Ледорез «Литке», фаворит проводки эскадренных миноносцев в Арктике, 1936 год. ©РИА Анонсы
В истории освоения Северного морского пути 1936 год занимает особенное пространство. В летнюю навигацию этого года свершилась 1-ая Экспедиция особенного предназначения (ЭОН-1) по проводке отряда военных кораблей на Далекий Восток.
По сути это была уже 3-я по счету ЭОН – две экспедиции прошли в 1933 году, когда был обеспечен переход несколько кораблей с Балтики в Мурманск. Это был собственного рода опыт: для решения задачки употребляли лишь что построенный Беломорско-Балтийский канал.
Три года спустя кораблям предстояло идти далее и в еще наиболее сложных критериях Арктики. Но обстановка добивалась срочной отправки ЭОН-1. Дело в том, что опосля окончания Штатской войны Страна Советов фактически не имела на Тихом океане военного флота.
В итоге вся тяжесть охраны больших морских просторов лежала на плечах малочисленных морских сил и средств погранвойск. Пользуясь их слабостью, японские браконьеры фактически безнаказанно вели хищнический промысел морского зверька и рыбы в русских водах. При этом нередко их прикрывали корабли правительского флота.
Не было секретом и то, что Япония вынашивала планы захвата богатых природными ресурсами территорий русского Далекого Востока и Восточной Сибири. Словом, внешнеполитическая ситуация вынуждала Москву принять критические меры для сотворения настоящего Тихоокеанского флота.
С данной для нас целью в 1932 году приняли решение о строительстве первого в регионе судостроительного завода в Комсомольске-на-Амуре. В летнюю пору 1936-го на предприятии свершилась церемония закладки первой подводной лодки.
Но было разумеется, что в кратчайшие сроки усилить присутствие военно-морских сил на восточных границах можно лишь за счет находящихся в строю кораблей и судов. Потому их пришлось перекидывать с Балтики Северным морским методом.
Провести операцию доверили более опытным кадрам. Провала быть не обязано. Кроме всего остального это была демонстрация способностей СССР при необходимости стремительно увеличивать силы флота на востоке либо западе большой страны. Ровно то, в чем за три десятилетия ранее остро нуждалась Русская империя.
Неслучайно Отто Шмидт, тогдашний начальник Главсевморпути и выдающийся полярный исследователь, в беседе с военными мореплавателями, участниками первой экспедиции особенного предназначения, вспомянул слова известного ученого-химика Дмитрия Менделеева, произнесенные им опосля разгрома под Цусимой эскадры адмирала Зиновия Рожественского: «Если б хоть десятая толика того, что потеряна при Цусиме, была затрачена на достижение полюса, эскадра наша, возможно, прошла бы во Владивосток, минуя и Германское море (имеется в виду Северное море. – «Профиль») и Цусиму».
Отто Шмидт, начальник Главсевморпути Дмитрий Дебабов/Wikimedia Commons
«Нам предстоит поправить эту историческую ошибку, допущенную королевской Россией. Цусима не обязана повториться… Северный морской путь лежит в наших территориальных водах, где никто не помешает нам плавать, как мы желаем и куда желаем. Это единственно внутренний аква путь, который обеспечивает нам связь с Далеким Востоком», – выделил Отто Шмидт.
Для перехода конкретно военных кораблей Северный морской путь употреблялся в 1936 году в первый раз. Все сознавали, что ЭОН-1 предстояло выдержать тяжкий и ответственный экзамен. Судя по прогнозу, ледовая обстановка на трассе ожидалась довольно непростая.
Управление экспедицией по проводке 2-ух эсминцев из Белоснежного моря во Владивосток было возложено на Отто Шмидта. Ледовыми капитанами-инструкторами шли Николай Николаев и Павел Миловзоров. С военной стороны экспедицию возглавлял флагман флота 1-го ранга Миша Викторов – командующий Тихоокеанским флотом. Для сопровождения выделили ледорез «Литке», два танкера – «Лок-Батан» и «Майкоп» – и пароход «Анадырь».
