала в человеке.
Биосфера – есть королевство насильной погибели, в каком все пожирают всех, и всё выстроено на обоюдном пожирании. Ноосфера, говоря несколько романтически – бессмертие мыслях, обобщённых до общечеловеческой полезности и значения.
Итак вот, если мы отцедим через фильтр разума все безумия обоюдного истребления и пожирания обезумевших и бесноватых людей – то в сухом остатке получим определённый продукт, который в своём чистом виде не изменяется тысячелетиями.
По другому мы сейчас не обсуждали бы с таковым азартом труды Аристотеля. Либо Конфуция. Либо спор средневековых реалистов с номиналистами. Либо творчество Гомера и Данте.
+++
Если б продукт цивилизации не владел однородностью, единой сутью — тогда он бы устаревал в те либо другие сроки. К примеру, скорлупа яичка принципиальна для птенца, но только до срока. Когда птенец уже вылупился, осколки скорлупы стают ненадобным мусором. Как и наружные элементы жёлудя — когда из него вырос дуб.
Если представить развитие разума как это делают оголтелые материалисты, то разум прошедших веков был бы для нас чужд, как издавна выброшенная на помойку пуповина, отслужившая своё. И мыслители выбывали бы из умственного оборота как переработанные ступени.
Но в продукте людской цивилизации, вырабатываемом посреди зверств и безумств зверолюдей — есть, вопреки материалистическому взору на мир — неуходящая и неотменяемая компонента «нескончаемых ценностей», то, что делает историю разума однородной, неразрывной и на самом деле единой для всех поколений. Умные прошедшего не стают дурачинами реального, отработанной скорлупой, они остаются умными. На техническом уровне цивилизация изменяется по двум фронтам:
-Растет силовая мощность её машин, совокупная энергия служащих человеку устройств
-Растет манипулятивная точность микроскопичных операций, уровень тонкости деяния.
Другими словами человек, с одной стороны, становится всё наиболее мощным, а с иной — всё наиболее мануально-тонким, изощрённым в микроскопичной ювелирности операций.
Но эти количества не перебегают в новое свойство (чем подчёркивается особенное, исключительное положение человека в мире природных объектов).
Количества мощи и ювелирной филигранности остаются лишь количествами, а человек остаётся всё этим же человеком.
Понятия о добре и зле неизменны веками, и то, что было нехорошим 1000 годов назад — и сейчас остаётся нехорошим. А евангельский эталон совершенствования себя в добродетели, каким был, таковым и остался. В той части, в какой его принимают — в той и остаются адекватными, вменяемыми людьми. А в той части, где пробуют обновить, переработать, переспорить — попадают в патологию страшенных мутаций разума и духа.
+++
Наша задачка — сортировка истории.
Отделение в ней всего благого от всего скверного.
Цивилизация строится на требовании неубывания наследства — всё не плохое, единожды достигнутое человеком, обязано кропотливо оберегаться, по нужде — реставрироваться либо восстанавливаться из руин.
Леваки попробовали отречься от истории, откинуть прежнего человека, начать новое с ноля.
Правые, напротив, дают есть «пшеницу наследства», не отделяя её от плевел. А рожь от спорыньи.
И тот, и иной путь, как надругательства и глумления над культурным наследием, так и некритического его принятия — тупик.
Правда же в том, что историю недозволено ни отбрасывать, ни принимать в полном объёме.
Нужно выделить в истории становление человека – и отделить его от зверств, происходивших в той же истории.
Самокритично скажем, что на этом тяжелом пути отделения зёрен от плевел КПСС (крайняя цивилизованная форма власти в людской истории) путалась с способами и достаточно смутно понимала цель. Движение от зверька к человеку было под её управлением непрямым, затуманенным, со обилием искажений и т.п.
+++
Что касается демократического мифа пост-советизма – он задачку движения от зверька к человеку… совершенно выбросил.
И высшие заслуги, и низшие зверства попали в безликую уравниловку «личного представления» и «личного дела».
Всё принимается не так, как оно есть по сути, а так, как оно глянется большинству – быть может, обманутому, либо опьяненному, либо в состоянии наркотического одурения, либо просто тупому, беспросветно-тёмному, звероподобному.
Даже самые безупречные воплощения демократического мифа, каких нет и не быть может в действительности, абсолютная честность и абсолютная прозрачность выборов, о которых так грезят некие – ничего нам не гласит о качествах самого человека. Мы лишь знаем, что он избирает. А каковой он – о этом и вопросец не ставится.
