©Shutterstock/ Fotodom
Коварный COVID бьет не только по людям, но и по экономике, бизнесу, социальной сфере. Очередной его жертвой стал российский рынок труда – с начала коронакризиса, то есть с марта 2020-го, и по вторую декаду октября число безработных в РФ увеличилось на 1,3 млн человек – с 3,5 млн до 4,8 млн. Такие цифры со ссылкой на Росстат привел министр труда и социальной защиты Антон Котяков. На сайте Минтруда подчеркивается, что статистическое ведомство РФ делает свои расчеты по методике МОТ (Международная организация труда). В то же время в службах занятости министерства на 13 октября числилось 3,63 млн россиян, и это на 70 тысяч меньше, чем было в сентябре.
Вроде бы можно порадоваться. Но эксперты говорят, что реальные показатели безработицы могут в разы превышать объявленные чиновниками, а уже начавшаяся вторая волна пандемии грозит обернуться новой волной увольнений. Косвенно о серьезном положении дел с занятостью говорит и тот факт, что правительство выделило на поддержку безработных дополнительно 35 млрд рублей.
Невидимые безработные?
Разница между цифрами Минтруда и Росстата объясняется просто: если человек не пошел на биржу, а предпочел искать работу самостоятельно – через знакомых, соцсети или газеты, – то и в официальную статистику он не попадет. А таких может быть очень и очень много. Например, в 2018 году Росстат сообщал, что в центры занятости обращаются менее 30% граждан, ищущих работу.
Правда, сейчас ситуация отличается от той, что была два года назад, – после того как президент Владимир Путин своим указом повысил выплаты по безработице, количество желающих зарегистрироваться стремительно подскочило. С апреля по конец августа число безработных, вставших на учет, увеличилось с 727 тысяч до 3,6 млн человек. А в сентябре к ним добавилось еще 100 тысяч.
Фокус в том, что и положительная октябрьская динамика, отмеченная главой Минтруда, может быть связана не с увеличением занятости, а все с теми же выплатами: некоторые соискатели просто не стали возобновлять учет, поскольку повышенные пособия выдавались лишь до конца августа. Ушли с учета и те, кто вроде бы нашел работу, но лишь для того, чтобы перебиться какое-то время. Например, устроился на неполный рабочий день или согласился трудиться «явно не по своему профилю». Де-юре они занятые, а де-факто, скорее всего, продолжают поиски. К слову, в США даже существует альтернативный способ расчета уровня безработицы U6 (U6 Unemployment Rate), по которому к безработным относят и тех, кто вынужденно занят неполный рабочий день.
По словам шеф-аналитика инвесткомпании «ТелеТрейд» Петра Пушкарева, фактическое число безработных вкупе с так называемыми полубезработными, вполне может превышать официальную статистику в 2,5–3 раза. К полубезработным он относит сотрудников компаний, которые формально сохранили свои места, но утратили при этом львиную долю дохода. «Знакомый человек зарабатывал около 100 тысяч рублей, но большая часть выдавалась на руки, а по «белой» ведомости ему платили что-то около 25 тысяч рублей, – поясняет эксперт. – Сейчас он сидит на удаленке и получает только официальные 25 тысяч, выполняя из дома вчетверо меньший объем работы».
И это еще не самый плохой вариант. Работодатель может сохранить позицию, но урезать оплату до одного МРОТ – а что вы хотели, кризис! В подобных «ловушках» оказываются специалисты узкого профиля, они очень боятся, что не смогут найти себе дело на съежившемся рынке, поэтому рассуждают: пусть уж так, чем вообще никак. «Таких полубезработных по стране миллионы, – уверяет Петр Пушкарев. – Многие из них получают не по 25 тысяч рублей, а по пять–семь тысяч на руки за полставки или вообще «мимо кассы», только чтобы работодатель придержал их возле себя какое-то время, про запас». Сюда же можно отнести и граждан, которые были вынуждены уйти в неоплачиваемые отпуска.
Стоит вспомнить, что в мае 2020-го президент Конфедерации труда России (КТР) Борис Кравченко оценил российскую армию безработных в 8 млн человек. Он, правда, оговорился, что цифра приблизительная, а свои выкладки он основывал на методике МОТ. По той же методике считает и Росстат, у которого итоговая цифра почти вдвое меньше.
