Те, кто в общении о корнях бедности рассуждают про величину налогов, диджитализацию, цифровизацию, лёгкость либо трудность регистрации бизнеса – несерьёзные люди и ненастоящие экономисты. Приведу в качестве примера мысли команды украинского дуче Зеленского, но не поэтому, что они оригинальны, как раз напротив: поэтому что они типовые и наобум пересказывают либеральный миф. В его, так сказать, «чистом» виде, не обременяя себя умственными уловками либо авторскими правками. Вот г-ну Зеленскому вздумалось поведать, когда, по его воззрению, на Украине завершится «эра бедности».
«Эра бедности завершится лишь тогда, когда все будут платить налоги, когда дерегуляция будет, когда правительство будет очень диджитализировано. Всё это будет непременно». Для тех, кто не в курсе — диджитализация – это перевод всех видов инфы (текстовой, аудиовизуальной) в цифровую форму. Каким образом может одолеть бедность перевод информационных потоков в веб – понимает лишь команда Зе, а честно говоря – то никто.
Ибо тут, как и постоянно у либералов, полное несоответствие инструментов задачке. Скрипка для молотобойца и молот для скрипача.
Либерализм в экономике бывает 2-ух видов. Один, поумнее, лицезреет делему, не понимая её корней, и пробует срезать на уровне видимости. Иной, украинского типа – совершенно не соображает ни корней, ни видимой части препядствия. Он-то и призывает обычно людей, лишённых хлеба – есть пирожные. И сердится на их меркантильность – голодные всё время задумываются лишь про пищу, а ведь необходимо – про свободу!
Оба типа либерализма не соображают, что налоги – всего только вторичный инструмент, который сам по для себя не работает. Если у человека ноль доходов, то с него можно брать 99% налогов, 1% налогов либо совсем не брать с него налогов – всё равно это будет ноль. И 99% от ноля – ноль, и 1% от ноля – ноль, и ноль процентов от ноля – всё равно ноль.
Человек, у которого нет доходной базы – может платить налоги в высшей степени аккуратненько, каждый месяц, раз в день – либо не платить их годами, это одно и то же, поэтому что налог – процент от доходной базы. А если её нет, то налоговая будет получать нулевые отчёты – аккуратненько либо неаккуратно подаваемые.
Нищий человек быть может полностью прозрачен в вебе, учтён там по всем характеристикам – либо же, напротив, каменно защищён неразрушимой бронёй защиты личных данных. Если цифровизировать бедность, то это будет та же самая бедность. Человека, лишённого доходной базы – можно подвергать административным проверкам каждую недельку, либо на сто процентов высвободить от «ужаса проверяющих организаций» — его что инспектируй, что не инспектируй! Ему можно максимально затруднить регистрацию конторы на своё имя – либо напротив, создать регистрацию полностью комфортной, с 1-го мобильного клика – и что? При чём здесь процедура регистрации, если у него источника доходов нет?! Чем ему поможет (не считая, быть может, жульнических действий) – оформление на себя 10 юридических лиц?
Гласить о дерегулировании, как о средстве решения экономических заморочек – может лишь человек, на психическом уровне не полностью здоровый. Это всё равно, что веровать: дерегулирование дорожного движения понизит уровень авто аварий…
Нужно все светофоры снять, и все пешеходные переходы отменить – тут-то как раз и жертв на дороге не станет!
+++
Как обстоит дело в экономике по сути, без либеральных галлюцинаций? В бессчетном огромном количестве её ситуаций есть, тем не наименее, единая базисная схема, проявляющаяся во ВСЕХ вариантах экономической практики.
Человек или включён в производственную кооперацию, разделение труда и цикл обменов благами, или выключен оттуда, отчуждён от роли в производстве и обмене.
Чтоб осознать, каким образом человек по сути (с диджитализацией либо без оной) врубается в расклад – мы можем взять хоть какой пример. Хоть вспашку земли, хоть закручивание гаек!
Чтоб гласить о «закручивании гаек» (в прямом смысле, а не в том, в котором обычно молвят) – необходимо гласить о диалектическом единстве болта, гайки, гаечного ключа, объекта крепежа, рабочем и мотивации рабочего закручивать гайки.
