Фото отсюда
Находящийся в интернациональной изоляции режим президента Венесуэлы Николаса Мадуро, национализировавший большая часть ценных компаний в стране, обязан опять передавать их личным обладателям, пишет Bloomberg. В процессе возрождаются примитивные методы перераспределения ренты, а новенькая приватизация проходит по канонам «одичавшего» капитализма и припоминает Россию 1990-х в ухудшенном варианте.
ЧГП по-венесуэльски
Новейшей формой активности компаний в рухнувшей экономике Венесуэлы стал «стратегический союз» — особенный вид частно-государственного партнерства. Правительство передает ранее национализированную компанию (но не в собственность) личному оператору, который обеспечивает инвестиции, обратные фонды и платит заработную плату, а взамен дает государству долю натуральной продукции и выручки. Таковым образом в «альянсах» совмещены черты откупа и оброка.
По таковой схеме в стране достраиваются дороги, работает нефтехимия, гостиницы и иной бизнес, но в особенности она всераспространена в агросекторе — от выкармливания кофе до элеваторных мощностей. На практике альянсы оформляются с 2017 года, а легализованы они были в 2020 году с принятием «антиблокадного закона» о противодействии санкциям США.
Буквально сказать, как организованы альянсы, трудно из-за остальных антисанкционных законов, запрещающих доступ к чувствительной инфы. Но они поближе всего к среднесрочным (5–10 лет) концессиям с установленными государством KPI, гласит источник Bloomberg. Таковым образом, обычно, работают большие компании, при этом в ряде всевозможных случаев национализированные мощности переданы в управление их же бывшим обладателям.
На уровне штатов Мадуро, порезавший экономные трансферты, взамен делегировал возможности по созданию альянсов местным властям. О каком порядке цифр речь, ясно из заявления губернатора земельного штата Португеса (население около 900 тыщ человек) Рафаэля Каллеса: 24 соглашения с делом дали бюджету $60 тыщ в месяц, пишет Bloomberg.
В конце концов, компаниям низового уровня в «соц» видах бизнеса с конца 2019 года разрешено не платить налоги и получать лицензии на экспорт ресурсов. Расчеты в баксах фактически легализованы, как и повинность силовиков и чиновников вкладывать средства непонятного происхождения в местные компании.
Примеры
Сколько компаний было экспроприировано в 2002–2015 годах, непонятно, но Bloomberg приводит оценку в 1300 компаний, из которых 600 пришли в полный упадок.
Свойственна судьба национализированного в 2010 году, при президенте Чавесе, агроснабженческого холдинга Agropatria, ставшего в стране монополией. Сделанная под предлогом снабжения маленьких землевладельцев по субсидированным ценам, компания так погрязла в бюрократии и коррупции, что крестьяне предпочитали доставать посевной материал и удобрения на стороне.
С ноября 2020 года она находится под управлением личной группы AgroLlano 2910, заключившей «союз» с государством на 20 лет. Чья это группа, непонятно, но источники агентства молвят, что ей обладают некоторые венесуэльцы, обязавшиеся вложить в бизнес Agropatria $150 млн.
У венесуэльских изданий иная версия: как и государственного производителя продуктов из молока Lacteos Los Andes, компанию получил консорциум из Ирана. В 2013 году рабочие молочной компании протестовали против логистических срывов, видя в их метод обанкротить фабрики и передать «правобуржуазному бизнесу». На данный момент администрация Мадуро обязана созодать конкретно это.
Переданы бизнесу два огромных мукомольных завода, а также компании по обработке кофе, построенные на волне нефтяного бума. В этом случае управлением занялись компании из государств, строивших компании в партнерстве, — Кубы, Боливии, Бразилии и Аргентины. Условия соглашений варьируются: в основном с «альянсов» требуют толики прибыли (которой может не быть из-за изношенных главных фондов) либо продукции, но в неких вариантах управляющий компанией просто обязуется платить работникам $60–80 в месяц.
Что необходимо знать о ситуации в Венесуэле
В США принято охарактеризовывать происходящее как «самый тяжкий кризис в Западном полушарии со времен 2-ой мировой войны». Правительство Мадуро, которое уже два года не удается свалить оппозиционеру Хуану Гуайдо при поддержке США, склонно винить в этом твердые санкции. По данным властей Венесуэлы, за 5 лет (с 2014 по 2019 год) из-за санкций страна растеряла 99% денежных доходов. На деньках эту цифру повторила спецдокладчик ООН по Венесуэле, указав, что механизмы гуманитарных исключений «громоздки, затянуты и неэффективны».
В свежайшем докладе Счетной палаты США говорится, что экономика Венесуэлы приходила в упадок крайнее десятилетие, но при администрации Трампа со введением санкций падение ускорилось. Если в 2015 году ВВП страны свалился на 6,2%, то в 2019-м — на 35%. О итогах первых лет президентства The Bell писал тут — кратко, страна лишилась половины экономики, а душевой ВВП свалился в четыре раза.
Принужденная приватизация по-венесуэльски дает пример того, что происходит с огосударствленной экономикой в критериях томного внутреннего и наружного кризиса: происходит возвращение к архаичным формам сбора ренты и одичавшему капитализму. «Этот процесс припоминает приватизацию 1990-х в Рф, когда активы попадали к личным компаниям либо инвесторам из государств, близких к правительству, — гласит управляющий Ecoanalitica Гасдрубал Оливерос. — Но, в отличие от Рф, Венесуэла лишена интернациональных программ экономической стабилизации. Беря во внимание изоляцию и санкции, ситуация тут иная».