Режимы наподобие путинского либо лукашенковского полностью могут жить длительно. Но ветер истории гонит их под зонт дальневосточной сверхдержавы. Если нет союзников на Западе, приходится просить милости на Востоке.
Нелегальная инаугурация минского правителя вправду смешна. Но почему это признак агонии его режима? Лукашенко считает, что будет править и далее. И, быть может, не так ошибается.
Рассуждения о потере легитимности и о том, что большая часть белорусов отвергают этого правителя, верны. Но что мешает держать бразды даже без особенной легитимности и вопреки неприязни большинства? Охранители подчиняются, аппарат кое-как работает, экономические субъекты — тоже. Пробы устроить стачки пресечены. А к мирным шествиям можно и притерпеться.
Понятно, что нескончаемых режимов не бывает. Но ведь до падения могут пройти еще годы и годы. Правда, западные страны одно за иным объявляют, что не признают Лукашенко легитимным главой собственной страны. Спору нет, из этого кое-что вытекает. Но вправду ли падение режима? Перед очами пример Венесуэлы. В позапрошлом году Николас Мадуро переизбрал себя на президентских выборах, результаты которых отказались признать не лишь западные державы, но и практически все латиноамериканские соседи. Глава оппозиции Хуан Гуайдо практически два года вспять объявил себя временным президентом, и 50 стран признали его таким. Светлана Тихановская может о этом лишь грезить. Ее принимают в не плохих домах, но совсем не в качестве официального лица.
Ясно, что и Мадуро не навечно. Но случайный преемник харизматика Чавеса, человек, которого считали таким шутом гороховым, держит власть уже восьмой год. Со всех сторон его шельмуют, его режим обкладывают санкциями, любой десятый обитатель Венесуэлы бежал, страна сгнивает — а правитель посиживает для себя в кресле. Означает, понимает некий секрет.
Как и правители Ирана, на которых навалилась вся финансовая мощь Соединенных Штатов. И от SWIFT их отключили еще в осеннюю пору 2018-го, и большая часть покупателей их нефти отвадили, а они держат хвост пистолетом и даже не так давно вроде бы пробовали уничтожить южноамериканского посла в ЮАР — просто чтоб напомнить о для себя.
И это ведь не весь перечень режимов, имеющихся вопреки интернациональному осуждению. Там же и КНДР, и еще несколько. Можно укомплектовать целое общежитие. Слово «бойкот» применительно к ним приходится ставить в кавычки. Друг друга-то они не бойкотируют. И любой из этих режимов нащупал обычный метод выживания — в общем-то, один на всех.
Но вернемся домой. Совсем не «мюнхенская речь» Путина (2007 год) и даже не крымско-донбасская операция (2014 год) превратили официальную Россию в страну, с которой «не говорят». До самого крайнего времени говорили, и еще как. Даже строили планы на конструктивную перезагрузку отношений. В особенности французы и немцы.
Все изменили совпавшие, при этом быстрее всего случаем, белорусский кризис и отравление Навального. И сейчас наш режим в первый раз на грани реального бойкота. А может уже и за гранью, совместно с государствами, вышеперечисленными. При этом вроде как сам к этому стремится.
Чему пример — суждения Владимира Путина, высказанные Эмманюэлю Макрону и изложенные газетой LeMond. Судя по тому, что ни Кремль, ни французский МИД не опровергли ни 1-го определенного утверждения в материале газеты, пересказ в основных его пт остается принять как верный: что Навальный — интернет-баламут, шантажист и сам себя отравил, что «Новичок» может просто сварить кто угодно, и все прочее, не наименее необычное.
До данной нам беседы конкретно Макрон был основным путинферштеером («понимателем Путина») в Европе. О том, кем он стал сейчас, можно судить по официальной французской реакции на публикацию в Le Mond. Ее перевод нашими агентствами с упоминанием «разговора меж 2-мя фаворитами» и «духа открытости», скажем деликатно, неточен. Никакой «открытости» и никаких упоминаний о нашем вожде: «Диалог, который президент республики желал бы установить с Россией, призван решать все вопросцы в духе откровенности и требовательности, и он будет длиться в этом духе». Привыкнув к дворовому лавровско-захаровскому стилю, не сходу понимаешь, что на языке дипломатии это значит отказ разговаривать с главой Рф на том политическом языке, который он употребляет.
Настолько не мало о этом разговоре тут лишь поэтому, что конкретно его содержание вырвалось наружу. А вообще-то, таковых консультаций за крайние недельки было огромное количество. И масса западных собеседников, еще не так давно полностью миролюбивых, отпала тем же порядком. Их загнали в такие рамки, в которых «осознавать Путина» и далее — значило сломать свою карьеру. Если и не вся дорога в ирано-венесуэльский клуб, то уж три четверти ее пройдены за считанные деньки. Самокоронованный Лукашенко пока опереждает казенную Москву, но не так очень.
Не нужно лишь мыслить, что в нынешнем мире можно устроить себе такую «блестящую изоляцию», как Британия в позапрошлом веке. Она все-же была тогда сверхдержавой. А на данный момент сверхдержавы две, и если гонимый режим не может укрыться под крылом Америки, то остается лишь Китай.
КНДР не махала бы атомной бомбой, если бы Пекин, единственный ее торговый партнер, перекрыл ей кислород. Подсанкционные Венесуэла и Иран перенацелили свои нефтепоставки на Китай, и их правителям средств кое-как хватает, пусть даже и на собственных народах приходится сберегать как никогда. Неоценим и поднятый над ними китайский политический зонт. Серьезно стукнуть по сиим режимам без согласия старшего брата не рискует даже Америка.
Похоже, и Москве совместно с Минском сейчас придется не делать набивать для себя стоимость и ускоренным порядком идти туда же. Пекин не увлекается благотворительностью — младшие братья должны приносить пользу. Но русская нефть (а если задаром, то и газ) ему понадобятся. Недозволено сказать, что китайская торговля с таковой уж легкостью поменяет Рф западную. За январь—июль 2020-го на ЕС приходилось 38,9% русской наружной торговли, а на КНР — 18,4%. Но кто произнес, что наслаждение «не говорить» с европейцами стоит недорого? Зато за спиной, на Далеком Востоке, будет кому замолвить слово за Москву. А совместно с ней — и за Минск. Для новой версии лукашенковского режима тоже найдется пространство в общежитии помощников Китая.
Дальневосточная сверхдержава привыкла жить, не привлекая внимания к своим глобальным амбициям. Глобальная империя для нее — опыт, притом рискованный. И вот наш режим практически созрел для того, чтоб рискнуть совместно с ней на правах младшего брата. Таковых опытов над собой Наша родина еще не ставила.
Сергей Шелин