Взяв на себя задачку гласить просто о сложном, сейчас мы попытаемся обычным языком, с доступными даже среднему образованию примерами и моделями, разъяснить сложнейшую природу валютного воззвания нашим драгоценным читателям. «Даже любовь не свела с разума столько людей, сколько мудрствования о деньгах» — писал британский политик Уильям Гладстон. Почему же природа средств лишает рассудка? Неуж-то их оборот непостижим разуму? Отвечаем: дотоле он будет разуму непостижим, доколе не поймём мы, что средства бывают трёх видов: горизонтальные, вертикальные и точечные.
И хотя все три вида совсем не различаются друг от друга наружными признаками, у их принципиально-разная ПРИРОДА происхождения. Горизонтальные средства передаются производителями друг дружке, как благодарность за пользу при обмене благами. Эта формула лежит в базе т.н. «рациональной экономики», у которой «оптимальные средства»: «полезность в виде услуги – благодарность в виде средств».
Допустим, колбасник сделал для меня паштет. Я за это отдал ему жетон моей потребительской благодарности – монету. Далее я для колбасника испёк хлеб либо сбил масло. Он возвратил мне монету, жетон его благодарности. И так мы можем нескончаемо её туда-сюда передавать, обеспечивая друг дружку благами, принося друг дружке пользу.
Про такие «высочайшие дела» экономисты, оторванные от жизни, молвят: «средства – всепригодный эквивалент продукта». Получая какое-либо благо, мы вроде бы передаём долговую расписку о праве взыскать с нас ответную благодарность. Колбасник за собственный паштет получил право получить мой сыр. Монета является и паштетом и сыром, по выбору – поэтому её и зовут «эквивалентом продукта».
В данной для нас рациональной схеме валютного воззвания, которую доверчивые экономисты почему-либо считают единственной, средства есть заслуга за пользу. Соответственно, количество средств на руках измеряется количеством принесённой полезности людям.
Эту схему весьма отлично соображала моя тётка, торговавшая в русское время оранжерейными огурцами. Она их растила, позже выменивала на средства, и в итоге любому отпрыску купила по «жигулю». Кто помнит 70-е – это было весьма круто. Я, сознаюсь, тётку никогда не осознавал! Для чего заниматься данной для нас мелкотоварной байдой, растрачивая на неё жизнь — когда вокруг столько красивых занятий? Библиотеки, обсерватории, лаборатории, комсомольские стройки, творческие союзы и т.п.?
Но Бог ей (и мне) арбитр. Занимаясь простым, но выгодным делом, тётка накапливала детям на «жигули», обменивая пользу на средства. Почему я так в этом уверен? Если человек желал огурец – он платил тётке копеечку. А не желал – не платил. Тётка без всякого Маркса соображала, что если не достаточно вырастит огурцов – то средств будет не достаточно. Либо если вырастит огурцы нехорошие, не товарного вида, безобразные – средств тоже будет не достаточно. Для того, чтоб тётка получила средства, пользователь её продукции был должен ЗАХОТЕТЬ огурца.
+++
Естественно, валютный оборот не исчерпывается данной для нас горизонтальной схемой «польза-благодарность».
Те учебники, в каких сказано, что средства – эквивалент продукта, закройте и уберите с глаз долой! Поэтому что создатели этих учебников не задались обилием обычных и тривиальных для любознательного разума вопросцев:
-Если колбасник и сыровар передают друг дружке одну и ту же монету за сыр и колбасу – откуда вначале взялась эта монета? Они её что, сами сделали? Оба? Либо кто-то один? Сыровар либо колбасник?
-Если средства есть благодарность за пользу (эквивалент продукта, оплата за приобретенные блага) – то откуда средства у вора, разбойника, жулика? Они-то за которую деятельность благодарность в виде средств получили?
-Одни блага бесплатны, остальные за средства. Выходит, бесплатные не стоят благодарности? Воздух и вода в реке, образование и здравоохранение, фундаментальные открытия, которыми все безвозмездно пользуются – не стоят никакой благодарности?