В теории В.Авагяна это «конструмент, инструмент и кводомент» — то, с чем работают, то чем работают, и то, для чего работают. Если убрать хотя бы один элемент из этого диалектического единства – то все процессы и описывающие их экономические определения станут глупыми. А поэтому гласить о их сумеют лишь несерьёзные люди и ненастоящие экономисты.
Величина налогового бремени, лёгкость регистрации конторы, цифровизация, количество административных проверок, и прочее, и прочее, и прочее – могут дискуссироваться как раздельно взятые инструменты лишь тогда, когда осуществлено основное в экономике:
НАДЕЛЕНИЕ.
Это триединство сырья, инструмента и вознаграждения обработчику сырья инвентарем.
Тогда совпадают два смысла (образуя экономику): человек трудится с полезностью для общества и с полезностью себе. Если два этих смысла труда не совпадут – то труд (как физическая работа) будет толчением воды в ступе. Занятием равно мучительным и никчемным.
Чтоб наделить человека реальным образом (а не в соцсетях бесплатным аккаунтом) – необходимо поглядеть, что ему МЕШАЕТ войти в оборот обменов благами. А это просит и разума, и воли от власти.
Если безземельному крестьянину мешают латифундисты – означает, нужно убирать латифундистов. Если заводскому рабочему мешают завезенные из других стран продукты, вытеснившие его продукт с прилавков – нужно убирать завезенные из других стран продукты (импортозамещение). Если человека облепило большущее количество денежных посредников-паразитов, перекупщиков – означает, нужно убирать паразитов-посредников. И т.п.
Таковая политика наделения обделённых весьма не нравится латифундистам, компрадорам, ростовщикам – и поэтому большинству правительств вести её просто… страшновато. Не говоря уж о том, что большая часть членов правительства «в доле» у латифундистов, компрадоров и ростовщиков!
+++
И тут мы должны ответить на два вопросца:
Что неплохого в наделении?
И что отвратительного в наделении?
Не плохое, чудилось бы, разумеется: страна при наделении обделённых в разы и на порядки наращивает процент обеспеченных, благополучных, трудоспособных и ответственных людей. Эти граждане обучены создавать вещественные блага, они крепки и всеполноценны в качестве защитников Отечества, им есть смысл обучаться и развиваться – в отличие от жертв геноцида и люмпен-побирушек, которым обучаться – как мёртвому припарка.
Но процесс наделения обделённых, вытаскивания «излишних» людей в «нужные» — и от самой власти просит компетентности, учёности, активной дееспособности. Он завышает планку профпригодности для управляющего, и большинству либеральных бонз она оказывается труднодоступной (не говоря уж о том, что и нежеланной).
В либеральной системе «саморегулирования» начальником на все уровни можно смело назначать хоть какого, хоть кретина, поэтому что в либеральной системе, идущей на автопилоте, он не шофер, а пассажир каюты первого класса. Он там может умные книги читать – либо сопливые пузыри пускать, ничего не поменяется.
С сиим тесновато связана возлюбленная либералами «экономия средств». Это целая философия, опирающаяся на дарвинизм: кто выживет, тот и так выживет, а кто помрёт – на того растрачивать ресурсы не надо. Либеральный рынок не ставит впереди себя задачки прокормить определённое количество людей. Напротив, он количество людей сводит к своим способностям. Сколько смогу, не натуживаясь, прокормить – стольких и посажу за стол. А другие – вон!
В процессе наделения обделённых (единственном настоящем методе борьбы с бедностью) – расходы страны обречены весьма и весьма резко возрастать. Ведь правительство в этом случае получает не пассивную ренту от сданной откупщикам страны, а выступает в роли устроителя, админа, извлекает активный предпринимательский доход. Но организуя компании – инвестор обязан вкладываться в их старт-ап, и при всем этом постоянно рискует ошибиться.
Рантье же, живущий на проценты – не вкладывается и не ошибается. Как работают компании, с которых он стрижёт купоны – не его боль в голове, а его должника.
Если вы снимаете квартиру, то для вас необходимо мыслить, где взять средства, чтоб заплатить владельцу жилища. А если вы сдаёте квартиру – вас совсем не заботит этот вопросец. Это не ваша неувязка: если арендатор не найдёт, чем платить, вы его сгоните, и поселите новейшего.
