На заседании клуба «Валдай» 21 октября президент В.Путин сделал весьма ёмкое теоретическое заявление, что «существующая модель капитализма — а это сегодня основа общественного устройства в подавляющем большинстве стран — исчерпала себя, в ее рамках нет больше выхода из клубка все более запутанных противоречий».
По его словам, нынешнему капитализму характерны «грандиозные перемены», «многие разноплановые опасности»; необходимо учитывать, что «кризис, с которым мы имеем дело, — концептуальный, даже цивилизационный», «кризис принципов существования человека на Земле».
Заявление В.Путина об исчерпания существующей модели капитализма вызвала в России шквал негативных комментариев, где эта модель в специфической российской форме рыночного либерализма реализуется вот уже более тридцати лет.
Тезис В.Путина об эволюции капитализма, к сожалению, не содержит в себе новизны. Сразу же следует напомнить ленинскую классическую работу «Империали́зм, как вы́сшая ста́дия капитали́зма (популярный очерк)»[1], посвящённую переходу капитализма в конце XIX — начале XX века от стадии первоначального накопления капитала к стадии монополистического капитализма, подготовленных крупными сдвигами в развитии производительных сил, техническим прогрессом и обострением конкурентной борьбы.
Определив развитие капитализма в форме империализма пятью отличительными особенностями — монополии, финансовый капитал, экспорт капитала, международные картели, территориальный раздел мира — В. И. Ленин дает емкое определение этой новой форме эволюции капитализма — это «монополистическая стадия капитализма». Капитализма (!), капитализма с неотъемлемо присущими ему коренными противоречиями между общественным характером производства и частным характером присвоения результатов этого производства, «делание денег», получения сверх прибыли любой ценой.
Ленинский анализ капитализма отчетливо свидетельствует, что эволюция капитализма происходит и будет происходить — это не вызывает сомнения. Капитализм XXI века оценивается прежде всего как политико-экономическая система, уровень адаптационного потенциала которого по отношению к внешним вызовам ограничен его внутренними противоречиями. По этому не вызывает сомнения, что капитализм и в новом XXI веке обречен на новые мощные катаклизмы и кризисы, предотвратить которые возможно только посредством усиления роли государства в регулировании экономической сферы, в том числе через политику перераспределения доходов, а в конечном итоге — переходом к социализму.
1. КАПИТАЛИЗАЦИЯ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ
Россия три десятка лет прикладывала неимоверные усилия, чтобы построить свой (!) капитализм, забывая, что если социализм можно построить в отдельно взятой стране, то капитализм ни теоретически, ни практически нельзя. Итог построения своего капитализма известен: переформатированная применительно к российским условиям капиталистическая идеология в форме либеральной рыночной экономики, реализуемая в стране с начала 90-х годов прошлого столетия, привела экономику к Величайшей российской депрессии [2], превратила ее в третьеразрядную страну.
За эти годы в стране произошли четыре полномасштабных экономических кризиса, не считая «черных» вторников и пятниц, двукратная девальвация рубля, пенсионных и других социально-экономических взрывов.
С первых же лет построения российского капитализма политика либерал-экономистов «пошла вразнос».
В 1998 году ВВП России снизился до 55,8% по отношению к 1989 году. Это падение среди экономик мира в годы локальных и мировых кризисов XX века было самым масштабным. Сопоставимое падение объема ВВП России после Первой мировой и Гражданских войн составило по отношению к 1913 г. 58%. В период разрушительной Отечественной войны 1941—1945 гг. ВВП сократился на 21% по отношению к 1940 году. Другими словами, ни Первая мировая война с Октябрьской революцией 1917 года, ни Вторая мировая война не привели к столь значительному падению экономики, самому крупному в истории человечества рукотворному экономическому кризису, какое произошло в Российской Федерации в ходе построения своего капитализма.
Даже в США в годы Великой депрессии 30-х годов — по мнению многих экономистов, «самого глубокого и продолжительного мирового экономического кризиса» — ВНП снизился к 1933 году по сравнению с 1929 годом на 27%. После начала фазы оживления в 1933 году к концу 1937 года ВНП в США превысил уровень 1929 года. Реальный экономический подъем начался через восемь лет после начала Великой депрессии (1929 г.).
