Как показало исследование «Трансперенси Интернешнл», 90% обитателей страны никогда не обращались в суды либо органы власти за компенсацией вреда, нанесённого им действиями чиновников.
Изображение sajinka2 с веб-сайта Pixabay
Читайте также
Компенсация морального вреда: тенденции в русской судебной практике
Пострадавшая в теракте в петербургском метро отсудила компенсацию
Лишь любой десятый россиянин понимает, что может востребовать возмещения вреда от коррупционеров. А 90% обитателей страны никогда не обращались в суды либо органы власти за компенсацией вреда, нанесённого им действиями чиновников. При всем этом, как показало исследование «Трансперенси Интернешнл», большая часть считает уголовное наказание либо выплату сурового штрафа наилучшим возмездием.
Сейчас в русских законах нет особых положений о компенсациях для тех, кто пострадал от коррупции. Но Штатский кодекс предугадывает, что выплаты за вред, причиненный в итоге нелегальных действий госорганов либо их должностных лиц, подлежат возмещению из бюджета.
Во время опроса также выяснилось, что россияне совершенно очень изредка получают валютные компенсации по решениям судов — не только лишь при коррупции, да и по остальным делам. Может быть, конкретно потому потерпевшие в целом невысоко оценивают перспективу разбирательства. Это базовая неувязка русского законодательства, которое нацелено, быстрее, на наказание, нежели на восстановление справедливости для потерпевшего.
Ассоциированный доктор социологии права имени Муромцева Евро института в Петербурге Кирилл Титаев Это касается не только лишь и не столько даже коррупционных злодеяний, сколько всех. Если вы из-за чьей-то халатности сломали ногу, то человек получит уголовное наказание, а компенсация, которую заплатят для вас лично, будет жалкой. Распространение во всех отраслях уголовного законодательства гражданско-правовых компенсаций – это важная задачка для развития русской уголовной политики. Неувязка, по сути, не столько в законодательстве. Уже на данный момент можно предъявлять штатские иски в делах о коррупции. Неувязка в том, что и факт данной компенсации, и размер данной компенсации все равно будет оставаться на усмотрение суда. Пока что, назначая довольно суровые штрафы и часто довольно суровые наказания, русские суды в деле компенсации потерпевшим придерживаются весьма необычной политики, когда эти компенсации различаются, как демонстрируют исследования от среднемировых, в 10-ки раз.
Механизм по выплате компенсаций за причинённый коррупционерами вред быть может взыскан в уголовном процессе. Сиим очень интенсивно занимается прокуратура. Но в надзорных органах, обычно, выступают в защиту госкомпаний и публично-правовых институтов. Профессионалам не удалось отыскать ни 1-го варианта, когда бы ведомство действовало в интересах личных лиц. Ситуацию ухудшает и мощный перекос в сторону уголовного преследования. Потому Наша родина обязана ратифицировать Конвенцию Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию.
Замгендиректора «Трансперенси Интернешнл — Наша родина» Илья Шуманов На самом деле, это мы хотим предложить новейший, наверняка, поворот либо новейший нюанс, связанный с противодействием коррупции, поэтому что крайние 10 лет мы топчемся на месте, мы не предпринимаем, как страна, каких-либо значимых усилий, связанных с конфигурацией концепта борьбы с коррупцией. Мы лицезреем, что коррупционных, уголовных дел огромное количество, но на системном уровне конфигураций никаких не происходит. Такую альтернативную механику борьбы с коррупцией мы хотим предложить. Удачливость таковых практик подтверждается на примере целого ряда государств, притом Наша родина является государством на европейской части постсоветского места, которая не ратифицировала эту конвенцию. Молдова, Украина, Беларусь, страны Балтии уже давным-давно присоединились к данной конвенции. Мы, на самом деле, являемся белоснежной вороной и не используем эти механизмы, которые уже на международном уровне опробованы.
По данным Генпрокуратуры, в прошедшем году надзорное ведомство предъявило практически 2 тыщи исков о взыскании вреда от коррупции. Общая сумма претензий превысила 33 миллиардов рублей. В бюджет удалось возвратить наиболее 9 млрд.