Выходит, что идеал добра и человечности, идеал правильного поведения и правильного мышления[2] – сведён к личному выбору хоть какого кретина: как ему кажется «правильным», так и верно…
Как можно своеволием очистить? Как можно потаканием всякой прихоти – рафинировать человека? В хоть какой животной стае проходят выборы вожака, и наиболее прямо, наиболее открыто, чем у людей (животные не могут врать) – и что? Животные от этого перестают быть животными, развиваются, движутся в сторону самосовершенствования?
Самоуправление есть животный инстинкт, который подразумевает изначальное совершенство самоуправца. Которому изменяться незачем, а поменять его – некоторому.
Естественно, никакой сортировки, выбраковки злого начала и развития хорошего начала истории, в демократическом мифе не заложено. Там, где речь идёт о власти обычного, арифметического большинства (даже настоящего!) – гласить в категориях добра и зла, правды и заблуждения просто тупо. Мировоззрение большинства – сколько бы раз оно не изменялось – принимается и как добро (заместо беспристрастного добра), и как правда (заместо беспристрастной правды).
Всякий агроном, начав с прекраснодушного «пусть расцветают все цветочки» — столкнётся с естественным законом агрономии: в этом случае выживают и выдавливают всё лишь сорняки. Разрешили цвести всем – но «почему-либо» процветают лишь «мусорные травки»…
+++
Конкретно потому мы называем КПСС «крайней цивилизованной властью в истории», отказывая пост-советским формам власти в праве называться «цивилизованными». Под напускным модернизмом (вообщем, в крайние годы значительно поблекшим) либеральной демократии – прячется архаическая, зоологическая дикость мышления и отношений. Которая и презентабельна для простых людей конкретно собственной простотой и последней примитивностью первичной, таёжной «естественности».
Четкое определение отдал писатель А. Леонидов в своём новеньком остро-социальном романе «Ключ от ничего»: «демократия – это не власть народа, а власть криминала. Там, где все равны, и нет сакральной власти – одолевают пудовые кулаки».
Для одичавшей природы это естественно: никто никому не подчинён, всякий суслик совсем волен – но слабенький подчиняется сильному поневоле и без альтернатив.
«В итоге вся ваша зоологическая свобода сводится к тому» — иронизирует Леонидов устами персонажа – «что вы свободно выбираете, в какую сторону удирать от большого хищника». По данной для нас части – вправду, никто ничего зайцу в лесу не предписывает, не дает подсказку и не настаивает…
+++
Хотя КПСС была крайней цивилизованной формой власти (т.е., расшифрую, власти, отвечающей потребностям цивилизации, а не потребностям зоологических инстинктов озверевших людей) – её недозволено именовать безупречной формой власти. Сегодняшние бантустаны, вроде Украины, потребностям цивилизации не отвечают совершенно никак. Они стирают человека в его человечьих ролях и культурно, и просто на физическом уровне[3].
А власть КПСС отвечала потребностям цивилизации, но плохо и криво. Цивилизационное движение в СССР было замкнуто в сектантскую оболочку, несло внутри себя почти все родовые травмы «отмороженного» левачества, которые хоть и сочетались с цивилизационно-необходимыми практиками, но в значимой степени обнуляли их.
Все цивилизационные практики, как ручейки и реки в море, сбегаются к одному знаменателю:
-Необходимость сохранения и приумножения Коллективного Разума населения земли.
Зание, как огнь: даёт силу, но просит себя поддерживать, угасает без заботы людей о очаге. Сюда относится сохранение и приумножение культурного наследства, бесперебойная работа и улучшение массового образования (которое готовит носителей цивилизации), приоритетность науки и познания перед шкурной выгодой и низкими наслаждениями био особи.
КПСС этими вещами пробовала заниматься, не без сбоев и провалов, но всё же. Сменившие её формы власти совершенно на эту проблематику «забили».
Дикость постсоветской власти в том, что познание и образованность рассматривается не как основная цель, как зло и неудобство. От цели вырастить образованных людей, власть в открытую (к примеру, в выступлениях Г. Грефа) поставила цель вырастить поколения необразованных и духовно-одичавших людей. На том основании, что таковыми легче править и они задают меньше «неловких» вопросцев.
А почему «да здравствует свобода» — дайте молодёжи наркотик заместо книжки, и мятеж, глупый и бесжалостный, заместо подчинения наставникам.
В этом подходе – когда культурное наследство рассматривается не как богатство, как неудобство, «непрофильный актив» власти – проявляется базовая дикость либерализма.