-Ребёнок до определённого возраста беспристрастно полезности не приносит, живёт на средства родителей либо опекунов. А ну как ему понравится так жить, он привыкнет? Привыкнет получать средства на халяву, без ответной полезности людям – и попробует эту схему перенести во взрослую жизнь? (Вопросец никак не праздный для переживших «перестройку»!).
И много есть ещё едких вопросцев к «рациональной теории» валютного оборота в обществе. Исследовав всю совокупа «окаянных вопросцев», мы осознаем, что средства… это оборотни! Они время от времени принимают на себя вид и роль эквивалента продукта, что разумеется в торговле огурцами у моей тётки.
Но в корне и на самом деле собственной таким не являются!
+++
И мясник, и сыровар передают друг дружке монету в качестве благодарности за предоставленные взаимно блага. Но монета имеет в их обществе постороннее, наружное происхождение. Если б мясник и сыровар сделали бы свою единицу расчётов, их бы судили, как фальшивомонетчиков! Средства изготовляются властью, которая и вводит их в оборот, для колбасников и сыроваров, снаружи и сверху. Таковым образом, средства, не столько эквивалент продукта, сколько эквивалент власти.
Если б средства были эквивалентом благ, то бакс США, который печатают триллион за триллионом – издавна бы уж обесценился. Ибо за ним издавна уже не стоит товарной массы, хоть отдалённо сравнимой с объёмами его цены. К примеру, нереально поменять все баксы на золото, поэтому что нету на планетке, в природе не существует столько золота! И если б люди замыслили поменять все баксы на золото – то стоимость золота возросла бы наиболее чем в 100 раз. Чтоб привести в соответствие баксовую массу и золотую…
Почему же бакс печатают триллионами, бесконтрольно и ничем не обеспечивая – а он не девальвируется? И напротив, дорожает? Конкретно по той причине, которую мы озвучили: средства – эквивалент власти. Если б средства были эквивалентом благ и услуг, предоставляемых за средства, то валютная масса через обесценивание пустых средств (инфляция, рост цен) приводилась бы в соответствие с наличной товарной массой.
Но как эквивалент власти – средства отражают лишь волю власти и больше ничего. Тогда и инфляция, рост цен – отражение беспомощности власти, шаткости, неуверенности людей в стойкости данной для нас власти.
Чтоб вы сообразили, как это работает, объясню обычным примером. Для вас дают приобрести кирпич за 1000 рублей. А кирпич самый обыденный, и исходя из убеждений рациональной оценки вы осознаете, что таковой кирпич никак не может стоить 1000 рублей. Но если приобрести кирпич дает банда на тёмной дороге, и вы один против целой шайки вымогателей, то вы соглашаетесь. Лучше для вас дать тыщу и получить взамен кирпич, чем дать всё – и получить сиим кирпичом по голове.
Является ли 1000 рублей валютным эквивалентом кирпича? Является ли кирпич товарным эквивалентом 1000 рублей? И да, и нет.
Исходя из убеждений рациональной экономики – естественно, нет. Исходя из убеждений криминологии – да. Но если вы фаворит по боксу, и решили подраться с вымогателями – это именуется… Как? Верно, ребята, инфляция! Неуверенная внутри себя, шаткая и слабенькая власть – не может навязать собственной цены валютным знакам самой себя. Батька Махно писал на собственных купюрах, что стоимость его «карбованцев» обеспечивается расстрелом. Если человек отрешается принимать средства Махно в обмен на какие-то вещественные блага – его пристрелят. Это мощная мотивация против инфляции! Там, куда рука Махно дотягивалась – она работала. Другое дело, там, где власть Махно кончалась – средства Махно здесь же «подвергались инфляции» прямо до полного обесценивания.
Никакого принципного отличия меж средствами Махно и баксом США нет. Судьба Каддафи, пытавшегося ввести для Африки обеспеченную золотом валюту «афро», призванную вытеснить бакс США в расчётах меж чернокожими – колоритное тому подтверждение.
Кто и для чего же покупает рубли?
Дело известное: тот, кто движется в Россию. Для того, чтоб там, в Рф, рассчитываться за продукты и услуги.
А если человек не движется в Россию и не собирается брать ничего русского – для чего ему рубли?
