Печатный станок Китая продолжает работать в «турбо-режиме», заливая средствами коронавирусный кризис во 2-ой экономике мира.
Китайская экономика удачно восстановилась опосля вешнего пандемического провала, заявила в пн официальный дилер Муниципального статистического управления КНР Лю Айхуа, комментируя данные за 3-ий квартал.
Они проявили, что рост ВВП КНР ускорился с 3,2% кварталом ранее до 4,9%, а рост промышленного производства — 0,4% до 1,2%.
В первый раз с начала кризиса возобновился рост инвестиций (+0,8% год к году) и продолжилось понижение безработицы: она составила 5,4% против 5,6% во 2-м квартале.
Оборот розницы остался в глубочайшем минусе по итогам квартала (-7,2%), но месячные данные за сентябрь уже проявили его рост — на 3,3%.
Основным локомотивом китайской экономики остается огромная кредитная эмиссия, которую проводят банки и Народный банк КНР.
За сентябрь в стране было выдано 1,5 триллиона юаней новейших кредитов, а показатель общего общественного финансирования (total social financing, TSF), включающий в том числе и теневые банковские продукты, подпрыгнул на 3,5 триллиона юаней.
Общий размер кредитного финансирование в экономике достигнул новейшего рекорда в 280 триллионов юаней (41 трлн баксов). С начала года экономика КНР получила 29,6 трлн юаней доп валютных вливаний — сумму, эквивалентную четверти китайского ВВП.
Общий долг экономики в первый раз в истории превысил 300% ВВП и к концу года, по прогнозу Института интернациональных денег, достигнет планки в 325% ВВП.
Кредитный импульс китайской экономики поддерживает мир и рынки, констатирует глава исследовательских работ Азии в HSBC Фредерик Нойман: компании КНР увеличивают долг, закупая сырье и генерируя спрос.
Порядка четверти всех средств уходит на внутренний рынок недвижимости, который продолжает разогреваться, демонстрируя рост на 6-7% в год, отмечает основной экономист ING Ирис Панг.
Валютная масса возрастает двузначными темпами, что никак не отражается на юане, который продолжает укрепляться и в первый раз с 2018 года стоит дороже 6,7 юаня за бакс. Это, вообщем, итог глобального ослабления бакса, также притока спекулятивного капитала в китайские активы, считает Панг.
Эффективность этого кредитного «допинга», на котором выстроено китайское экономическое волшебство, неприклонно понижается, констатируют аналитики GNS Economics: если до 2008 года долг рост только некординально резвее, чем ВВП, то в крайнее десятилетие это расхождение сделалось наиболее чем трехкратным. С 2007 года долг вырос на 25 триллионов баксов, а экономика — только на 7,6 трлн.
Другими словами, на любой бакс новейшего долга в Китае создается только 33 цента новейшего ВВП.
Де-факто китайская экономика преобразуется в «финансовую пирамиду», категоричны в GNS: проценты по кредитам съедают около 20% китайского ВВП, а сервис скопленного долга происходит за счет предстоящего роста долга, замыкая ситуацию в грешный круг.
Любой новейший кредитный импульс, который глобальная экономика получает из Китая, слабее прошлых, и этот не станет ни исключением, считает Нойман: он «иссякнет резвее, чем во время прошедшего глобального кризиса».