В Российской Федерации уровень ВВП 1989 года был превышен лишь к концу 2007 года. Только через 17 лет в России начался реальный экономический подъем и то на базе манипулирования сырьевыми ресурсами, которые эффективно использовали для себя страны Запада.
Вынужден особо подчеркнуть, что достигнутый» сегодня уровень ВВП 1990 года — это ВВП в стоимостном выражении. По сравнению с Советским Союзом нынешний российский ВВП по структурной составляющей значительно более низкого качества.
Даже через тридцать лет «реформирования» по промышленному производству в целом, и по большинству видов экономической деятельности Российская Федерация до сих пор не вышла на уровень 1990 года, и кризис, особенно в наукоемком секторе экономики, продолжается вот уже более 20 лет.
Агрегированный индекс промышленного производства ныне составляет 85% к уровню 1990 года, по текстильному и швейному производству этот уровень составляет 24,6%, по обработки древесины и производству изделий из дерева — 51,4%, по производству машин и оборудования — 53,5%, по производству транспортных средств и оборудования — 69,6%, по добычи полезных ископаемых (кроме топливно-энергетических) — 71,6%.
Главный тормоз социально-экономического развития в России заключен в том, что именно за 30 лет либеральных «эталонов реформирования», когда главным критерием развития стало «делать деньги», достижение сверхприбыли любой ценой — коррупционными связями, грабительской приватизацией, воровством, взяточничеством, ситуация по всем направлениям научно-технического прогресса значительно отстала от уровня РСФСР и развитых стран.
Россия утратила почти все сектора мирового рынка высокотехнологической продукции, на которых ранее доминировала. Если в 1989 г. в нашем экспорте товары с высокой добавленной стоимостью составляли 38,7%, то в 2010 г. — 4,7%. Если в 1991 году Россия делила второе-третье место в мире среди 38 стран, производящих станки, то сегодня она оказалась третьей от конца и её доля в производстве мирового станкостроения составила менее 0,3%. Если в 1991 году наши самолёты составляли около 40% мирового парка гражданской авиации, то сегодня — менее 2%.
Не лучше обстоят дела и в сельском хозяйстве; в стране потеряна продовольственная безопасность. Ныне село — это самая высокая безработица, самые низкие зарплаты, самая высокая смертность, низкий уровень культуры, медицины, закрыты 14 тысяч школ, 16 тысяч клубов, 4 тысячи библиотек, это самые худшие дороги и т. д.
Таким образом, если рассматривать важнейшие объемные показатели: ВВП, развития промышленности, сельского хозяйства, социальную сферу, то однозначно можно фиксировать тридцатилетний экономический застой, поскольку нынешний уровень очень далек от уровня 1990 года.
За тридцать лет страна сделала прыжок от уравнительного общества к мировому лидерству по имущественном неравенству, к резкому снижения уровня жизни населения. Страна год от года углубляется в бедность. Сегодня она охватывает не менее 50% семей, а на селе этот показатель превышает 75%.
Особенно тяжелый удар по уровню благосостояния большинства населения России нанес экономический кризис последнего десятилетия, приведший к резкому снижению качества жизни, росту безработицы, сокращением доходов населения.
По данным Росстата, численность россиян с доходами ниже прожиточного минимума по итогам 2020 года составила 17,8 миллиона человек, или 12,1% населения. Реальные располагаемые доходы населения за первый квартал 2021 года снизились на 3,6%, или обнищание россиян ускорилось в четыре раза. По качеству уровня жизни Россия опустилась на 90 место среди 142 стран мира.
С первого же года реализации «нового капиталистического курса» население России сокращалось ежегодно в среднем на шестьсот тысяч, смертность увеличилась более чем на 45%. Если в 1991 году естественный прирост населения в Российской Федерации составлял еще 104 тысячи человек, то с 1992 года он стал падать и падать, вымирая ударными темпами. За 2020 год страна потеряла 670 тысяч человек или в два раза больше, чем в 2019 году.
Подвязывание бедных граждан на крючок пособий, выделяя по 5–10 тысяч рублей, как это делается последние два года, вместо повышения эффективности развития экономики, не решит проблему бедности.