После того как были повышены выплаты потерявшим работу, люди охотнее стали вставать на учет в центрах занятости
Сергей Бобылев/ ТАСС
Вакцина для экономики
Хорошо, а что будет дальше: начнут ли российские предприятия восстанавливать занятость, или нас ждут новые «оптимизации»? Большая часть работодателей пока выжидает – согласно исследованию, проведенному сервисом «Работа.ру», 42% компаний до конца текущего года не планируют сокращений, но и набирать работников тоже не собираются. Четверть опрошенных заявили, что до нового года хотят сократить персонал, а треть (33%), напротив, готовы нанимать новых сотрудников.
Как рассказал заместитель гендиректора «Работа.ру» Александр Ветерков, несмотря на то, что в некоторых фирмах действительно продолжаются сокращения, «в целом рынок труда и российский бизнес взяли курс на восстановление». По итогам третьего квартала 2020 года общее количество предложений от российских работодателей увеличилось на 16% по сравнению со вторым кварталом. Кроме того, 36% российских работодателей заявили, что частично восстановили производство, а еще 16% уже полностью восстановили свой бизнес (в исследовании участвовали более 1000 руководителей российских компаний и HR-директоров).
Это оптимистичный взгляд, и его разделяют далеко не все. По словам председателя правления КПК «Обновление» Михаила Дорофеева, улучшение индикаторов рынка труда возможно только при стабилизации экономической ситуации. А это, в свою очередь, зависит от «динамики заболевания COVID-19» и антикризисных мер властей. К слову, еще весной многие эксперты увязывали перспективы российского (да и мирового) хозяйства в первую очередь с тем, накатит ли этой осенью вторая волна, появится ли к тому времени вакцина от COVID-19, научатся ли медики лечить эту заразу. И вот волна накатила, а с лечением «ковидлы» пока не ахти. Это значит, что либо работающая экономика будет оплачиваться смертями, либо карантины разрушат наше хозяйство и образ жизни, к которому мы привыкли.
Мы уже видели, как на минувшей неделе страны Европы рапортовали о вирусных антирекордах. В Германии был выявлен самый высокий суточный прирост инфицированных с начала пандемии, а немецкие политики все чаще произносят слово «локдаун». Скверная новость, поскольку Берлин – крупнейший импортер российского газа. Франция, являющаяся второй экономикой ЕС, тоже установила антирекорд – 30 тысяч заражений за сутки. И Восток болен. Индия, которой прочили роль одного из драйверов нефтяных цен, сейчас выходит на второе место по числу заболевших после Соединенных Штатов…
Да и наши новости начинают напоминать фронтовые сводки: власти Подмосковья приостановили работу музеев, выставок и ночных клубов, ввели запрет на проведение массовых спортивных мероприятий; ресторанам предписали отменить развлекательные программы (караоке, выступления артистов и т. д.). Глава региона Андрей Воробьев поручил своим подчиненным подумать о введении ограничений на проведение свадеб, юбилеев и т. д. Столичным компаниям городское начальство предписало по максимуму отправить сотрудников на удаленку, для посетителей ночных заведений ввели QR-код. Мэр Сергей Собянин пообещал, что крайние меры вроде введения комендантского часа, запрета передвижения по городу, закрытия предприятий «абсолютно неприемлемы и невозможны». Звучит как зловещее предупреждение.
Российские медики обещают выход на плато заболеваемости примерно в первой декаде ноября. По словам главы Минздрава Михаила Мурашко, в конце осени может начаться массовая вакцинация против коронавируса. Хорошо, если так. Ведь от успеха вакцинации будет зависеть не только эпидемиологическая обстановка, но и потребительское поведение, и ситуация на рынке труда. «В первую очередь на себе это почувствует малый и средний бизнес в сфере развлечений, культуры, общественного питания, спорта, непродовольственной торговли, – говорит Михаил Дорофеев. – Он несет потери из-за опасений граждан и может столкнуться с возвратом ограничений».
Худшее, конечно, впереди
А следом за ограничениями непременно пойдут увольнения. По данным опроса, проведенного исследовательской компанией IFORS, 39% владельцев малого и среднего бизнеса в случае второй волны намерены оптимизировать расходы на персонал и администрирование. Уже сейчас фиксируется снижение трафика в торговых центрах и отрицательная динамика в СберИндексах (показывают, сколько товаров и услуг оплачивают россияне). Это значит, руководство отдельных компаний уже сейчас может сесть за планы оптимизации.