Правительство занимается этим же самым, но сдаёт не квартиру, а гигантскую местность с миллионами квартир на ней.
А сдавать местность на откуп – куда легче и проще, чем самолично её развивать и обустраивать!
+++
Кроме неистово растущих расходов (оборотная сторона возрастающих доходов, чтоб больше выручить, необходимо и вложить побольше), наделенческое движение сталкивается с нежданной неувязкой… растущей штатской свободы.
Дело в том, что обделённый живёт лишь вашей милостью, и не имеет никаких прав, чтоб добиваться от вас чего-то. Законодательство выстроено у либералов так, что можно лишь униженно просить, побираться, и постоянно оставляет возможность отказать попрошайкам.
Если, например, в стране нет законодательно закреплённого права на труд – то трудоустройство преобразуется в преимущество. Чтоб получить такую преимущество – обделённый готов на почти все. Но самое основное – он совсем немощен перед вашим шантажом и капризами!
Ни о какой свободе личности в таковой ситуации гласить нереально, поэтому что зависимость обделённого от источника благ носит роковой и трагический нрав.
Если мы это устраним – то что получим? Независимость наделённого (он ощутит свои права). Если вы ему даёте рыбу – он будет приходить к для вас любой денек и созодать всё, что прикажете.
Но если вы ему дали удочку и доступ к водоёму – он к для вас, быть может, совершенно больше никогда не придёт. И тем наиболее на поклон.
Другими словами наделив обделённого – вы теряете над ним контроль. Он становится экономически независим, поведенчески независим, он обнаруживает весьма критичное отношение к воззрению власти. Маневренность значительно пропадает.
Происходит стирание грани (в том числе психической) меж «элитами» и ординарными людьми.
Весьма нередко это бьёт по вещественной организации дела (с чем и столкнулся СССР). На входе — понижение маневренности наделённых, угасание в их раболепия. А на выходе могут снизиться локальные темпы роста и локальное свойство продукции.
Дело в том, что на капиталистическом предприятии контроль за качеством производственного продукта, за результативностью труда осуществляется, в буквальном смысле, под ужасом погибели. Принужденное раболепие перед шантажистом, способным по собственному капризу тебя убить – делает человека старательнее, исполнительнее, покорнее. «Либо я сделаю всё, что желает от меня владелец – либо одним росчерком его пера мне хана!».
Совладельческая модель русских наделённых (когда рабочий сразу и совладелец компании, на котором работает, и всего народно-хозяйственного комплекса) – устраняет от перманентного кошмара перед начальством.
И {само по себе} это отлично, мечта поэта! Но при низкой сознательности рабочего-совладельца он становится очень снисходительным к себе. Он ужаснее работает, больше отлынивает, он убеждён в собственной социальной защищённости – и у него возникает (как у почти всех русских людей в 80-е годы) даже особенная разновидность психологического расстройства: абсурд неуязвимости.
Когда митинговым вахлакам и майдаунам пробовали разъяснить, что своими действиями они могут лишить себя средств к существованию – они поднимали на хохот. Таковая позиция, утратившая здоровое чувство самосохранения – и есть проявление «абсурда неуязвимости», когда человек убеждён (на непонятных основаниях), что «ужаснее стать не может».
А если может стать лишь лучше – почему бы и не помитинговать?
+++
С одной стороны, наделение обделённых – это единственный реально-положительный процесс в цивилизации. Все другие процессы в ней или пустопорожние, или вредные, нехорошие. Номинально они могут звать себя и остальных как угодно, куда угодно, но если в движении отсутствует мотив наделения обделённых, то это движение завершится или ничем, или гуманитарной и техногенной аварией.
Понятно, что процесс дерегулирования экономики приведёт быстрее к катастрофе, чем к ничему. Понятно, что процесс диджитализации экономики – быстрее к ничему, чем к катастрофе. По сопоставлению с дерегуляцией он безопасный, но это не означает, что из него выйдет некий прок в положительном смысле.
