Пандемия COVID-19 стала настоящим «черным лебедем», повергшим мир в шок. Она идет уже полтора года, и конца и края не видно ни в России, ни в подавляющем большинстве других (в том числе развитых) стран.
Почему пандемия стала шоком — понятно. Очень быстро выяснилось, что коронавирус поражает не только бедных, но и богатых; также очень быстро выяснилось, что быстро лекарство от него найти не удастся. А ведь жизнь человека на Западе сегодня ценится необычайно высоко — гораздо выше, чем в условной Африке, условном Китае или даже в России. При этом выяснилось, что власти большого числа стран (бедных, богатых, демократических, не очень демократических…) совершенно не представляют, как вести себя в такой ситуации
Пандемия COVID-19 — это смерть 200 тысяч человек в России и 4 миллионов по всему миру. Пандемия — это еще и ухудшение самочувствия огромного числа людей: проблемы с сердцем, с почками, дистресс-синдром, дыхательная недостаточность… Головокружения, потеря аппетита, изменение работы вкусовых рецептов — это тоже последствия COVID-19 (или — в редких случаях — вакцинации против COVID-19). Но не только!
Пандемия повлияла на все — на промышленность, на строительство, на торговлю, на систему образования и, конечно же, на систему здравоохранения. Некоторые отрасли — вроде туризма, спортивной индустрии, сферы общепита — вообще оказались под угрозой если не исчезновения, то по меньшей мере продолжительной дисфункции… У пандемии множество самых разнообразных негативных социальных последствий.
Экономист Ю. Шмакова из Вологодского научного центра Российской академии наук не так давно сделала интересный обзор, посвященный как раз этим самым негативным социальным последствиям. Она изучила более 3000 ссылок и 100 научных публикаций на различных языках (англ., нем., кит. и пр.) и сформировала перечень наиболее часто встречающихся пост-covid-ных осложений. Среди прочих физиологических и психологических проблем:
— симптом выраженного стресса (в Италии от него страдает более 22% населения),
— постоянная тревога (в Италии — более 20%, в Китае — более 35%, в Великобритании — все 50%),
— проблемы со сном (в Италии — более 7%, в США — более 15%).
Среди социальных проблем личностного свойства:
— стали чаще случаться акты семейного насилия (в Китае частота обращений в полицию выросла в 3 раза, во Франции — в 1,3 раза),
— ухудшилась статистика и по злоупотреблению алкоголем.
При этом ухудшилась статистика по обращению в психиатрические службы:
— 33% людей, совершивших акты насилия, имели различные психиатрические симптомы.
Все это будет иметь большие последствия — для граждан, для института брака, для медицинских учреждений, для пенитенциарной системы…
Читатель, помни: чрезмерное употребление алкоголя вредит твоему здоровью! Не знаешь, чем занять вечер? Сходи на турники или почитай Пушкина!
Среди социальных проблем экономического плана важное место во всем мире занимается проблема самочувствия и выживания как такового людей с низкими и/или нестабильными доходами. На долю подобных людей даже в развитых странах приходится от 5 до 20% населения, и, конечно, их положение в пору пандемии резко ухудшилось: кто-то потерял работу, кто-то не имел возможности получить достаточную медицинскую помощь в силу отсутствия страховки, кто-то оказался в изоляции в более чем стесненных или откровенно неудовлетворительных жилищных условиях.
Конкретно в России ситуацию ухудшило то, что ни наша система здравоохранения, ни наша инфраструктура в принципе оказались не готовы к такому «шоку», как пандемия. Очень тонко это подметил выдающийся ученый-географ В. Каганский, обратив в одном интервью внимание как проблемы, связанные строго с пандемией, так и на общие проблемы развития страны:
…Переезд за город возможен либо временно, либо если загородная местность предоставляет набор городских базовых услуг — образование и медицину. В России сохранение сельского расселения зависит от сохранения медицинской и образовательной инфраструктур. Некоторые мои коллеги из Института географии в пандемию обосновались в районе Мантурово, в Костромской области. Но это временный вариант — [в той деревне] нет ни школ, ни больниц, да и в условиях дорогого спутникового интернета больших исследовательских работ с картами не сделаешь. В таких критических ситуациях становится понятно, что нужно делать некоторые фундаментальные вещи, не ориентируясь на задачи сиюминутной важности. Вся освоенная и доступная для жизни территория должна быть покрыта сетью мобильной связи, сетью дорог, иметь высокий стандарт медицинской помощи. А в пандемию российский культурный ландшафт тест не прошёл, у него оказалось очень мало резервов.
