В Петербурге, похоже, наступил окончательный кризис городской власти. Это настоящая трагедия, поскольку именно сейчас — на пике эпидемии (заболеваемость в городе растет с каждым днем) — от Смольного требуются четкие, взвешенные, умные решения. Но их нет. Есть ещё большая, чем прежде, административная невнятность и сознательный уход от принятия на себя ответственности. О слабости «команды Беглова» было общеизвестно и ранее, но теперь речь скорее нужно вести о трусости власти. История со школьной «дистанционкой», которую два дня подряд обсуждает весь Петербург, — квинтэссенция этой трусости.
Родители, педагоги и учащиеся все школьные каникулы ждали решения Смольного о том, как будет проходить обучение с 9 ноября — в очном или дистанционном режиме. Москва, например, устами Собянина озвучила, что удаленный формат для всей средней и старшей школы продлевается как минимум до 22 ноября. А Петербург принять однозначного решения так и не смог.
Сначала на странице вице-губернатора Потехиной в соцсети «Вконтакте» было организовано очередное онлайн-голосование: переходить после каникул на «дистанционку», или — нет. А потом было объявлено, что голоса разделились: 25 процентов якобы высказались за онлайн, а 75 процентов — якобы за очное обучение. «Якобы» — потому что определить, сколько среди проголосовавших было реальных людей, а сколько ботов, в том числе работающих на пиар чиновников, — невозможно: верификации аккаунтов не проводилось. Но известно, что количество ботов во «Вконтакте» измеряется миллионами.
В итоге прозвучало: поскольку мнения разделились, нужно «пойти навстречу обеим группам и организовать в городе два параллельных процесса: сохранить очное обучение в школах и создать дистанционное для тех, кто этого желает». Чиновники название свое изобретение «смешанной формой обучения», и это действительно реальная мешанина.
Смольный представил ее как демократичный шаг, но на деле такая позиция просто микширует отказ от принятия какого бы то ни было решения. А также — снятие ответственности с власти с перекладыванием ее на плечи населения. Чем это обернется? По сообщениям СМИ, диагноз «коронавирус» на данный момент подтвержден у шести сотен петербургских учителей. Утверждается, что за неделю — рост почти двукратный. Ответственная власть должна была в этой ситуации принять решение: либо закрываем школы, спасая здоровье и жизни людей, и организуем всеобщую дистанционку, либо обязываем всех ходить на уроки до «победного» финала. Конечно, были бы недовольные — и в том, и в другом случае. Но настоящая власть на то и власть, чтобы в случае необходимости принимать непопулярные решения. А беззубая и бесхарактерная, трусливая власть имеет только одну цель: пытаться угодить всем.
Эти неверифицированные онлайн-голосования — наглядное свидетельство слабости системы управления. Пока что они относительно безобидны — например, Беглов не так давно задал пользователям «Вконтакте» ну очень актуальный вопрос: в какой цвет надо покрасить новый трамвай, — однако если так пойдет и дальше, боты и тролли станут определять стратегические планы развития города.
Характерно, что схема обучения петербургских школьников окончательно вырисовалась только сегодня, 6 ноября, в последний рабочий день перед окончанием каникул. Это — тоже специфическая особенность «команды Беглова» — делать всё в последний момент, в спешке.
Выяснилось, что родители, желающие перевести детей на «дистант», как любит выражаться госпожа Потехина (в переводе с английского — «отстраненный», «отстоящий», «далекий», «дальний» — прямо про нашу власть), должны были в течение дня подать на имя директора школы заявление о том, что ребенок не будет посещать школу «по семейным обстоятельствам», а сами они берут на себя «ответственность за освоение образовательной программы».
Эта формулировка вызвала у людей взрыв возмущения: ведь угроза заражения ковидом — вовсе не семейные обстоятельства. Но главное даже не это: Комитет по образованию Санкт-Петербурга объявил, причем тоже только сегодня, что учителя не будут заниматься с «дистанционщиками».
«Родителям важно понимать, что учитель не может организовать для таких детей (выделено нами — Ред.) обучение с использованием дистанционных технологий, так как ведет уроки для тех, кто присутствует в классе, — говорится в сообщении на сайте Комобраза. — Тем не менее, ребенок, оставшийся дома, сможет не только самостоятельно изучать учебник и выполнять задания, размещенные в электронном дневнике или присланные по электронной почте, но и смотреть онлайн-уроки по основным предметам, которые будут вести петербургские педагоги, или использовать региональный портал дистанционного обучения».
Иными словами, «учитесь сами, как хотите, — вы же сами забрали ребенка из школы домой». Потому что региональный портал дистанционного обучения, о котором с таким восторгом рассказывают чиновники, — совершенно не обкатанный, а главное — не вариабельный: школьники обучаются по разным программам, здесь же предлагается единое образовательное меню. Как быть учащимся, например, языковых школ, гимназий с углубленным изучением одного из предметов, — неясно. А «тьюторы-студенты» (их «команда Беглова» предполагает использовать для помощи ученикам после онлайн-уроков) — это вообще из области мечтаний. «Прорабатывается вопрос с РГПУ им. Герцена», — сообщается по этому поводу со ссылкой на Смольный. К 1980 году советским людям обещали построить коммунизм, к 2000 году каждой семье обещали отдельную квартиру, к 2032 году петербуржцам обещали 29 новых станций метро, и вот теперь — обещают или 200, или 300 мифических «тьюторов» (почему не «коучей» или, например, «менторов на дистанте»?). «Сейчас они проходят подготовку, чтобы помогать школьникам разбираться в трудных темах», — то ли уточняют, то ли издеваются чиновники.
Всё это было бы очень смешно, если бы не было так грустно. Потому что неразбериха, путаница, ералаш, творящиеся сейчас со школьным образованием в Петербурге, да и по большому счету во многих городах России (просто ситуация в северной столице — наиболее выпуклая), несомненно, будут иметь серьезнейшие последствия с точки зрения «качества» будущих поколений. Сейчас все озабочены только текущим моментом — и совершенно не думают о перспективах. Эпидемия продолжается с марта, была летняя полупауза, и это время необходимо было использовать для выработки мировоззренческой концепции образования в новых условиях. И на уровне страны, и на местных уровнях. Как быть со школьной и, кстати, вузовской «удалёнкой». Как настроить систему образования, чтобы она со временем стала если не лучшей в мире, то хотя бы — минимально конкурентоспособной.
Как обеспечить, с одной стороны, преемственность, а с другой — качественную и всеобщую переподготовку преподавательского состава.
Но вот беда, думать — некому. Министр просвещения Сергей Кравцов и министр науки и высшего образования Валерий Фальков — мыслители ли они? А бывший министр Ольга Васильева, заместителем которой, как известно, трудилась нынешний петербургский вице-губернатор Потехина?
Вопросы мировоззрения — и рядом все эти фамилии. Каких решений, каких реформ можно ожидать от перечисленных господ? Удержаться в кресле, пусть даже таком призрачном, как председатель попечительского совета РАО (на эту должность, специально для нее придуманную, Васильеву приземлили после отставки), — вот, вероятно, их задача-максимум. И потому, конечно, до полного обновления руководящих кадров, отвечающих за систему образования, никаких шансов на прорыв нет. Есть только шанс на дикую, режущую слух, «смешанную форму обучения».