Вместе с тем, пока Россия выходила на рубежи 1990 года, страны Запада двигались вперед, далеко опережая свой «сырьевой придаток» — Российскую Федерацию. Если даже для развитых стран мира взять самые низкие темпы прироста ВВП — 2–4% годовых, то за годы российского «реформирования» они увеличили его в 1,5–1,7 раза. Для российского же народа история пошла вспять. Что и требовалось новой модели международного капитала!
В своей предвыборной статье в «КП» в 2012 году В.Путин говорил о «вызывающе великой дифференциации в доходах»[3] бедных и богатых, о росте числа людей, живущих за чертой бедности. Сказано было правильно, но, к сожалению, весьма мягко. В последующие годы это противоречие еще более усилилось. Россия стала чемпионом мира по неравенству: три процента граждан владеют 92% всех срочных вкладов и 89% финансовых активов страны, то есть почти всем капиталом страны. В 2021 году все эти проблемы для бедного населения еще более ухудшились.
Можно подвести краткие итоги. В результате «реформирования» экономики по либеральным моделям капитализма доля России в мировом ВВП сократилась с 9% в 1990 году до сегодняшних 2%. Страна вывалилась с третьего места, которое занимала Россия в мире, уступая по объему валового внутреннего продукта в 1990 году только США и Японии, на шестнадцатое место при оценке ВВП по рыночному курсу доллара. Выше нас оказались Мексика, Испания, Австрия, Канада, не говоря уже о Бразилии, Италии, Франции и Англии.
Конечным итогом российской капитализации стало формирование в стране не экономики развития, а экономики торможения с характерным для нее низкой доступностью кредита для бизнеса, избыточными налогами, тяжелейшими административными издержками, офшоризацией и структурной перестройка российской экономики под потребности западных стран в сырьевых ресурсах и рынках сбыта конечной продукции, вывоз капитала и утечка умов, установление внешнего контроля над ключевыми механизмами воспроизводства экономики: денежной политикой, платёжными системами, инфраструктурой экспорта, правом собственности на большую часть структурообразующих предприятий. Страна стабильно вкатилась в состояние стагнации и рецессии.
Таким образом, реализуя российскую модель капитализма, экономика страны год от года становилась самым слабым звеном в структуре нынешнего капитализма как политико-экономического явления. И не видеть этого на протяжении длительного промежутка времени могли только «эффективные менеджеры», вывозящие свои капиталы за рубеж, коим безразлична судьба России.
Главный вывод: дальнейшая ориентация и продолжение даже с определенными модификациями курса «реформ», начатых в 1991 году, — это прямой путь к катастрофе, дальнейшее ввержение России в яму третьеразрядных стран с последующей ее распадом.
2. ОТ РАЗРУШЕНИЯ К СОЗИДАНИЮ
(альтернатива экономическому курсу рыночного фундаментализма)
Всех россиян волнует вопрос: что может прийти на замену либерально-экономическому курсу, ввергшему экономику страны в глубочайший кризис, в Величайшую российскую депрессию, и какую альтернативную модель развития может предложить миру Россия. Во-первых, не следует забывать, что речь идет о неприятии большинством народа действующей социально-экономической модели, а, следовательно, о выборе исторического пути развития России. Во-вторых, углубление экономики торможения в последнее десятилетие отчетливо свидетельствует, что без смены социально-экономического курса ни какого путинского рывка, прорыва, вхождения в пятерку мировых лидеров речи быть не может.
Гарант Конституции РФ В.Путин, заявив на форуме «Валдай», что нынешняя «модель капитализма изжила себя», что «в ее рамках нет больше выхода из клубка все более запутанных противоречий», то есть громкогласно сказал «А». Но это объективно требует сказать и «Б»: какую стратегию необходимо применить в России, чтобы вывести ее на траекторию экономического роста, обеспечить качественное повышение жизненного уровня населения. В.Путин определил, что наш путь — «руководствоваться идеологией здорового консерватизма….как основы политического курса».
