Преступное правительство — это институт, который не делает собственные законы и не уважает международное право. То, что Наша родина перевоплотился в преступное правительство становиться все наиболее приметно, о чем нам поведал телеграм-канал»Мысли-НеМысли»: На выездном заседании комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию в Северной Осетии нежданно брал слово депутат местного парламента Аслан Гутнов и начал говорить о схеме отъема имущества, которую организовали братья Ротенберги через РосСпиртПром и РосАлкоРегулирование. На данной схеме в свое время погорел экс-глава РАР Игорь Чуян , которому благодаря протекции Ротенбергов поначалу дали уехать из Рф, а позже стали заводить уголовные дела. Чуян ушел, а схема осталась и на данный момент в Осетии, где и так очень накалена социально-экономическая ситуация, развернулся крайний шаг «спиртовой войны». На стороне РосСпиртПрома не только лишь Ротенберги, да и министр индустрии Денис Мантуров, на стороне осетинских промышленников нет фактически никого, разве что большущее количество безработных обитателей Осетии, которые лишились работы конкретно из-за действий РАР.
Как лицезреем, о творящемся беспределе уже молвят открыто. И какова же реакция Совета Федерации? Да ни какой! Этот отстойник заслуженных пожилых людей издавна перевоплотился в имитационный орган, ни на что не влияющий.
Профессионалами Центра Сулакшина дано определение имеющейся модели русского страны как приватизированного — это патологическое правительство, преимущественным образом обслуживающее интересы узенькой группы лиц методом обеспечения и воспроизводства их монополии на власть.
Приватизированное правительство безизбежно трансформируется в криминальное правительство, — утверждает проф. С.С.Сулакшин. Как хоть какой преступный организм это образование тяготеет к гипертрофии монополии единоначалия (монополия власти) и к тотальному контролю всего. История указывает, что такового рода организационные мутанты исторически недолговечны, кончают плохо и потому перевоплощение современного русского страны в преступное, другими словами криминальное — это угроза стране, требующая научного осмысления, публичного понимания и, естественно, активности.
В собственной статье «Приватизированное правительство. Постановка задачки» Сулакшин С.С. обрисовывает признаки перевоплощения приватизированного страны в преступное, которые приведены ниже:
Итак, признаки приватизированного страны. Это монополия. Монополия на объект принадлежности, монополия на власть, монополия, которая нарушает горизонтальную систему сдержек и противовесов — разделения властей и нарушает вертикальную систему сдержек и противовесов, при этом не лишь в федеративном устроении, но и в унитарном государстве с точки зрения механизма формирования подотчетности, ответственности, ротируемости власти, институтов ответственности власти, импичментов.
2-ой признак — это неротируемость власти. Он по-видимому по физико-биологическим причинам безизбежно вызывает позже это самое «не подфартило» и деградацию как у геронтократов в Русском Союзе, так и у вялого, при том, что все ему уже надоело и обрыдло, Путина, а управление при всем этом монополизировано, теряет драйв, теряет рвение к прогрессу, рефлексивности, теряет по сиим причинам свойство управления.
3-ий признак — автократия. То есть непременно должен появляться персонализированный носитель приватизации. Кто собственник приватизированного страны? Вот он, оказывается, с необходимостью становится личностью, персонализируется.
Последующий признак — это диктатура, поэтому что на стадии «не подфартило», деградации, предсмертного исторического периода безизбежно публичное сопротивление, встречное насилие и репрессии. Снова! Вызов и в том, что необходимо обмыслить, как это увязано в теоретическом и историческом плане с тоталитаризмом.
Последующий признак — это попрание закона. Закон, что дышло…
Последующий признак — деградация, «подфартило/не подфартило».
Последующий признак — асоциальность и расслоение неминуемы. Вспоминаем, на чем в крайний год Русского Союза был «разогрет» люд, погромивший свою страну? Привилегии номенклатуры — вот, что возбуждало больше всего. Хотя те привилегии для той номенклатуры — были как детские игрушки по сопоставлению с тем, что на сейчас в части расслоения мы имеем в качестве приемуществ богатой элиты. За год на 36 млрд баксов эта группировка приращивает свои активы в критериях кризиса, в критериях факта, что доходы всего населения падают на 6%. Сосуды сообщающиеся, потому если у элиты прибывает, то у народа убывает — закон развития асоциальности, расслоения населения по доходам.
Является ли все это «новеньким феодализмом»? Ухватывают ли гуманитарии, применяющие этот журналистский термин, сущность явления? Нужно сравнить всю системную картину приватизированного страны с тем видом стран, которые в период феодализма преобразовывались из феодальных вотчин в то, что становилось в итоге государством. Почти все из перечисленного вправду имело пространство. Выходит, что не лишь явление либерализма в части межличностных, групповых и публичных отношений сводит прогрессивный тип, эволюционно прогрессирующий тип к деволюционному регрессивному типу отношений, конкуренции, борьбе за выживание заместо кооперативных форм, социализированных, социалистических форм, куда вроде бы закон эволюции, население земли должны были идти.
Выходит, что как либерализм отбрасывает публичные дела в правремена, то и устроение оболочки страны тоже отбрасывается в те правремена, когда закон был не закон, когда сила была основой, когда узурпатор был в очевидном виде на сакральных обычных основаниях. То есть возникает еще одна диагностика: приватизированное правительство уничтожает не лишь принцип общественного страны, оно уничтожает и принцип правового страны, то есть усматривается полный регрессивный, инверсный вариант, видимо на 100%, что порождает определенную когнитивную технологию в работе над темой приватизированного страны. Переносимся идеей во времена зари исторического развития государственности, смотрим, какие индивидуальности, главные сущностные признаки имели пространство, и по этому списку проводим диагностику современных примеров. Возможно следует отыскать, не считая Рф и путинизма, какие-то и остальные примеры.
Потому маркер, памятка «новейший феодализм» в методологическом плане для работы, как кажется, может стать продуктивным.
Последующий признак — свойство госуправления падает.
Последующий признак — суперкоррупция, сращивание бизнеса и власти.
Последующий признак — неустойчивость и неминуемый крах, репрессии, инакомыслие.
Складывается тезис: приватизированное правительство — это суррогатный тип страны, который с неизбежностью или явочным порядком, или через шаг, приводит к деградационным чертам огромного субъекта и понижает его жизнеспособность. Фактически, это мы и смотрим на данный момент в цикле путинизма, но есть шанс, что Наша родина может оздоровиться, может возвратиться в мир, может перейти к положительному развитию. Может освободиться от проклятья преступного страны, если этого захотит люд.
Лена Светлая, Альянс народной журналистики, команда поддержки Программки Сулакшина