А сейчас спросите себя: разве эта схема «оптимальных средств» действует в отношении южноамериканского бакса?
Разве всякий, кто покупает баксы США – собирается двигаться в США и брать там что-то, изготовленное в США?
Естественно же, нет. Клиент баксов – присягает на верность глобальной власти ФРС США[1].
И тот, кто берёт баксы, и тот, кто платит баксами – признают тем (понимая это либо нет – иной вопросец) свои ресурсы, дары природы и продукты переработки собственностью обладателя баксов. Другими словами верховную власть ФРС США над собой.
Для того, чтоб открыть дверь «именованием короля» — нужно признавать власть короля. Для того, чтоб добиваться поступка «именованием закона» — нужно признавать власть этого закона. Для того, чтоб брать либо продавать за баксы – нужно признать власть бакса.
+++
Вот мы и подобрались к «вертикальным деньгам», снаружи никак не отличающимся от «горизонтальных», оптимальных. Вертикальные средства – спускаются сверху в приказном порядке их признать. Рубль в кармашке у сыровара – есть благодарность людей за его сыр. Рубль в кармашке победителя власти – не результат полезного труда, а результат произвола власти.
Но так как рубль изменяется на сыр – то выходит (из-за произвола верховных распределителей благ), что человек, не производящий никакого сыра, имеет в 1000 раз больше сыра, чем тот, кто этот сыр утром до ночи делает.
В итоге средства оказываются сразу и источником всех благ, и источником свирепого зла. Столкнувшись с данной для нас одновременностью, синхронностью – люди теряются, по выражению Гладстона, «сходят с разума», пытаясь осознать суть средств.
А всё поэтому что средства делает власть (бесконтрольно – пока она остаётся властью над территорией) – но часть их позже приспосабливает для поощрения производителей благ. Потому есть трудовой рубль, приобретенный за дело, и рубль победителя (либо жулика) – приобретенный просто так. А положи их рядом – сроду не разглядишь, какой из их чей! Они сделаны стандартно, на одном печатном станке, одной серией, осознаете?
+++
Для чего власти созодать собственные расписки о реквизиции средством платежей меж подданными? Мощный, пользуясь собственной силой, отобрал что-то у слабенького – для чего он пишет расписку, передавая слабенькому право взыскать отобранное у «третьих лиц»?
Дело в том, что разумная власть не заинтересована в разорении хозяйства «под собой», на котором она, владея территорией, посиживает. А поэтому произвол власти хотя бы частично ориентирован (по её собственному решению) на «поощрение ремёсел».
Хотя «вертикальные средства» (сделанные и навязанные властью) первичны – у разумных властей они вторично перетекают в «горизонтальные средства» — средства расчёта меж производителями уже не с властью, а меж собой. И там, на уровне горизонтальных перемещений меж равноправными контрагентами сделок, они стают благодарностью за пользу.
Необходимо различать благодарность за пользу (эквивалентный обмен) от обычного подчинения насилию либо обману (неэквивалентный обмен).
Естественно, когда власть спускает средства сверху – ни о какой благодарности за пользу речи не идёт, это незапятанной воды подчинение силе.
Узнаваемый своим волюнтаризмом негодяй Хрущев жалел 100 рублей месячной заработной платы для уборщицы в школе, но вбухивал млрд полновесных русских рублей в Египет. Не поэтому, естественно, что от уборщицы не достаточно полезности, а от Египта много! Нереально эти фокусы (равно как и перемещения баксов США по миру) разъяснить через эквивалент благ! Это просто самодурство хозяина-барина, как возжелал – так и поступил. Нравится ему Египет больше уборщицы – вот он и платит Египту больше, чем уборщице, и при чём здесь «средства – эквивалент продукта»?
Правда (сводящая почти всех с разума) в том, что горизонтальные средства, с одной стороны, есть (и это разумеется), а с иной стороны – валютный оборот ими не исчерпывается (и это тоже разумеется).
Проще всего это осознать, если вообразить сказочную страну с единственным продуктом, с абсолютной моно-культурой.
