©depositphotos.com
Банкротство не обязано употребляться для выведения активов, ухода от налогов и бегства от кредиторов, посчитали в Минюсте. В ведомстве разработали законопроект, который вводит новейшие составы злодеяний и завышенное наказание для арбитражных управляющих и председателей ликвидационных комиссий, также для контролирующих банкрота лиц. Не считая того, подставные гендиректора сумеют уйти от ответственности, если сдадут бенефициара и скажут следствию о его имуществе. Документ разглядела правительственная комиссия по законопроектной деятельности.
В истинное время достаточно часты ситуации, когда компанию специально доводят до банкротства, чтоб вывести активы и передать их подконтрольным организациям. Такие деяния представляют настоящую опасность не только лишь российскому бизнесу, да и экономике в целом, подчеркивают создатели законопроекта.
По данным Судебного департамента при Верховном суде РФ, в 2019 году в арбитражные суды поступило наиболее 146 тыщ заявлений о признании должника нулем. В итоге по 81 тыще дел были приняты решения о открытии конкурсного производства либо о реализации имущества. Большая часть новоявленных банкротов – граждане и предприниматели, юрлиц всего 12 тыщ. Для сопоставления: в 2018 году таковых дел было 57 тыщ.
Общая сумма долга банкротов за год превысила 2 трлн рублей, при всем этом требования кредиторов были удовлетворены только на сумму 130 миллиардов рублей. В 70% завершенных процедур банкротства погашение задолженности перед кредиторами, а означает, и перед бюджетом РФ, отсутствует. В следующем долг списывается, а виноватые остаются безнаказанными.
На этом фоне сведения о количестве злодеяний в сфере банкротства смотрятся довольно робко. Так, в 2019 году по статьям 195 (Неправомерные деяния при банкротстве) и 196 (Намеренное банкротство) Уголовного кодекса РФ было записанно 282 злодеяния, при этом до суда дошло только 62 из их. Осуждено 260 человек за 2015–2019 годы.
Ликвидация с выгодой
Предпосылкой сделалось несовершенство правовой системы в данной для нас области, говорится в объяснительной записке. А именно, работающий закон не дозволяет привлечь к ответственности нерадивых арбитражных управляющих. Процедуры банкротства, денежного анализа деятельности организации и инвентаризации тянутся так длительно, что установленных сроков давности – два года – оказывается недостаточно.
Статусы арбитражного управляющего и председателя ликвидационной комиссии подразумевают довольно широкие возможности, в том числе возможность инициировать уголовное преследование. Злоупотребляя этими возможностями, они могут употреблять институт банкротства для совершения хищений и уклонения от уплаты налогов.
Законопроект увеличивает ответственность за неправомерные деяния при банкротстве для обеих должностей, наибольшее наказание по статье 195 УК РФ сейчас составит для их четыре года кутузки. Таковым образом, грех перебегает из разряда нетяжких в средней тяжести, срок давности по которым – уже 6 лет.
Не считая того, завышенные меры ответственности вводятся за злодеяния по статьям 195 и 196 УК РФ, совершенные с внедрением служебного положения, также группой лиц по подготовительному сговору либо организованной группой.
Концов не отыщешь
Очередное нововведение касается бенефициаров (выгодоприобретателей) криминального бизнеса. Установление бенефициарных связей и их воздействие на достижение криминального результата имеет важное значение, отмечают создатели инициативы. Найти и привлечь к ответственности их на данный момент весьма трудно, потому что они формально не соединены с деятельностью организации, не учавствуют в сделках и не ведут бухгалтерский учет, – а означает, привлечь их к уголовной ответственности фактически нереально.
Совместно с тем закон о банкротстве предугадывает такое понятие, как «контролирующие должника лица». Под ним понимается гражданин либо юрлицо, имеющее право давать указания, неотклонимые для выполнения должником, также получившее преимущество либо извлекшее существенную выгоду, которая не была бы вероятна без совершения злодеяния.
Для разрешения задачи из статей 195 и 196 УК РФ исключается указание на субъект злодеяния (управляющий либо учредитель юридического лица или гражданин). Также устанавливается завышенное наказание для контролирующего лица и управляющего должника.
Совместно с тем создатели инициативы признают, что установить конечных бенефициаров может быть только при активном содействии со стороны номинальных управляющих и подставных лиц. Потому дают предоставлять им точные правовые гарантии от предстоящего уголовного преследования и полной имущественной ответственности за грех.
Сейчас гражданин, в первый раз совершивший грех в сфере банкротства, освобождается от уголовной ответственности, если он интенсивно содействовал расследованию, посодействовал выявить бенефициаров и раскрыл информацию о их имуществе.