Если это так, то естественно возникает вопрос: в рамках какой общественно-экономической формации предполагается руководствоваться идеологией «разумного консерватизма». Теоретические рассуждения В.Путина не вызывают сомнения, что он, отвергая существующую модель капитализма, предлагает России и миру «доктрину умеренного консерватизма» как новую модель все того же капитализма. Капитализма! Круг, как говорится, замкнулся.
Между тем, выход из системных кризисов, в которые вот уже более тридцати лет вползает экономика России, предполагает не поиск новых моделей в рамках капитализма, а кардинальную смену политико-экономической модели, смену институтов, смену систем управления, смену кадрового состава управленцев.
Главная проблема — болезнь России заключается в том, что вот уже тридцать лет общество не знает, куда идет страна, движется как бы в никуда. Не имея национальной идеи, общих национальных интересов, принятых обществом наиболее важных масштабных целей, которые страна может достичь в долговременной перспективе, путей, по которому к этим целям предлагается идти, и средств, с помощью которых это будет делаться, страна потеряла стратегическое управление, как важнейшего инструмента социально-экономического и политического развития.
Исходя из мирового опыта, для консолидации общества при формировании экономики нового типа необходима общенациональная идеология — понятная народу стратегия социально-экономического и политического развития общества. Эта идеология должна опираться на исторические традиции, содержать в себе общенациональный алгоритм движения в экономическом, политическом, социальном и культурном пространствах.
Политико-экономический анализ тридцатилетнего «развития» России показывает, что главным шагом в этом направлении является категорический отказ от монетаристской неолиберальной модели капиталистического «экономического роста», отказ от пагубного для страны «Вашингтонского консенсуса» и тех механизмов, которые были запущены в 1990-е годы, заведшую страну в тупик! Причем, чтобы не рисковать целостностью государства, делать это нужно довольно резко и быстро. В противном случае, все призывы к «рывку», «стратегии прорыва» так и останутся призывами, как это случилось с майскими указами 2012 года, 2018 года и реализации национальных проектов.
Настоящее «экономическое чудо», как свидетельствует мировой опыт, при опоре на рыночные отношения возможно только при активном участии государства.
Удивительно с научных экономических позиций наблюдать, как правительственные приверженности рыночного фундаментализма, неистовые ревнители «свободного рынка», с серьезным видом объясняют провалы экономической политики страны якобы чрезмерным присутствием государства в экономике России, что только освободившись от государственных ограничений, экономика способна осуществить ожидаемый модернизационный рывок.
И невдомек этим «горе-рыночникам», что количественная оценка участия государства в экономике, принятая в мире через отношение государственных расходов к ВВП, оказывается не в пользу России: в развитом мире оно колеблется в интервале 45–55%, а в нашей стране составляет чуть более 25%. Более того, по данным Росстата, доля частного сектора в нашей экономике составляет 80%, и это полностью совпадает с величиной тех же показателей по западным странам.
Информирую этих «горе-рыночников», что модель, при которой государство обеспечивает мобилизационный рывок экономики, так и называется — модель «государства развития»: государство активно компенсирует недостатки свободного рынка, обеспечивая поддержку приоритетных высокотехнологичных отраслей. Пример тому США при выходе из Великой депрессии 30-годов, Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг. Впечатляющий экономический рост, произошедший в этих странах, стал возможным именно благодаря активной роли государства и его вмешательству в рыночные процессы.
Базовым моментом, действительно характеризующим смену социально-экономического курса России, является формирование государственной идеологии развития общества, определение того, какой социально-экономический облик страны мы хотим иметь. Хочет это кто то или нет, но в стране формируется и углубляется внятный запрос на реставрацию социализма по китайскому образцу или как минимум на сильнейшее «полевение» социально-экономической курса.
Опыт Китая отчетливо свидетельствует, что на сегодняшний день это наиболее прогрессивная модель, которая уже несколько десятилетий обеспечивает самые высокие темпы экономического роста в мире. По стопам Китая сегодня идут Индия и страны Индокитая, именно здесь, на Востоке, сегодня закладываются контуры мира будущего, создается новый мировой порядок.