Во всём мире мы лицезреем, что развитие «числа», веба идёт колоссальными темпами. При всем этом уровень жизни во всём мире, включая и доминирующие (т.н. «развитые» страны) – понижается[1]. Если гласить о компьютеризации по сопоставлению с 1980-м годом, то она выросла в США на почти все тыщи процентов, но при всем этом уровень жизни, настоящего, вещественного употребления благ – сократился наиболее, чем в 2 раза. Вспоминать собственные 60-е и 70-е как потребительский «золотой век» — характерно не только лишь нам, да и янки, и европейцам[2]. Так помогает ли «диджитализация» экономике? В наилучшем случае – не мешает!
Желаете гласить о бедности – давайте гласить о ней серьёзно, без клоунады в стиле Зеленского и компании!
+++
Бедность – это обделённость вещественными благами в силу их физической нехватки либо злобного непредоставления. Физическая нехватка – является технологической неувязкой. Для её решения необходимо внедрять технологии расширенного воспроизводства недостающих благ. Злостное непредоставление благ – является неувязкой правовой, юридической. Для её решения необходимо перестраивать законодательство, расширять права человека.
И вот сейчас вопросец: что здесь непонятного? С какой луны необходимо свалиться (либо с какого дуба упасть) – чтобы не осознавать таковых обычных и тривиальных вещей?
Бедность – отсутствие предметов. Предметов нет – либо поэтому, что их не сделали, либо поэтому, что для вас их не дали. Если не сделали – означает, необходимо их созодать. А если для вас не дали – означает, вы, исходя из убеждений правовой, «лишенец». Лицо, лишённое прав, поражённое в правах. Означает, необходимо добиваться отмены статуса «лишенец».
В прежние времена были люди «счастливые» («с частью», т.е. имеющее право на долю в добыче племени) и изгои. Изгоев было весьма не достаточно, племя изгоняло лишь за весьма серьёзные злодеяния, это практически равнялось в классическом праве к смертной экзекуции.
Катастрофа капитализма в том, что в нём изгоями (лишёнными части в добыче) стают большие массы населения, и часто – его подавляющее большая часть.
Лишенцы бывают 2-ух видов: официальные и «сокрытые». Официальные – это жертвы прямого и открытого террора, про которых прямо в законе написано, что они никто, и прав у их никаких. Сокрытые лишенцы – это жертвы шантажа, обязанные соглашаться на весьма нехорошие условия, чтоб получить хоть какие-то средства к существованию.
Разница лишь в том, что жертву террора терроризируют без её подписи, а жертву шантажа – добившись от неё формального согласия в навязанном ей шантажом договоре. Достигнуть формального согласия на что-то дурное, когда человек у тебя в заложниках, под опасностью погибели – совершенно несложно, потому грань меж жертвами террора и жертвами шантажа распределителей – весьма зыбка и подвижна.
К примеру, рабочие, обязанные идти на фабрику королевских времён за гроши – жертвы шантажа. Они же, расстрелянные 9 января 1905 года прямо на площади – жертвы террора. Если б они не были жертвами шантажа, то они не стали бы и жертвами террора, и напротив. Скажу банальность – но принужденное, под опасностью погибели, «согласие» человека на нехорошие условия жизни – не является искренним, настоящим его согласием вытерпеть всё то, что он терпит.
+++
У бедности две предпосылки: хищники в экономике и паразиты во власти. Хищники желают выдавить наивысшую прибыль, повсевременно снижая издержки на штат работников (и сам этот штат). Паразиты во власти не могут, не способны, ну и просто не желают организовать расширенное воспроизводство благ и нормальную правовую функцию их распределения. Паразиты во власти заняты тем, что удобнее всего: другими словами ничем, с получением толики от хищников.
Так как все блага, потребляемые народом, производит тот же самый люд[3] — то люд быть может бедным лишь по одной причине: ему не дают работать. Ему организуют условия, в каких он не может заняться делом – и создать всё то, что ему, для употребления, необходимо.
Нет работы – нет благ.
Есть работа за гроши – тоже нет благ, поэтому что нет прав.
Необходимо организовать, поставить дело – и обеспечить правовую защиту всех, кто в этом деле участвует, заносит свою трудовую лепту в преодолении нехваток. Это – единственный рецепт борьбы с бедностью, и никакого другого в природе не существует, если не считать таким магию либо поиск кладов.
Необходимо отлично платить людям. Но не получится им отлично платить – если они плохо работают.
А плохо они работают – поэтому что власть плохо организовала их работу.