Эти меры будут содействовать увеличению эффективности раскрытия таковых злодеяний и возмещению вреда по ним, убеждены в Минюсте.
Банкротство как бизнес
Процедура банкротства на практике очень всераспространена и часто употребляется для ухода от обязанностей: имущество прячется, а бухгалтерия фальсифицируется, поведала председатель комиссии Ассоциации юристов Рф (АЮР) по правовым дилеммам несостоятельности (банкротства) Наталья Федотова. Поправки дозволят правоохранительным органам проводить полный диапазон оперативно-розыскных мероприятий, также посодействуют выявлять лиц, контролирующих должника, но на данный момент остающихся за кадром, считает она.
Ужесточение уголовной ответственности приведет к усилению конкуренции банкротного и уголовного действий, что, в свою очередь, может вызвать доп трудности, считает генеральный директор «Первой юридической сети» Виталий Пономаренко.
«Если в рамках возбужденного уголовного дела либо даже доследственной проверки будут изъяты оригиналы первичных и бухгалтерских документов, то это создаст трудности для арбитражного управляющего в выполнении им обязательств в рамках банкротных процедур. Как тогда ему изучить действительное финансовое состояние должника, как узреть подозрительные сделки и в итоге как привлечь к ответственности контролирующих лиц?» – объяснил он.
Не считая того, считает юрист, поправки могут усилить коррупционные проявления при задействовании правоохранительных органов.
Некие должники и арбитражные управляющие вначале разглядывают функцию банкротства как возможность ухода от ответственности, гласит генеральный директор юридической компании «Юристъ» Асия Мухамедшина. Один из самых всераспространенных методов нерадивого поведения – это переуступка долга дружескому кредитору. Не считая искусственного затягивания процесса должником для получения времени на вывод активов и изменение денежной документации, к хитрецким должникам на помощь приходят друзья-кредиторы. Это дозволяет надзирать функцию банкротства, а опосля – возвратить свои активы.
«Как указывает моя практика работы юристом, в сфере банкротства всераспространена последующая «сероватая схема» дружбы должника и кредитора. Стороны подают ходатайства с просьбой о отложении судебных заседаний, типо для заключения мирового соглашения либо переуступки долгов зарубежным компаниям либо людям, тем затягивая процесс и совершая манипуляции с активами. В «спектакле» могут участвовать несколько процессуальных лиц, а перед честными кредиторами стоит непростая задачка выявить обман и обосновать злоупотребление суду», – поведала Мухамедшина.
Чтоб найти наличие прямой либо косвенной связи кредиторов, юрист рекомендует проверить на веб-сайте арбитражного суда, были ли ранее эти юрлица увидены в одном деле, также проследить их схожие связи с должником.
Реабилитации не подлежит
Сейчас ситуация с правоприменением в области банкротства удручающая, отмечает арбитражный управляющий, член АЮР Илья Софонов.
«Банкротство быть может отлично лишь только как законный метод списания долгов, но буквально не приводит к их получению кредиторами. И ситуация эта утежеляется с каждым годом. Никакие пробы власти поправить ее не помогают. Не помогают неизменные конфигурации, которые все наиболее ужесточают ответственность хозяев. Не выручают ставшие уже практически бескрайними сроки давности и способности для оспаривания всех сделок должника. Статистика не изменяется: не наиболее 5% кредиторов получают хотя бы что-то в счет собственных долгов. И лишь 1–2% вполне погашают свои требования в процессе банкротства», – подчеркивает он.
По воззрению Софонова, главные задачи состоят в том, что сами формулировки закона морально устарели. Главный текст разрабатывался 20 годов назад, а за этот период времени очень почти все поменялось в стране и бизнесе.
«Основное тут – это полная неэффективность так именуемых реабилитационных процедур, которые помогают сохранить бизнес. Их по всей стране вводят в 0,1–0,5% случаев. Хоть какой предприниматель и хоть какой кредитор за эти 20 лет практики уже максимально верно соображают: если бизнес окажется в банкротстве – шансов спасти его не будет. Просто поэтому, что закон не дает таковой способности. Нет ни действенного механизма рассрочить долги, ни вариантов отлично перепрофилироваться за период банкротства», – поведал он.
По словам Софонова, вопросец состоит не в том, чтоб ужесточать как-либо законодательство, а, быстрее, в том, чтоб правила игры для бизнеса вновь стали понятными. Ведь в половине случаев банкротство возникает из-за налогов в той либо другой форме. И в главный массе случаев бизнесмены даже не знают, какие «схемы» оптимизации неопасны, а какие завершатся охотой лично за ними.