Представте, что некоторая сказочная страна (схожая на небольшую африканскую) производит какао и лишь какао. И ничего, не считая какао. Соответственно, количество средств в данной для нас стране равно количеству какао. Если для какао урожайный год, то средства страны вырастают в стоимости. Если неурожай – то инфляция валютной массы.
В теории это работает – на практике нет.
А почему?
Да поэтому что в обороте прогуливаются липовые купюры, но сделанные не фальшивомонетчиками, а законным, муниципальным монетным двором, имеющим всю полноту печатать средства страны.
Было 10 мешков какао – напечатали 10 купюр «МК» (мешок какао). Позже помыслили, и допечатали 11-ю. Ну кто там, в обороте, увидит?! Ну, подумаешь, 11 купюр на 10 мешков! Прокатило: средства не обесценились, за 1 МК по прежнему дают на рынке мешок какао.
Печатникам это понравилось. Добавили 12, 13 купюры МК в оборот, не обеспеченные мешками какао…
Эта игра идёт издавна, и привела в мире к страшенной диспропорции меж настоящим сектором и денежным оборотом. По расчётам экономистов, при сегодняшнем уровне цен на 1 богатый бакс приходится уже 10 липовых, ничем не обеспеченных. Средств в мире в 10 раз больше, чем продуктов. По известным экономике законам такие средства должны обесцениться в 10 раз, чтоб возвратить баланс обмена.
Но они не обесцениваются. Поэтому что они не столько эквивалент продукта, сколько диктат власти, настаивающей, чтоб их воспринимали по навязанной ею цены: «а не то я, … всех сгною!» — как пел Высоцкий про змея Горыныча…
Фальшивомонетчиков-кустарей ловит власть. А саму власть ловить некоторому – если лишь она не вассал наиболее мощной наружной власти[2]. И поэтому количество липовых средств в обороте, вливаемых волей власти, вертикально – всё больше и больше. Сначала, баксов США, да и валют-фаворитов тоже.
Представим, что головка сыра стоит рубль (чисто условно). И что все-таки выходит?
Одному, чтоб заслужить рубль – необходимо создать головку сыра. Либо произвести трудом нечто эквивалентное по полезности головке сыра.
Иной для себя печатает рубль – и получает головку сыра безвозмездно, не в обмен на пользу обществу, а просто так.
3-ий (победитель) – сам средств печатать не имеет права, но может их получить от щедрот владельца. Выклянчить, выцыганить, выпросить и т.п.
В итоге выходит: головку сыра он имеет – а никакого вклада в публичное создание не внёс.
В приведённом (чисто-условном) примере – является ли рубль эквивалентом головки сыра? И да, и нет. Дела обмена полезностями и ведущего паразитическую деятельность произвола СОСУЩЕСТВУЮТ. Сыр, как смачный и нужный продукт, в итоге получают и паразиты, и трудящиеся. Паразиты – больше, но трудящиеся – тоже.
Пока непростая диалектика вертикальных и горизонтальных, смешивающихся, как в урагане, валютных потоков, не вырождается к уровню «точечных» средств…
+++
Власть – есть произвол, по той тривиальной причине, что власть никто не может надзирать. Если кто-то контролирует власть – то он сам уже власть, а «власть» закончила быть настоящей властью[3].
Но власть может надзирать сама себя. Другими словами подчинить собственный произвол требованиям Разума, «ужасом Божьим», став сама для себя контролёром поступков.
Владея Разумом, власть стремится минимизировать поток вертикальных средств и очень расширить поток горизонтальных средств. Так, чтоб из 10 рублей 9 были трудовыми, настоящими, и только 1 – фаворитским, продуктом произвола начальства. Разум вдохновляет власть развивать производительные силы, обмен полезностями, а не обмен обманами. Это совпадает с интересами общества, всякого человека.
Почему необходимо вознаграждать общественно-полезную деятельность? Не только лишь в силу «небесной справедливости», да и даже в рамках обычного эгоизма, выгоды. Понимая:
-Если её не поощрять – она пресечётся.
-Если она пресечётся – не будет её плодов.
-Не будет её плодов – я не смогу их вкусить.
