Честно говоря, то сегодняшний дворцово-протестный «холивор» вначале не вызвал у меня особенного энтузиазма. И поэтому, что он был глубоко вторичен по всем показателям – начиная с самого «дворца», который выволокли из наиболее, чем десятилетней давности. (Реально: когда я в 2009 году отдыхал в Геленджике, то много раз слышал дискуссии о данном «объекте», и о том, как он усугубил жизнь местных обитателей. Даже экскурсоводы в автобусе – и то о нем гласили. И да, причисляли тогда и его сами понимаете, кому.) И заканчивая самими «акциями протеста», которые весьма очень напоминали еще наиболее древнейшие выступления «Иной Рф». (На данный момент еще кто-то помнит, что же все-таки это такое? И кто-то может именовать их результаты?)
В общем, с самого начала это была глубочайшая халтура, изготовленная по шаблонам долголетней давности, да еще с естественным уклоном в сторону «халтуризации», превосходящей халтуру 2000 годов. В смысле – глубочайшей профанации всего и вся. (Что, к примеру, проявилось в том, что «интерьеры дворца», в итоге оказались просто 3-Д рендерами, как в каких-нибудь третьесортных телесериалах. Другими словами, в реальности «навальнисты» достали лишь план обозначенного строения, и больше ни на чем не заморачивались.) И так было всюду – начиная с организации протестов и заканчивая юридической защитой протестующих, на кою ФБК обыденно забил.
Короче, ничего новейшего: рядовая политическая игра в оппозицию, при этом, еще наиболее несуразная, нежели лет 10 вспять. На этом тему можно было бы и закрывать, но далее случилось последующее. А конкретно: «пробудились» «охранители», которые увидали в этом действе покушения на объект собственного почитания… ну, и помчалось. В том смысле, что, естественно же, вначале весь гнев «приверженцев режима» оказался направленным на государя Навального и ФБК, но это, по обозначенным выше причинам, длилось недолго. (Потому что сегоднящая «оппозиция» так несуразная и глупая, что неважно какая критика ее преобразуется в «пинание инвалида». Ну, по правде, что можно брать с людей, которые основным продуктом собственной работы лицезреют «число просмотров в Ютьюбе» — да еще при условии, что даже это они не в состоянии сделать так, чтоб было сколь-либо правдоподобно.)
Потому «охранители», незначительно поразмявшись в критике «навальнизма», весьма скоро избрали для себя наиболее «приличный» предмет насмешек: люд. Да, конкретно так – по мере развития «обсуждения протеста» основная направленность сетевых публикаций «охранительского толка» начала сдвигаться с упора на «провокационности навальнизма» (ну да: открыли Америку) к идеям о том, что «люд, в общем-то, зажрался». Мол, что может не нравиться в благословенном 2021 году, в каком средняя заработная плата достигнула 50 тыс. (кажется) рублей, а уровень автомобилизации страны достигнул наивысшего за всю ее историю? (Сам Навальный и его ФБК здесь стал потихоньку «уплывать» в сторону.)
Ну, и очевидно, наибольшее осуждение со стороны «любителей режима» вызвала молодежь. Уж каких лишь эпитетов она не заслужила – кажется, слово «дурачки» было здесь более мягеньким. Так как – как говорят «охранители» — никогда молодежи не было так отлично, как на данный момент. К слову, весело – но определенный смысл в данных словах есть – но лишь весьма и весьма определенный. Дело в том, что «охранительский контингент» состоит, в главном, из представителей «поколения П» и «поколения Х». (Т.е., лиц 1960 и 1970 г.р.) Для которых «вход в жизнь» осуществлялся во 2-ой половине 1980-1990 годах, когда жизнь, вправду, была не сахар. И в этом смысле «путинское время» является вправду, наиболее «сытым».
Но при всем этом непременно стоит держать в голове, что – как уже говорилось – сегодняшнее сытое положение есть, до этого всего, «положение выигравших». Которые в истинное время и пишут тексты либо демонстрируют ролики в соцсетях. Те же, кто проиграл, в наилучшем случае, глядят футбол по телеку. (И на наиболее суровые темы не уделяют свое внимание.) Ну, а в худшем – если гласить о «поколении П» — лежат для себя тихо на кладбище. (С «иксами» в этом случае время обошлось полегче – да и выиграли они гораздо меньше.) И, в, общем, можно сказать, что именно эта современная «сытость» была куплена, до этого всего, ценой высочайшей дифференциации. (О чем, очевидно, сами охранители никогда не произнесут.)
Ну, а во-2-х, нужно осознавать, что даже в самые беспощадные времена «ельцинской реакции» у молодежи была одна весьма принципиальная вещь. А конкретно: вера в будущее. При этом, это касается не только лишь выигравших представителей «поколения П» — т.е., тех, кто смог более-менее подняться на процессе приватизации – да и наиболее юных «иксов». Которые тогда были убеждены в том, что уж они-то «в новейшей Рф» сумеют выжить. Очевидно, здесь не нужно гласить о том, что эта вера была иррациональна – в том смысле, что «поколение П», в общем-то, «подчистило» все ценные вещи в «новорусской» действительности, и тогдашним юным реально не много чего же досталось. Но она – эта вера – в любом случае была, что, фактически, и сделало значимый элемент поддержки «юного президента», коим стал Путин.