2 июля 1936 года эскадренные миноносцы типа «Новик» – «Сталин» (прошлый «Самсон») и «Войков» (прошлый «Лейтенант Ильин») – покинули Кронштадт. Корабли кропотливо готовили к ледовому рейсу, корпуса укрепили, как это было может быть.
Но эти меры предосторожности не являлись гарантией полной сохранности. «Новики», такое заглавие закрепилось за эсминцами этого проекта, издавна были в строю. Их корпуса имели относительно узкую обшивку. Таковым образом, хоть какое столкновение с массивными полярными льдами сулило старенькым кораблям суровые проблемы.
Фуррор ЭОН-1 почти во всем зависел от внимательности и предусмотрительности полярных моряков и командования проводки. Практически месяц ушел на подготовку к далекому походу и переходу кораблей по Беломорско-Балтийскому каналу.
Лишь 31 июля оба миноносца вошли в Баренцево море. На последующий денек, сопровождаемые «Литке», которым командовал капитан Юрий Хлебников, отряд прибыл в Маточкин Шар. У мыса Лазарева к экспедиции присоединились танкеры.
До острова Диксон мореплавателям встречались лишь отдельные полосы мелкобитого льда, которые просто преодолевали даже эсминцы. Но на долготе 80° караван вошел в томные непролазные льды.
Пришлось ждать ледоколы «Ленин» и «Ермак». С помощью их 9 августа караван опять двинулся в путь, с трудом преодолевая 8–9-бальный лед. Периодически положение резко ухудшалось – льды уплотнялись. Вылетавшие на разведку полярные летчики напрасно находили вольный проход. Продвижение на восток становилось все наиболее неспешным, а временами совершенно прекращалось, и начинались сжатия.
В особенности доставалось миноносцам с их слабенькими корпусами. Чтоб не допустить лишних сжатий, лед вокруг кораблей раскалывали взрывами при помощи маленьких зарядов. Решение оказалось удачным. У бортов эсминцев создавалась каша из маленьких осколков льда. Она создавала собственного рода подушечку, содействующую равномерному распределению силы нажима льда на корпуса.
2 сентября караван вошел в пролив Вилькицкого. В восточном секторе Арктики ледовая обстановка была наиболее подходящей. «Литке» стремительно провел отряд через льды, и 20 сентября экспедиция подошла к берегам Чукотки.
Навстречу эсминцам пришел ледокол «Красин» под командованием Миши Белоусова. Двое суток караван в сопровождении «Красина» и «Литке» продвигался во льдах пролива Лонга, пока не подошел к кромке ледового поля. Но в том районе свирепствовал мощный шторм. Пережидать его эсминцы не могли – горючее подступало к концу. Было принято решение опосля прохода кромки отпустить военные корабли в самостоятельное плавание, а ледоколам возвратиться в ледовую зону и там переждать непогодицу. Так и сделали.
День спустя эсминцы подошли к Беринговому проливу. Горючее к этому моменту у их было на финале. В топки полетели древесные предметы, аварийный припас леса. Положение было отчаянным. Пришлось употреблять даже муку. При помощи вентиляторов ее вдували в топки. Лишь из-за этого необыкновенного горючего пар в котлах удалось удержать на нужном уровне.
В итоге эскадренные миноносцы благополучно достигнули бухты Лаврентия. Скоро туда прибыли танкер «Москва» и ледорез «Литке», опосля чего же отряд сумел продолжить движение и удачно окончил беспримерный переход.
Постановлением ВЦИК СССР более отличившиеся участники экспедиции особенного предназначения были награждены орденами. Капитан Николай Николаев, ранее удостоенный высшей гос заслуги – ордена Ленина, получил орден Красноватой Звезды.
Основным приобретением русского флота можно считать неоценимый опыт ЭОН-1. За первой экспедицией последовали новейшие. А в годы Величавой Российскей войны Северным морским методом проходили не только лишь боевые корабли, да и транспорты. В общей трудности по этому стратегическому маршруту было перевезено наиболее 4 млн тонн грузов различного предназначения.