Поэтому разумный правитель, не будучи ни маслоделом, ни сыроваром – поощряет у себя и маслоделие, и сыроварение, и сукноткачество, и совершенно всякое полезное мастерство.
Не поэтому, что он полюбил сыровара (любит он танцовщицу типа Кшесинской, и платит ей во много раз больше, чем самому опытному сыровару) – а поэтому что желает иметь к завтраку неплохой бутерброд.
+++
А раз так, то до определённого предела средства горизонтальные (обмен благами) и средства вертикальные (произвол власти, торжество насилия и шантажа) могут сосуществовать. Победитель швыряет не заработанные средства вправо и влево, да и земледелец имеет, пусть умеренный, но достаток.
Это и есть «традиционный капитализм», он же «обычный», с весьма мощным воздействием религии и её поведенческих «паттернов патернализма».
Когда грех, естественно, есть (куда ж он денется!) – но он хотя бы воспринимается как грех, а не как подвиг. И несправедливость, и зло – при бесспорном наличии и даже торжестве – всё же трезво понимаемы, как бесчинство, а не как повод для гордости. Про такое мудро писал Ф.М.Достоевский: «когда безобразник… даже на самом пике собственного бесчинства соображает, что он лишь безобразник, и ничего наиболее».
Такое общество может вырождаться (и у нас на очах вырождается) в лишённое всех и всяческих духовных корней перекати-поле «неономадизма», когда хищническая страсть к наживе локализуется до сиюминутной точки, лишается представлений о прошедшем и о будущем.
Так возникает 3-ий вид средств – «точечные средства» локалиста. Локалист – локален во времени и пространстве био особи. Для него нет протцов и нет потомков. Для него нет никаких макро-величин и широких обобщений, абстрактных мыслях. У него нет соц принципов – есть лишь зоологические интересы.
+++
А раз так – то скукожившись до био локальности времени и места, сознание локалиста порождает и кошмар «разового хозяйничания». Он сменяет обычное, храмовое, рассчитывавшееся под вечность возобновляемо-циклическое хозяйствование. Исходя из убеждений инфинной поле обязано оставаться полем постоянно. Исходя из убеждений локалиста совсем не принципиально, чем станет поле, либо завод, либо лаборатория, либо порт, либо лес опосля его погибели. Пустыней, ядовитой помойкой, мертвой землёй – непринципиально. Основное – взять максимум личной выгоды на данный момент, в разовом режиме. Взять – и, как положено неономаду, откочевать подальше от места грабежа.
Прогрессируя, как паралич, эта логика локализма сузивает горизонты мышления с био локальности до секундной. Не принципиальным становится уже не только лишь всё опосля твоей погибели и до твоего рождения, но даже и завтрашний денек. В своём локализме человек не ждёт уже даже и своей погибели, совершая поступки, которые приведут к катастрофе даже не через 10 лет, а уже на последующей недельке!
Если инфинитика[4] является тем элементом вокруг которого «кристаллизовался» вид «человека разумного», поднимаясь над звериным миром, то разрушение «магического кристалла» возвращает человека в мир животных. Человек не стал быть зверьком, уверовав в Вечность, разуверившись в Вечности он становится назад зверьком.
А в зверином мире нет интенсивного производительного хозяйства. Там – как и у либертарианцев – простой контур присваивающего употребления случаем выпавших даров судьбы. И когда человек преобразуется в плотоядного зверька – то сложность интенсивного производительного хозяйства становится ему непосильна, непостижима.
Либерализм (как культ прав без обязательств) производит секундную утилизацию всех достижений цивилизованного вида жизни. Секундную не практически, а в историческом смысле – другими словами в протяжении считанных десятилетий (инерция 1000-летий становления «цивилизации книжки» весьма сильна).
+++
Что все-таки происходит с средствами у локалистов? Всякое рациональное (причинно-следственное) их восприятие теряется. Никто уже не соображает их как горизонтальный обмен благами и благодарностями. Да и как сервис власти покорностью подданных – их тоже уже никто не соображает.