Исходя из мирового опыта, опыта Советского Союза, Японии, Южной Кореи, Сингапура, Китая, Японии, Швеции, Франции, наиболее приемлемой для Российской Федерации могла бы быть модель социально-экономического развития, опирающаяся на государственный планово-рыночный механизм. Планово-рыночный на государственной основе!
Сердцевиной новой модели российского общества должно стать формирование общества подлинной социальной справедливости, возрождение и трансформация высокотехнологичного комплекса как базы инновационного обновления всех секторов российской экономики. Без радикального обновления сферы материального производства нельзя добиться того, чтобы Россия заняла достойное место в мире.
Только опираясь на государственную идеологию можно привести в действие генетический, интеллектуальный и социальный потенциал общества.
Хотелось бы коснуться и инструментов управления. Я, как бывший Председатель Госплан ТАССР. В целях комплексного развития в республике одной из первых в стране на государственной плановой основе стали формироваться стратегия и государственные целевые программы, такие как программы «Труд», «Качество», «Научные кадры»[4]. Основывая на стратегическом прогнозировании и императивном планировании, на базе проведения политики «мягкого» вхождения в рынок Республика Татарстан не допустила спада объемов промышленного производства и продолжила реализацию важнейших социальных программ, что позволило не допустить обвального падения жизненного уровня населения, удержать на более низком, чем в среднем по России, уровне показатели безработицы.
Я не являюсь поборниками директивного плана и авторитарного порядка. Нет смысла возвращения к советской практике директивного планирования, ее итоги говорят сами за себя. Но без стратегического управления, индикативного планирования сегодня не работает ни одно государство, ни одна корпорация. А у нас планируют на три года, и потом этот план пять раз корректируют.
Китай давно сформировал научное видение своей страны до 2050 года, реализуя общенациональную идею — вывести страну в лидеры планеты, следуя по пути социализма с китайской спецификой.
Во Франции, Японии, Южной Корее, Индии и других странах государственное стратегическое управление реально является стержнем социально-экономического развития.
Наконец последнее, но самое важное. В нынешних сложных политико-экономических условиях процесс построения новой модели социально-экономического и политического развития предполагается начать с процесса формирования мобилизационной экономики. И ввести его придется весьма жестко: прежде всего необходимо убрать «эффективных менеджеров» — приверженцев мировых финансовых элит из высших эшелонов российской власти, развернуть экономическую политику от сырьевой ее направленности в сторону восстановления отечественного (!) производства, опираясь на собственные силы и ресурсы, жесткого, ускоренного роста производительности общественного труда на основе стимулирования научно-технического прогресса, выверенного на высший технологический уклад, концентрации материальных, финансовых и кадровых ресурсов на ключевых направлениях национальной экономики, активной поддержки этого направления институционально и идеологически.
Концепция преодоления стагнации и перехода России к устойчивому социально-экономическому росту нами разработана.
Юрий Михайлович Воронин — доктор экономических наук, Председатель Комиссии Верховного Совета РСФСГ по бюджету, планам, налогам и ценам, Заместитель, Первый заместитель Председателя Верховного Совета РФ, Депутат Государственной думы (второго созыва), аудитор Счетной палаты РФ.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Ленин В. И. Полн. собр. соч., T. 27.
[2] Воронин Ю. М. Величайшая российская депрессия. Финансы. Деньги. Инвестиции, № 2, 2009; Величайшая Российская депрессия. Российская Федерация сегодня, № 9, 2009; От разрушения к созиданию: альтернатива экономическому курсу либерального фундаментализма. М., ЛЕНАНД, 2014; Воронин Ю. Модернизация и структурная перестройка экономики: политико-экономический аспект. М., 2014.
[3] Путин В. Строительство справедливости. Социальная политика для России. // Комсомольская правда, 13 февраля 2012 г.
[4] Целевая комплексная программа эффективности использования трудовых ресурсов по Татарской АССР на 1986—1990 гг. (программа «Труд»). — Казань: 1986; Целевая комплексная программа повышения технического уровня и качества продукции по Татарской АССР на 1986—1990 гг. (программа «качество»). — Казань: 1985; Комплексная программа развития производства товаров народного потребления и сферы услуг Татарской АССР на 1986–2000 годы. — Казань: 1986.