Но сжатие рынка труда – не единственная печаль для работников. Эксперты говорят, что пандемия COVID-19 уже привела к необратимым и тектоническим сдвигам: одни профессии будут отмирать, другие – набирать популярность. Тысячам (а может, и миллионам) людей придется думать не просто о смене места работы, но о поиске новой сферы деятельности.
Еще во время первой волны пандемии эксперты констатировали рост спроса на работников в области медицины и фармацевтики, госслужащих, специалистов в сфере безопасности и добычи сырья. Наиболее драматичное снижение вакансий произошло в сегменте искусства, развлечений и массмедиа, в фитнес-клубах и салонах красоты, а также в сфере туризма, гостиничного хозяйства и общественного питания.
Многие компании во время самоизоляции оценили преимущества дистанционного формата. «Прежде всего это экономия на аренде и обслуживании офисов; 43% наших пользователей отмечали, что стали эффективнее работать за счет того, что могут теперь самостоятельно распределять время на рабочие задачи, – рассказал Александр Ветерков из «Работа.ру». – Почти 40% россиян в таком режиме лучше совмещают работу и домашние дела, общение с семьей и учебу». Каждый пятый участник исследования отметил, что, в отличие от офиса, дома никто не отвлекает от рабочего процесса. По словам эксперта, все это положительно влияет на бизнес, его производительность и в конечном итоге на выручку.
Предприниматели и эксперты-экономисты уверены: удаленка останется с нами навсегда. Самым очевидным следствием этого факта станет дальнейшая цифровизация бизнеса и дополнительная потребность в ИТ-специалистах и специалистах по телекоммуникациям. «Можно ожидать, что этот тренд получит развитие независимо от сроков победы над новым коронавирусом, – рассуждает Михаил Дорофеев. – Государство косвенно его поддерживает через обещанные налоговые послабления. В частности, предполагается (для ИТ-сектора) понизить страховые взносы с 14% до 7,6%, а налог на прибыль – с 20% до 3%».
А вот менее очевидное, но не менее важное следствие: предприятия, чтобы сократить издержки, станут все чаще искать сотрудников в других городах. Коль скоро работа не требует физического присутствия, то будущий работник может обитать в любом уголке страны. Кроме того, удаленка позволит компаниям обходиться меньшими площадями, что подтолкнет развитие т. н. шеринговой экономики, или совместного потребления. Что это значит? Не нужно снимать отдельный офис, если можно на несколько часов арендовать пару столов и кресел (а может, диванчик) в помещении общего пользования. Иначе говоря, те же коворкинги из хипстерской забавы превратятся в инструмент повышения эффективности.
Еще один важный тренд, который не лучшим образом скажется на благополучии изрядной части «офисных сидунов», – многие компании за время изоляции всерьез задумались о передаче части функций на аутсорсинг. Речь идет, например, о бухгалтерии, первичном поиске сотрудников и т. д.
Китайскому мудрецу Конфуцию приписывают фразу «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен». Наша историческая память тоже говорит о том, что серьезные перемены – это всегда плохо и больно. Недавнее исследование ВЦИОМ показало: 60% наших сограждан считают, что тяжелые времена еще впереди.
Как считают безработных МОТ и Росстат
Согласно методике МОТ (Международная организация труда), к безработным относятся лица в возрасте 15–72 лет, которые в рассматриваемый период удовлетворяют одновременно трем критериям: не имеют работы или доходного занятия; занимаются поиском работы (любым способом); готовы приступить к работе в течение недели с момента предложения. К безработным относятся в том числе, обучающиеся, студенты, пенсионеры и инвалиды, если они ищут работу и готовы приступить к ней. Уровень безработицы по МОТ – процентное соотношение общего числа безработных к экономически активному населению.
Росстат при проведении обследования по методике МОТ опрашивает более 69 тыс. человек в возрасте от 15 до 72 лет (0,06% от численности населения этого возраста). По субъектам Российской Федерации применяется разная доля отбора с учетом общей численности населения и относительной вариации по показателю «уровень безработицы».