Система власти с её иерархией, порождённая цивилизацией – разрушается наряду с распадом и разложением производительных сил и технологических систем-цепочек производственной кооперации «обоюдного облегчения труда».
В этом отличие либерала от феодала. Феодал не мог терпеть и презирал нужный труд, считал ремесло «запятанным занятием», уделом лузеров и слабаков, но феодал при всем этом ценил и боготворил военное дело. Работать феодал не желал, но служить – не отрешался. Он орудием, военным умением добывал для себя право жить, не трудясь.
Поэтому у феодала были бы «вертикальные средства» (он и без всяких валютных символов мог обобрать зависимого – что и есть сущность вертикальных средств), но у него не было «точечных средств».
+++
Либертарианец неономадизма терпеть не может и презирает не только лишь созидательный труд, да и воинскую службу. Он выходит в своё зоологическое зверство сразу из всех, сделанных цивилизацией, систем.
«Точечные средства» — это иррациональный волшебный предмет, применяемый для разового мгновенного хапка и следующего бегства с награбленным в центры глобализма. Точечные средства уже не отражают ни труда мастеров, ни даже власти над территорией определённого силового клана.
Это – брутальный вирус-паразит, который не только лишь питается донорским организмом, да и стремительно убивает, выжирает и отравляет своими токсинами донорское тело. С червями можно жить много лет – полезности от их никакой, вред тривиальный, но в целом они не пресекают обмен веществ в организме-доноре, истощая равномерно.
Но есть и такие паразиты, которые убивают местность исторически-мгновенно, способами разового хозяйствования «точечными средствами».
Такие ядовитые средства – разрывают оборот, предполагающий цикл воззвания. Они – быстрее бомбы, сброшенные над городом «экономическим убийцей», и в этом их разовом разрушительном применении их отличие от «вертикальных средств».
+++
Ибо вертикальные средства – это разбавление молока водой.
А точечные – вливание в молоко яда.
И, чтоб окончить аналогию, горизонтальные средства (обмен равноценными благами) – это вливание молока в сосуд -молочник.
В этом тройном сопоставлении – вся сущность моей объёмной статьи. Я постарался создать её понятной для всех, а уж как вышло – судить для вас, читатель!
————————————————-
[1] ФРС США есть совокупа банков, которые бесконтрольно, в режиме произвола, как хозяева планетки, эмитируют баксы США. Вопросец о отношениях ФРС США (мировой власти) с государством США – сложен. С одной стороны ФРС базируется в США. С иной – правительство США можно по ряду характеристик считать ОККУПИРОВАННЫМ мировой властью. Взятым в заложники. Чтоб осознать сложность этих отношений – можно привести пример отношений Деникина, чья белоснежная армия базировалась на Кубани, с кубанской казачьей радой, вождей которой Деникин в итоге повесил.
[2] Ряд ложно-суверенных республик имеет правило соответствия объёма валютной массы с золотовалютными припасами собственного ЦБ. Другими словами: национальные средства выпускаются в серьезном согласовании с припасом баксов. Чтоб выпустить свою купюру – необходимо сначала приобрести бакс. Таковым образом, национальные валюты оказываются только «перекрашенными баксами», деривативами баксовой массы. Сиим и определяется ложность «суверенитета» таковой банановой республики, у которой, на самом деле, нет собственных средств – а означает, нет и своей власти.
[3] Так, к примеру, 62 больших банкира контролируют президента США – который (как и другие органы власти в США) является только высокопоставленным госслужащим, с широким объёмом возможностей, но не «первым лицом». Другими словами сотрудником президента США в Рф следует считать не президента РФ, а какого-нибудь федерального министра либо директора 1-го из департаментов в РФ. Высшая, финансовая власть США, на сто процентов бесконтрольная, невыборная и наследная, не даёт быть властью ни одной из веток власти в США. Она поставила их под собственный контроль (т.н. «масонерный режим управления). В особенности разумеется это сделалось в 2020 году, сделавшем всё потаенное в южноамериканском административно устройстве – наглядно очевидным.
[4] Базисная платформа сознания, мышления, выстроенная на приоритете Вечности и Бесконечности над временным и локальным, общего над личным, головного над второстепенным и т.п.