Информационный поток приносит в Россию из Мьянмы в главном анонсы о разных политических кризисах. Сейчас – о муниципальном перевороте, поэтому к непостоянности в данной нам азиатской стране издавна привыкли. Сегодняшнюю смену власти стали дискуссировать с 2-ух точек зрения: как свержение демократии военной хунтой и как «козни Кремля» – непопросту же всего пару недель вспять Мьянму посещал министр обороны РФ Сергей Шойгу. И всё же причина переворота не связана с вмешательствами наружных сил. Ну и сама по для себя история Мьянмы так богата военными переворотами, что местным генералам навряд ли пригодились бы консультации забугорных коллег.
Визиты русских делегаций – вправду приметное событие, но нужно держать в голове, что у Москвы и Нейпьидо существует давнишняя история военно-технического сотрудничества. Главнокомандующий Вооружённых сил Мьянмы Мин Аун Хлайн тоже не один раз бывал в Рф, в том числе посещал Севастополь. Почти все офицеры учились в нашей стране и участвовали в совместных учениях с русскими военными. Тем не наименее Мьянма не заходит в число государств, признающих Крым русским, ну и за время, прошедшее опосля переворота, захватившие власть военные не сделали никаких заявлений либо шагов, свидетельствующих о их пророссийской ориентации. Беря во внимание военное прошедшее и истинное Мьянмы, попытка связать сегодняшний переворот с действием наружных сил смотрится неубедительно.
Военная власть
Армия в данной нам стране исторически представляет собой правительство в государстве и не контролируется штатскими властями через спецслужбы. В современном Китае один человек совмещает должности главы страны, правящей партии и центрального военного совета. Во Вьетнаме управляющий партии также контролирует вооружённые силы через центральную военную комиссию. Что касается Мьянмы, то там главнокомандующий – практически ещё и глава отдельной ветки власти. Согласно местным законам, штатской администрации не подчиняется ни один вооружённый человек, включая полицейских. В правительстве есть должность министра обороны, но его функционал различается от аналогичной должности в русском кабмине: в Мьянме это просто бюрократ, контролирующий расходы на оборону. Не считая того, у военных зарезервирована квота мест в парламенте. В общем, их воздействие на внутреннюю политику и без переворота было очень велико.
С самого момента обретения независимости вооружённые силы бьются на государственных окраинах страны.
Накопившую боевой опыт в этих схватках армию Мьянмы считают наисильнейшей в Юго-Восточной Азии. Как это нередко бывает в регионе, военные контролируют часть компаний.
Достаточно длительно страна находилась под конкретным контролем армии. В 1962 году к власти пришёл генерал Не Вин, установивший однопартийную систему. Страна как бы следовала социалистическому пути, при всем этом держалась на определённой дистанции и от Москвы, и от Пекина. На Западе режим Не Вина считали тоталитарной военной хунтой, и Мьянма/Бирма навечно оказалась практически в изоляции.
В 1988 году, намедни отставки Не Вина, туда возвратилась Аун Сан Су Чжи, дочь генерала Аун Сана, видного бойца за независимость. Сам Аун Сан умер в 1947 году, а Аун Сан Су Чжи в молодости ухала в Индию, куда была назначена послом её мама. Юность грядущего бойца за демократию в главном проходила за границей. Аун Сан Су Чжи вышла замуж за британца, а их малыши получили английское подданство. Тем не наименее как дочь государственного героя, выступающая с демократическими девизами, она снискала огромную популярность на родине. 8 августа 1988 года многомилионные митинги переросли в «восстание 8888», но военным удалось подавить его. Аун Сан Су Чжи расположили под домашний арест, продлившийся до 2010 года. Невзирая на это, ей удалось сделать политическую партию «Государственная лига за демократию» (НЛД), а на Западе бойца за свободу одарили Нобелевской премией мира.
Аун Сан Су Чжи, невзирая на нахождение под домашним арестом, удалось сделать партию «Государственная лига за демократию» и получить Нобелевскую премию мира.Фото: Richard Vogel/AP/TASS
Опосля освобождения путь к должности президента ей был закрыт из-за наличия деток с зарубежным гражданством, но специально под Аун Сан Су Чжи сделали пост муниципального советника, приблизительно соответственный должности премьер-министра. Армия сохраняла своё воздействие, не считая того, сформировалась Партия сплочённости и развития союза (ПСРС), отстаивающая идейно близкий военным ограниченный курс. Чудилось бы, баланс сил найден. НЛД могла записать в собственный актив прорыв изоляции страны: два раза Мьянму посещал президент США Барак Обама, в 2016 году распорядившийся снять торговые ограничения. Не считая того, личные контакты с Аун Сан Су Чжи смогли сделать китайцы, рассчитывающие получить выход в Индийский океан в обход Малаккского пролива.
Но успехи на западном направлении скоро обнулились из-за кризиса в штате Ракхайн. В 2017 году там началась антитеррористическая операция, от которой почти все мусульмане-рохинджа бежали в соседнюю Бангладеш. Из-за этого не только лишь в мусульманском мире, но также в Европе и США зазвучали обвинения в грехах против человечности и геноциде, причём досталось и индивидуально Аун Сан Су Чжи, которая формально занимала принципиальный муниципальный пост, но практически не много могла воздействовать на деяния армии. Её престиж как бойца за демократию за рубежом приметно померк. Не считая того, длилось боевые деяния против остальных сепаратистских группировок, которые, в отличие от кризиса рохинджа, не завлекли особенного интернационального внимания.
Выборный раскол
Хотя опосля выборов 2015 года баланс интересов меж НЛД, ПСРС и партиями нацменьшинств более-менее удавалось поддерживать, при подготовке выборов 2020 года Мьянму не обошло стороной общемировое поветрие – главные соперники были резко воинственно настроены по отношению друг к другу, а процедура голосования прошла с нарушениями, поставившими под колебание её легитимность. Уверенную победу одержали демократы НЛД, но наблюдатели от консерваторов ПСРС собрали данные о том, что практически четверть всех списков избирателей составлена ошибочно. Тем не наименее избирком не стал разглядывать их жалобы. ПСРС начали протестовать, опосля чего же военные и взяли власть в свои руки. Всё это развивалось не в один момент опосля приезда Шойгу, а с ноября, когда и прошло голосование.
Переворот в Мьянме прошёл довольно тихо и бескровно.Фото: Aung Shine Oo/AP/TASS
Необходимо также отметить, что переворот прошёл бескровно и без странноватых картин вроде пожара за Капитолием либо бойцов, ночующих в его коридорах без раскладушек и обычного питания. Военные взяли под домашний арест муниципального советника, президента и остальных чиновников, сместили 11 министров и 24 зама, назначив на их должности собственных людей.
В стране введено чрезвычайное положение сроком на один год. За этот период времени армия обещает сделать условия для проведения добросовестных и всех устраивающих выборов.
Вообщем, как с утра опосля переворота включился веб, часть обитателей Мьянмы стала пенять, что «фаворит и страна столкнулись с неуввязками». Скоро сумел выступить с воззванием и фаворит – Аун Сан Су Чжи, призвавшая не подчиняться путчистам и сопротивляться им ненасильственными способами. Тут у её приверженцев есть большенный опыт, но получится ли получить поддержку Запада сейчас, когда и США, и Европа заняты своими неуввязками, – большенный вопросец. Сдержат ли своё слово военные (а главкома Мин Аун Хлайна винят в том, что он устроил переворот из-за личных президентских амбиций) – тоже. Пока с уверенностью можно гласить лишь о том, что Мьянма оказалась в общемировом тренде кризиса законного транзита власти.