+++
Но давайте будем честны: это не на пустом месте подросло. Это всё делается людьми, рождёнными и обученными в СССР, бывшими пионерами и комсомольцами! Сталинские пятилетки делали те, кто родился и воспитывался в старенькой Рф. А вот «приватизацию» — те, кого воспитала от самых пелёнок конкретно русская власть!
Какого же «витамина» духовного роста она оказалась лишена – при том, что все Стахановы[4] этот «витамин» в старенькой Рф умудрялись получать?!
К цивилизационной катастрофе очевидно-провального века регресса, XXI века, первого из почти всех веков, который стал ужаснее и ниже предшествующего – вели, в том числе, и непонятные опыты КПСС с цивилизационными практиками.
Недозволено вырезать целый орган из организма, даже если орган нездоровой — и сказать: «да он излишний был» (как КПСС произнесла про религию). Пытаясь одурачить анатомию — вивисектор в итоге околпачит самого себя (что и случилось с КПСС). Человеческий организм сложен так, что в нём любой орган — нужен, полезен (если здоров). В том числе и аппендикс, и копчик, про которые ранее задумывались, что они — излишни. А позже исследовали вопросец основательнее, и сообразили — что у их есть свои принципиальные функции. Буквально так же и духовный, интеллектуальный мир человека сложен тысячелетиями, в нём есть органы нездоровые — но нет «излишних органов». Структура людской интеллектуальной жизни, как {инструкция} техники сохранности — написана кровью. Миллионы жертв потребовались обществу, до этого, чем оно нашло ту либо иную форму поддержания жизни, избегающей безумия. Опытом большой крови и огромного количества катастроф построены институт семьи либо страны (которые оголтелые леваки считают ненадобными «машинками насилия»), правоохранительной системы, религиозного окормления масс, различного рода сексапильных и других поведенческих табу, запретов.
Если некий орган захворал — вылечивайте. Удаляйте патогены из него. Но не отрубайте — отрубив, вы сделаете общество инвалидом, полу-мертвецом, суицидальным одержимцем.
Если для вас что-то кажется излишним, но истории, векам её, оно излишним не показалось — то, быть может, это вы ошибаетесь, а не история? Просто задайте для себя этот вопросец, для того, чтоб семь раз отмерить, до этого чем один раз отрезать!
А вдруг вы чего-то не понимаете (как КПСС с религией) — и не видите всей картины? Устроите гонения на святыни «конкурирующего культа» — а в итоге вырастите стршную мразь, презирающую любые святыни, в том числе и ваши?
Да, из века в век (но не постоянно!) человек становится посильнее на техническом уровне и тоньше ювелирно. Но общая органика, общая структура строения цивилизованной жизни — не изменяется. Она едина и однородна: плохо пытать супругу, если ты пашешь сохой, но если ты тракторист — то это тоже плохо. Хоть на производстве ты в 1000 раз посильнее, сильнее предка с сохой — в человечьих отношениях это не делает добро злом, а зло хорошем.
Святотатство, кощунство, глумление над святынями — пусть даже и чуждыми лично для тебя — ни к чему отличному не вело 1000 годов назад, и сейчас ни к чему отличному не приведёт. Невзирая на замену сохи трактором!
Издавна открытые правды не теряют собственной актуальности. По другому в школе — закон Архимеда, таблицу Пифагора, законы Ньютона и т.п. отменили бы для исследования — ведь они открыты достаточно издавна.
+++
Нужно сказать, что в базе цивилизации, как такой, в самом широком обобщении – лежит преемственная передача возрастающих из поколения в поколение познаний. Вокруг этого и построены все ценности цивилизованного общества (каковым современное, гоняющееся за ублажение зоологических инстинктов, не является).
— Всё ерунда, не считая сохранения, умножения и передачи познаний, достижений, технологий, культурного наследства!
Этот девиз, с одной стороны, совсем нужен цивилизации.
Ведь забытое открытие – ничем не различается от не изготовленного. Открывать, а позже забывать – мартышкин труд и толчея воды в ступе!
С иной стороны для зверочеловека этот девиз, мягко говоря, «странноватый».
Другими словами как это – «всё ерунда, не считая познаний», которые, к тому же, даже не обогащают непосредственно меня в данное время?!
Это что за жизнь таковая, какой изверг такое вымыслил?!
Понятно, что для зверька во плоти он сам еще важнее и приоритетнее, чем некий там абстрактный коллективный разум и какие-то, ещё не родившиеся, потомки.
Либерализм и есть восстание зверька против грядущего. Того грядущего, которое для примата очень абстрактно, очень удалённо и очень туманно. А при всем этом – ещё и прожорливо! Сбережение цивилизации жрёт средства, много средств, и поглощает время, много времени – а у зверочеловека жизнь коротка. И время, потраченное на учёбу, возмущает его ещё больше, чем средства, затраченные на сохранение памятников культуры.