Если власть поручает для вас ненадобное дело, а позже отрешается платить на том основании, что оно ненадобное – то претензии она обязана адресовать не для вас, а для себя. Для чего она поручала для вас ненадобное и никчемное дело?
+++
Нескончаемые кривляния либеральных горе-экономистов – это отражение их неспособности и нежелания обустроить жизнь, управлять с толком и проком. Это отражение их жажды халявы, психологии халявщиков – когда они грезят получать налоги (проценты) с производств, для становления которых они палец о палец не стукнули.
Другими словами извлекать «пассивный доход» из собственного пребывания во власти – как берёт плату за квартиру тот, кто сдаёт её в аренду. А когда власть не вмешивается в хозяйственные дела на её местности – там правят бал более плотоядные и ненасытные временщики-хищники. Они выступают в либеральной модели в роли «откупщиков» — другими словами сунув власти-паразиту на лапу, дальше в десятикратном размере выколачивают то, что заплатили, из населения.
И всем, не считая населения, отлично: власть балдеет, ничего не делая и не организуя, рыночные хищники вышибают шантажом из людей прибыль «на максималках». А когда необходимо – для террора вызывают карательные отряды, которые им разлюбезно предоставляет коррумпированная ими власть.
Если рабочие не бунтуют – их «из экономии» низводят на положение полуголодных звериных, сводят к последнему физиологическому минимуму выживания, принуждают работать, как в кутузке, за миску похлёбки.
Если же рабочие бунтуют – их расстреливают каратели от власти, отзывчивой на клич рыночных хищников.
Как ни крути – всё одно погибель. Непокорливого застрелят. А преданного удавят постоянными «оптимизациями». Как помирать – дело вкуса: от пули больнее, но от удавки – подольше, так что – «на любителя».
+++
И возникает вопросец: а что делать-то?!
Ответ один: преодолевать обделённость лишенцев наделением. Наделять их способностями трудоустройства и наделять их правами человека. Для начала – малый размер оплаты труда, ниже которого платить запрещается – создать не издевкой (ниже прожиточного минимума), а сравнимым с достойными заработками.
И при всем этом осознавать, что запущенный процесс будет очень сложным, в ряде всевозможных случаев разноплановым по вышеуказанным причинам. Но другого пути у цивилизации нет!
——————————————————
[1] Как пишет о этом неизменный создатель «Эха Москвы», спец по США М. Таратута: «Неувязка в том, что в протяжении нескольких десятилетий средний класс, который является основой южноамериканского общества, сокращался: заработной платы в этом секторе не росли, а цены, напротив, росли, и росли благопристойно. И америкосы начали терять то, что было основой их мироощущения, мировоззрения — «южноамериканскую мечту». «Южноамериканская мечта» гласила о том, что завтра ты будешь жить лучше, чем сейчас, а твои малыши будут жить лучше, чем ты. И здесь люди узрели, что центр, другими словами Вашингтон, их не слышит, что он занимается своими интригами, скандалами, чем угодно, но не их неуввязками. Таковым образом скапливалось раздражение, которое выражалось в недовольстве не только лишь против истеблишмента, да и против системы».
[2] По самым умеренным и очевидно заниженным оценкам официальной статистики европейских государств, в Италии падение уровня жизни по отношению к 1997 году составило 8% (а в 1997 году было как в 80-х) , в Испании понижение 15% (!), в Нидерландах на 10%. С момента внедрения евро и организации Еврозоны не выиграл никто, не считая Германии. (её экспорт составляет наиболее 40% от ВВП Европы). Все другие стали беднее.
Эти официальные, очевидно лакированные данные не учитывают расслоения населения по доходам и качеству жизни. При наиболее глубочайшем рассмотрении что группа менее обеспеченных людей растеряла еще больше, чем гласит средняя статистика. Идет речь по реальному потреблению продуктов и услуг в расчете на 1-го человека, а не по номинальным доходам для всей экономики. Экономисты делают вывод: за крайние 30 лет никакого экономического роста для населения Европы по доходам и расходам не было. Живут они ужаснее собственного ХХ века!
[3] Завезенные из других стран блага выручены в обмен на продукцию, произведённую руками народа, в рамках обмена, так что опосредовано – тоже изготовлены трудом народа.