Вообщем, определенные оптимальные основания для убежденности в дальнейшем тогда были: к примеру, начавшаяся во 2-ой половине 1990 компьютеризация — информизация общества сделала определенную потребность на «юных профессионалов». Этот процесс продолжился и в последующие 10 лет, породив определенную страту «удачных технократов», которая до сего времени является одной из более лояльнейших к режиму соц групп. (Захватив не только лишь «иксов», но следующих за ними «игреков».) Вообщем, еще наиболее принципиальным стал здесь обширно развившийся рост бюрократизации общества, явившийся основанием для возникновения таковой принципиальной группы, как «офисные служащие». Очевидно, о том, почему этот рост стал вероятным, нужно будет гласить раздельно. (Единственное, что здесь можно сказать, так это то, что его основанием выступила весьма мощная «недобюрократизация», сохранившаяся с русских времен. В том смысле, что там «картонной работы» требовалось на пару порядков меньше, чем на данный момент – и это при наиболее, чем на порядок большей трудности производства.)
В любом случае, 2000 прошли «под знаменем» несчастных «менеджеров среднего звена», которые имели хорошие перспективы в жизни. (Очевидно, перспективы надуманные, но смысла это не меняет.) При этом, в связи с «демографическим провалом» 1990 годов, а так же в связи с определенными действиями в самих 2000 годах (роста концентрации капитала в столицах и больших городках) до определенного времени чудилось, что этот «фуррор» обойдется без твердой стратификации. Т.е., за 1-го «удачного менеджера» не придется платить десятком нищих рабочих. (Очевидно, не многим везло устроиться в качестве менеджеров – кто-то работал сторожем в «Пятерочке» — но, в общем-то, даже в этом случае уровень жизни был относительно применимым.)
Но в крайние годы ситуация поменялась. В том смысле, что ожидаемый рост перспектив – который был еще сначала десятилетия, достигнув максимума в «крымском» 2014 году – сменился стагнацией. А означает, что новейших областей для трудовой деятельности – как «малый» (и не весьма) бизнес в 1990 годы либо офисная работа в 2000 годах – не возникло, и возникновение их не предвидится. А в «старенькых» областях молодежи, по известным причинам, открыт путь лишь на самые «нижние» этажи. (Которые в современном, глубоко дифференцированном, обществе дают лишь жалкую заработную плату.) Можно даже сказать о окончании достаточно старенькой – идущей с начала 1990 годов — «постсоветской традиции», состоящей в том, что «молодежь» могла жить лучше, нежели их предки. (Это весьма очень проявилось в 1990 годы – когда «старенькые поколения» рассматривались как «нужная жертва» для фуррора новейших – но имело проявление и в 2000.)
А означает, рушится одна из важных систем обеспечения «стабильности мира». Которая позволяла «сковывать» политическую активность юных через «изъятие» из их среды более активных и принципиальных. Схожая система работала в 1990 годы, работала в 2000 и 2010. Наиболее того – она обеспечивала «преемственность политики» во время «цветных революций». (В том смысле, что «бузящая молодежь», в общем-то, ограничивалась сменой персон и не трогала базисные основания «режимов».) Сейчас же этого нет – а означает, нарастание противоборства молодежи и текущей системы будет нарастать. И нет, оно не рассосется – как в случае с «иксами» и «игреками», которые были, как уже говорилось, инкорпорированы в текущую экономику. Быстрее напротив: невозможность официального мира предложить что-то принципиальное своим новеньким членам будет вести к весьма суровому кризису.
Это не значит «скорого конца режима» — как пробуют утверждать некие. Так как у данного политического механизма есть другие методы поддержания стабильности. К примеру, обозначенная сначала поста «гапоновщина» — сиречь, изображение «оппозицонной деятельности» различного рода мутными типами. (Так мутными, что при их виде у хоть какого разумного человека сходу же возникает омерзение. Кое эти «типы» повсевременно поддерживают убийственными для хоть какого политика девизами – вроде «нужно дать Крым Украине» и «сдаться на милость Запада».) Тем наиболее, что есть и остальные механизмы сдерживания.
Да и они имеют тривиальный ресурс исчерпания. Но о этом – в смысле, о том, как будет развиваться «русская политика» в течение последующих 10 лет, и какие базисные тренды станут в ней главными – нужно будет гласить уже раздельно.
P.S. Ну, и очевидно, снова скажу: это самое «отторжение молодежи» современным обществом и отторжение молодежью современного общества – явление не только лишь, и не столько русское. Быстрее мы здесь «плетемся в хвосте», так как в большинстве западных государств подобные процессы прошли еще в конце 2000 – начале 2010 годов. И если чем русская ситуация и различается – так это большенный «мягкостью» действий и властей, и протестующих.
P.P.S. Ну, и очевидно, провокационность «навальнизма» и его несвязанность с настоящими интересами россиян — в том числе, и юных — все произнесенное выше не отменяет.