Места красивые, душевные, но с интернетом и прочей инфраструктурой — проблемы
«Очень мало резервов» — это глубокая мысль. И правда: многие люди и хотели бы уехать куда-нибудь из столицы или областных центров куда-нибудь в малые города или вообще в деревню, но выяснилось, что
— с транспортом — проблемы,
— с интернетом — проблемы,
— с продуктовым обеспечением — проблемы (хорошо еще, если автолавка приезжает пару раз в неделю),
— с недвижимостью — проблемы (во многих небольших городах, не говоря уже о селах, просто нет нормального жилья — со стабильным светом, горячей водой, нормальным санузлом, ровным полом, мало—мальски адекватным ремонтом и мебелью, соответственно желающий переехать жить из Москвы, Нижнего Новгорода, Новосибирска Самары при всем желании не может это сделать: ему нечего купить, ему нечего арендовать)…
Улучшению ситуации не способствовали и меры властей: репутация институтов власти в России и так не слишком высока, а тут получилось, что работать/зарабатывать людям не дают, в перемещениях ограничивают, штрафы выписывают, вакциной (несмотря на все заявления) долгое время обеспечить не могут… Сама пропаганда вакцинации тоже была организована, мягко говоря, странно (если точнее, просто неэффективно и неубедительно).
Пандемия еще не кончилась и даже непонятно, когда она именно кончится (очевидно, что не в этом году и едва ли в следующем), но определенные выводы сделать уже можно. Тут стоит процитировать другого видного современного российского ученого (опять же географа) — Н.Куричева:
— в начале пандемии бросалось в глаза, что отсутствуют адекватные инструменты моделирования распространения коронавируса — как в целом в мире, так и в отдельных странах. Это новая исследовательская тема на стыке медицинской географии, эпидемиологии и социальных исследований, которая получила колоссальный импульс для развития. Очень хочется, чтобы… международное сообщество создало адекватный инструмент, который позволит быть готовыми к следующему подобному шоку,
— также важно формирование обобщенного понимания, как государству, бизнесу, муниципалитетам, локальным группам с такими шоками справляться,
— в-третьих, я бы обратил внимание на тему территориального неравенства <…> COVID-19 резко подчеркнул, что [в условиях такого социально-экономического неравенства] стратегия по экономической и социальной изоляции не может нормально работать. Вы можете жить в элитном поселке, летать на дорогие курорты и пользоваться западной медициной, но все равно будете взаимосвязаны с простыми людьми. Иметь на территории города или страны, якобы благополучных и безопасных, анклавы нищеты, бесправия, антисанитарии и невежества в условиях пандемии крайне опасно. Мне кажется, что российское общество пока этот урок не усвоило… Общество не в состоянии вовлечь множество людей в конструктивную в широком смысле слова деятельность, образование, профессиональную работу. Именно в результате этого анклавы неблагополучия и формируются. Это огромная проблема…
Даже в Москве со всеми ее небоскребами живет более 1 млн небогатых или откровенно бедных людей… И им во время пандемии особенно тяжко!
Какие из всего этого можно сделать выводы? Самые разнообразные!
Во-первых, нельзя не отметить, что пандемия оказалась уникальным событием. Она уже идет достаточно долго, ее влияние будет еще болоее продолжительным, а вспоминать ее, надо полагать, будут и через сто лет.
Во-вторых, любой кризис проще преодолеть вместе. Сохранение мира и покоя в семье, помощь родным, друзьям, соседям, реализация совместных социальных инициатив с коллегами — все это важно для общей гражданской консолидации. Наше общество предельно разобщено, атомизировано, и послепандемийное восстановление — уникальный шанс объединиться, выработать компромиссы, сделать жизнь друг друга лучше.
В-третьих, пандемия наглядно доказала преимущества образования и высокой квалификации. Непрерывное развитие и совершенствование — ключ к успеху, в том числе успеху профессиональному. А с хорошей работой (и хорошей зарплатой) пережить пандемию куда легче. Доступность обычного и тем более онлайн-обучения сегодня велика как никогда — стоит использовать любую возможность стать более умным и более умелым!..
Наконец, нельзя не поблагодарить врачей с одной стороны и с другой — нельзя не призвать граждан чаще общаться с ними. Причем речь не только о терапевтах! При возникновении психологических проблем стоит обращаться к психологу — это отнюдь не проявление слабости или глупости, как иногда говорят некоторые, а вполне разумный шаг.