Настоящее проклятье России — маятник истории, качающийся от крайне левого до крайне правого радикализма. Несчастный и любимый мною писатель Борис Васильев в конце жизни создал роман «Отрицание отрицания», которым, считают многие читатели, перечеркнул идеалы и принципы своего предыдущего творчества. Он беспощадно раскритиковал большевизм и жажду перемен, выливавшуюся в разрушение святынь дореволюционной эпохи, представив строителей коммунизма вандалами и упырями.
И это совсем не представитель либерального лагеря, откуда мы привыкли слышать гневные отповеди в адрес ленинистов и советизации. И не единственный условный «почвенник» (вспомним Солженицына или Шафаревича), кто возлагал вину за социальную катастрофу 20-го столетия на жестокосердных сторонников социалистических воззрений. Однако прошли 30 лет после распада Советского Союза и вроде бы состоявшегося поворота к гуманизации и демократизации, и в отношении проводимой политики у людей, знающих отечественную историю, возникают ассоциации с николаевской эпохой, периодом контрреформ Александра III, столыпинской реакцией.
Прошли века, а Россия по-прежнему не знает золотой середины общественного согласия. Общество в расколе и раздрае, и практически любая значимая проблема формирует вражеские станы, готовые биться не на жизнь, а на смерть. Традициями наших предков стали кровавый русский бунт, сменявшийся репрессиями голубых мундиров; вечные «неугодные элементы», чьи признаки менялись на противоположные в зависимости от флага в городе — от богатых и знатных до униженных и оскорблённых. Только вот органам государственной безопасности всегда было дело, и тюрьмы никогда не пустели.
Вчерашний кумир миллионов Андрей Сахаров отодвинут на задний план, как прочие лидеры диссидентского движения советской поры. Его нереализованная идея конвергенции, сочетания лучших сторон капитализма и социализма, была быстро предана забвению. А ведь Сахаров прекрасно понимал, что замена горе-социализма реалиями буржуазного строя обернётся лишь новыми бедами. О дне памяти жертв политических репрессий с официальных трибун уже практически не упоминают, а если говорят, то стыдливо, вскользь, что и не услыхать под канонаду памятных дат военной истории. Многие деятели, взошедшие на политический Олимп в 1990-е, эмигрировали. Сейчас Генеральная прокуратура обратилась в Верховный Суд с иском о ликвидации историко-просветительского общества «Мемориал»**(признана в России НКО-иноагентом) — рождённой в перестройку организации, исследовавшей тему политических репрессий и вернувшей из небытия огромный пласт нашей истории, огромное число людей, раздавленных и растерзанных чудовищной машиной насилия.
Лично для меня «Мемориал»** — один из нравственных ориентиров. Я могу не соглашаться с теми или иными его оценками управленческих решений, событий, советской эпохи в целом, но я не могу не сострадать, не сочувствовать, не разделять боль и муки людей, попавших (по злой воле конкретных исполнителей или в рамках государственной политики) в жернова карательных структур. Поэтому я был обрадован и письмом академиков РАН в его защиту, и появившейся на специальном сайте петицией «Руки прочь от «Мемориала»!**
Возня вокруг истории и просвещения всегда носит конъюнктурный характер. Всем понятно, что ликвидация неправительственной организации — лишь временный препон на пути правды, справедливости и милосердия.
У нынешнего поколения политиков и гражданского общества был прекрасный шанс вырвать страну из рокового движения к крайностям, а они его грозят бездарно профукать ради защиты сиюминутных выгод и кажущегося комфорта. И кто поручится, что спустя некоторое время те, кто нынче правит балом, не повторят судьбу сторонников теории официальной народности (патриотизм — единственная наша идеология), опозоренных ходом Крымской кампании и опровергнутых великими реформами Александра II, не разделят участь консерваторов, торжествовавших при последних императорах и уносивших ноги после революции? Сегодняшние скрепы завтра вполне могут стать следующим материалом, который очередные отрицатели развеют по ветру.
Игорь Олин