Состоялись заседания расширенной «тройки» по Афганистану. Из десяти стран приехали практически все, за исключением США, в задачу которых не входит быть массовкой в пиаре московской дипломатии. Под вежливым предлогом представители США отказались, но уточнили, что общие контакты продолжаются. Приехали и сами талибы (Талибан — террористическая организация, запрещенная в РФ). В основном, из всех стран делегации были на уровне либо специальных представителей по Афганистану, либо в ранге директоров соответствующих департаментов министерств иностранных дел, иными словами, уровень представительства был не очень высоким.
С представителями Талибана получилась и вовсе особенная история. Они прислали весьма странную делегацию. Если в Пакистане, Турции, Дохе талибов представляет непосредственное их руководство, то в Москву они отправили вице-премьера Абдул Салама Ханафи, этнического узбека, который является совершенно невлиятельной фигурой в правительстве. Он был включен в афганский кабинет исключительно под давлением мирового сообщества, чтобы обеспечить видимость инклюзивности правительства. Ханафи даже не скрывает то, что ничего не решает, отвечая на принципиально важные вопросы репликой: «Спросите у пуштунов». Можно сказать, что такой состав афганской делегации был даже оскорбителен для Москвы.
Все проведенные встречи и консультации носили ритуальный бессодержательный характер и были рассчитаны, в основном, на внешнюю аудиторию. Задача российской дипломатии сейчас (и в она действительно преуспела) — это создание пиар-площадки как доказательства того, что теперь Москва решает, а американцы не играют никакой роли в переднеазиатском регионе. Однако эта позиция вряд ли соответствует действительности.
Безусловно, американцы ушли из Афганистана, но те же талибы ведут с ними усиленные консультации по реальным проблемам страны, в отличие от России. Между Россией и Афганистаном объективно нет никаких экономических интересов, нет совместных инвестиционных и просто проектов, наш общий товарооборот приближается к нулю, потому что более двадцати лет Россия не занималась афганским направлением в принципе. Сейчас Москве важно показать, что Россия возвращается в регион. Единственный наш интерес — это обеспечение безопасности, ликвидация террористической угрозы, то есть Афганистан рассматривается как некий хаб терроризма. Как центральная страна Передней Азии на пересечении всех путей он имеет военно-стратегическое значение.
Мы видели публичные заявления наших дипломатов, которые фатальным образом расходятся со словами президента Путина. С точки зрения МИДа РФ, ситуация нормализуется, талибы «стараются», — этот глагол все время употребляет спецпредставитель Кабулов, как будто речь идет о провинившихся школьниках. Это абсолютный блеф. Ни одно требование ни российской стороны, ни, в целом, мирового сообщества Талибаном не было удовлетворено, — это касается и инклюзивности правительства, и взаимоотношений с террористическими организациями, и прав человека.
Владимир Путин, в отличие от российских дипломатов, открыто говорит о том, что за два истекших месяца ситуация в Афганистане системно деградировала, и террористическая угроза на афганских границах кратно возросла. Мы не видим никакой стабилизации региона и, тем более, обуздания тех террористических организаций, которые действуют на территории Афганистана.
Сергей Лавров в своем финальном заявлении попытался усовестить талибов, чтобы они не использовали страну в качестве плацдарма для терроризма, но такие обращения сродни просьбе к людоеду прекратить есть людей.
Нужно понимать, каких террористов пустят на свою территорию талибы. С Аль-Каидой (организацией, признанной террористической и запрещенной в РФ) у Талибана объединенные военные штабы с мая прошлого года. Руководство их породнено династическими браками, и Аль-Каида теперь, можно сказать, составная часть нынешней власти в Афганистане. Если раньше она находилась на неформальных позициях, то сейчас она переходит в плоскость легализованного сотрудничества.
Талибан использует и другие террористические организации в своих целях, делая их гибридными подразделениями собственных вооруженных сил. Талибы не в состоянии обеспечить безопасность на всей территории Афганистана самостоятельно, поэтому отдают различным бандитским террористическим группировкам некоторые регионы во временное оперативное управление. Эта практика широко распространена и вряд ли будет свернута.
Встречи в Москве, безусловно, стали мероприятием имиджевым. Несмотря на красивые фотографии и пресс-релизы, талибы сразу же отвергли все претензии в свой адрес, которые поступили от иностранных дипломатов. Глава делегации Ханафи на своей пресс-конференции сказал, что все обвинения в адрес Талибана высосаны из пальца: уже сформировано инклюзивное правительство, никаких нарушений прав человека не зафиксировано. Выглядело это довольно нелепо.
После того, как встречи состоялись и делегации высказали свое отношение к деятельности Талибана, афганская делегация немного отступила и смягчила формулировки: прилагаются все усилия, чтобы инклюзивное правительство было сформировано, и т. д.
В целом, все эти переговоры оказались бессмысленны. Специальная секция была посвящена возобновлению работы дипломатических представительств, но даже это обсуждать было умозрительно. Дипмиссии не могут работать в условиях, когда государство не признано. Сейчас над посольством Афганистана в Москве по-прежнему развивается прежний флаг Исламской республики Афганистан, сохранен и прежний посол, который фактически представителем страны уже являться не может. С одной стороны, его не могут отозвать, но могут заменить, если будут установлены дипломатические отношения. Однако же пока они не установлены, и до этого еще очень далеко. Примерно то же самое происходит и с афганскими дипмиссиями в остальных странах.
Талибы предъявляют претензии, почему с ними не устанавливают дипломатические отношения, но слышат в ответ, что Талибан не выполнил определенных условий. Идет риторическая игра.
Единственный сухой остаток от состоявшихся встреч заключается в том, что талибы получили договоренности об увеличении объемов гуманитарной помощи, т. е. пока не финансовой, а продовольственной, медикаментозной и т. п. В публичной плоскости не было сказано ничего о возможных кредитных линиях.
Рекордсмен по поставкам в Афганистан гуманитарной помощи — это Узбекистан, который наиболее комплиментарно настроен к талибам. Это понятно, потому что, с одной стороны, он продает в Афганистан электроэнергию, причем в больших объемах, чем Афганистан вырабатывает сам, и этот рынок потерять Ташкент не хочет. С другой стороны, Узбекистан не хочет лишиться надежды на открытие логистических путей к пакистанским портам. Это возможно сделать только при благожелательной позиции Афганистана, и при прежнем афганском руководстве этого не удавалось осуществить.
Другое сопредельное государство — Таджикистан — занимает противоположную позицию по отношению к Талибану, называя нынешнее афганское правительство террористами, с которыми нельзя вести никаких дел. Афганистан и Таджикистан находятся сейчас на грани действительной войны. Обе стороны делают резкие, агрессивные заявления в адрес друг друга, на границе между странами скапливаются войска. Все это не может не настораживать.
Дарья Митина