Вот здесь и требуется религиозная база для цивилизации, чтоб преодолеть равнодушие погибели ко всему трибуналом, воздаянием и смыслом нескончаемой жизни.
+++
Сейчас о зании, преемственном от Аристотеля и Геродота, непрерывном, но прерванном амбициями электорального невежества, демократическим самолюбованием примата в массе.
Зание существует, во-1-х, в качестве духовного наследства, передаваемого образованием, просвещением.
Во-2-х, зание существует в вещественных формах собственного воплощения — зданиях и сооружениях, ГЭС и АЭС, станках и механизмах, во всём, чему предшествовал чертёж, схема, теоретическая разработка. Этот искусственный мир приспособлений, переделанная из одичавшей в культурную действительность. Он вещественный по форме, но нематериальный на самом деле. Предоставленный сам для себя, вне человека — он по законам скопления энтропии начинает распадаться, разрушаться, возвращая свои составные вещества в естественные состояния[5].
Как это соотносится с человеком, его органикой?
Практика указывает: если человеку «свободу» отдать ранее способностей мышления, то его мозг сгниёт ранее, чем научится мыслить. Человек по малолетству навыбирает такового, что вполне преградит ему путь к разумному бытию, самосознанию.
Недозволено сказать, что всякий либерал – неприятель познаниям и инфраструктуре их технического, инженерного воплощения. Но всякий либерал – считает их потусторонними явлениями, существующими независимо от него, как как будто они живут сами по для себя. А «свободолюбивый парень» — сам по для себя. И если он палец о палец не стукнет, ни в сфере зания, ни в сфере поддержания инфраструктуры, продуктопроводов, культуры – с ними ничего не случится. Они же сами по для себя! Что им сделается от нашего невнимания и игнора?!
— У нас есть задачки поважнее данной для нас цивилизационной возни: красть средства, где плохо лежат, вытягивать гранты, митинговать, продвигать себя на выборные должности и т.п.
Можно с уверенностью и с опорой на современный материал сказать:
Утратив коллективизм, человек теряет коллективный разум, через то и совершенно разум (превращаясь в безумца, который и без наркотиков, как опьяненный), а утратив разум – расчеловечивается, оборачивается первородным зверьком с весьма узеньким и ужасным набором животных потребностей.
И без всякой надежды на какую-то ремиссию людского внутри себя, опосля того, как прошёл «точку невозвращения».
+++
Так мы теряем возможность выполнения главной задачки: перевоплощения зверька в человека. Того, кто карабкается на верхушку, а не катится с горы, и твёрдо понимает, без колебаний, что верхушка – существует.
————————————————————
[1] «Коммунистом можно стать только тогда, когда обогатишь свою память познанием всех тех богатств, которые выработало население земли» — из речи Ленина на III съезде комсомола.
«Лишь четким познанием культуры, сделанной всем развитием населения земли, — продолжал Ленин, — лишь переработкой ее можно строить пролетарскую культуру».
«… он, марксизм, никак не откинул ценнейшие завоевания буржуазной эры, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в наиболее чем двухтысячелетнем развитии людской мысли и культуры. Лишь предстоящая работа на данной для нас базе и в этом же направлении, … быть может признана развитием вправду пролетарской культуры». – указывал Ленин в записке I съезду Пролеткульта Ленин.
[2] Нужно сказать, что эти образцы «выправки» зверочеловека по лекалам длительной стратегии были достоянием и принципиальной частью содержания монотеистических религий. К примеру, евангельский эталон, имеющийся в виде священного текста и никак не связанного с воззрением большинства в массе. Стратегически-неизменный в протяжении веков, в сути, и сформировавший сейчас деформируемый психотип современного человека.
[3] Украина уже наполовину вымерла с 1991 года, из 53 млн населения там проживает не наиболее 28 млн, другие в земле либо разбежались по иным странам. И это официальные данные! Гласить же о некий «культуре», либо «научно-техническом прогрессе» на Украине – это просто гласить на непонятном её правящей секте языке, употребляя слова, исходя из убеждений хунты, глупые и малосодержательные.
[4] Стаханов 1905 года рождения. Он родился до революции, и воспитывался людьми, всю жизнь прожившими до революции.
[5] По закону скопления энтропии самое возможное из вероятных состояние системы – есть сразу и самое примитивное её состояние. Брошенный дом преобразуется в итоге в холм – поэтому что конкретно в виде кучи мусора – более возможное состояние слагающих дом частей и т.п.