Еще одно обострение армяно-азербайджанских отношений, 2-ое за год – 1-ое было в июле.
Азербайджанские войска начали массированное пришествие на непризнанную Нагорно-Карабахскую республику (Арцах); вообщем, главной целью на этот момент является все таки не «главный» Карабах, а примыкающие с ним азербайджанские районы, занятые армянами еще сначала 1990-х и считающиеся «поясом сохранности НКР».
И Ереван, и Степанакерт объявили о военном положении и всеобщей мобилизации (вообщем, как и Баку). Не считая того, Армения пообещала наконец официально юридически признать НКР, но пока этого не сделала.
В конфликте интенсивно задействована и Турция, при этом даже не как полуофициальный, как практически, «без 2-ух минут» официальный участник.
Президент Эрдоган гласит о «оккупации Арменией азербайджанской местности», министр зарубежных дел Чавушоглу обещает поддержать братьев-азербайджанцев «как за столом переговоров, так и на поле боя». Перечень подтвержденных и возможных качеств вовлеченности Анкары очень широкий, от вооружения и инструкторов до постоянных турецких частей.
За определенную линию турки пока стараются не заступать. Скажем, когда вчера Минобороны Армении заявило, что армянский самолет Су-25 был сбит турецким истребителем F-16 (бесспорный casus belli), и турецкие, и азербайджанские военные поторопились это опровергнуть.
Тем не наименее, разумеется: конфликт стал следствием согласованного перемножения амбиций Эрдогана по преобладанию на Южной геополитической дуге от Крыма до Северной Африки – и реваншистских целей Ильхама Алиева, еще в июле уволившего собственного долголетнего министра зарубежных дел Эльмара Мамедъярова за типо излишнее миролюбие.
Очевидно, почти все российские специалисты одномоментно усмотрели в происходящем «руку Вашингтона».
Но определения «Вашингтон», «США», «америкосы» на данный момент несколько размыты, ибо ведущие меж собой прохладную штатскую войну демократы и республиканцы если не по всем, то по весьма почти всем вопросцам интернациональной политики тоже стоят на различных позициях.
Так ли это в случае с Карабахом?
В крайние несколько десятилетий республиканцы почаще занимали наиболее протурецкую позицию, а демократы – критическую к туркам и сразу проармянскую. На этот фактор серьезно влияла могущественное армянское лобби в США (в союзе с практически настолько же настолько же мощным греческим).
Так, заслуженными друзьями армянского народа слыли несколько поколений демократического клана Кеннеди. Конкретно демократы и непосредственно всем нам узнаваемый Джон Керри стали в 1992-м мотором принятия поправка 907 к «Акту в поддержку свободе», ограничивавшей помощь Азербайджану со стороны США до урегулирования карабахского конфликта.
Естественно, «почаще» и «наиболее» не означает «на сто процентов» и «постоянно».
На президентских выборах 1996-го влиятельные организации армянской диаспоры поддержали не демократа Клинтона, а республиканца Доула. В свою очередь, победивший все таки Клинтон и его госсекретарь М.Олбрайт стремились к улучшению американо-турецких отношений и отмене поправки 907.
Хватало и остальных аспектов и случаев, когда эти дела были предметом не консенсуса, а раскола в рядах этих партий.
Броский пример. В 1999-м армянская диаспора начала еще одну антитурецкую кампанию по продвижению Резолюции № 398, объявляющей 24 апреля деньком памяти жертв геноцида армян. Создателями документа выступили демократ Бонер и республиканец Раданович, главным спонсором конгрессмен-демократ Майк Капуано, а самую важную роль в продвижении сыграл член Палаты представителей, республиканец из Калифорнии Джеймс Роган, в избирательном окружении которого армяне составляли порядка 8% электората.
В итоге резолюцию поддержали к тому же спикер Палаты представителей, республиканец Хэстерт с сенатором-демократом Сарбейнсом, а против выступили демократы Гамильтон, Лантос и Соларз с республиканцами Ливингстоном и Соломоном. По традиции сторонницей турок выступила госсекретарь Олбрайт. На оканчивающем шаге резолюцию личными закулисными усилиями перекрыл лично Клинтон.
И все таки в самых общих чертах демократическо-республиканская закономерность (касающаяся как Турции, так опосредованно и Азербайджана) сохранялась и в предстоящем, прямо до администрации Обамы, поддержанного армянами на выборах-2008.
Нобелевский лауреат начал с заявлений о неизменности американо-турецкого стратегического партнерства, завершилось же все общественными обвинениями Эрдоганом янки в поддержке неудавшегося госпереворота в летнюю пору 2016-го. Меж 2008-м же и 2016-м было всякое.
В 2015-м, допустим, Обама разочаровал армян, в речи к столетию геноцида не назвав его, фактически, геноцидом.
Но наиболее увлекательный, хотя бы собственной утонченной подоплекой, случай случился пятью годами ранее.
Президент решил назначить послом в Баку опытнейшего дипломата Мэтью Брайзу, кандидатура которого из-за его необъективного дела к армяно-азербайджанскому конфликту была заблокирована сенаторами-демократами Боксер и Менендесом и при непротивлении демократических фаворитов Конгресса, Гарри Рида и Нэнси Пелоси.
Снаружи это смотрелось как странный вызов владельцу Белоснежного дома от его же однопартийцев. Но некие специалисты сделали вывод — Обама нарочно выдвинул малоприемлемого для армянского лобби Брайзу, чтобы его провал открыл окно способностей для чистки администрации и Госдепа от людей эры Буша-младшего (Брайза был как раз из их числа).
Приход же Трампа, нередко склонного третировать и условными, и бесспорными закономерностями с самого начала обещал неординарные подходы. Ваш преданный слуга еще в декабре 2016-го писал:
«У мистера Трампа в рассматриваемых нами [ближневосточных] краях есть один ярко выраженный победитель (Израиль) и одна настолько же очевидная личность нон грата (Иран). Всех других он готов разглядывать максимально неэмоционально и прагматично, с позиций капиталистической необходимости.
Так, Турция для него и не друг, и не неприятель, а так. Лично же Эрдоган может вызывать у новейшего владельца Белоснежного дома некую ревность как человек частично похожего типажа — харизматичный национал-консерватор, привыкший апеллировать к народным массам.
Насчет Армении у Трампа навряд ли есть некое глубочайшее всестороннее мировоззрение, и, возможно, как настоящий бизнесмен-прагматик он готов дозволить это мировоззрение у него сформировать. С учетом сопутствующего республиканского большинства в Конгрессе и обычно массивного армянского лобби в США есть шансы, что мировоззрение коллективного центра выработки американской наружной политики и лично Трампа будет сдержанно приклнным к Армении».
Окончил я тогда свою реплику прогнозом: «Шансы на то, что в следующем классическом апрельском выступлении президент США назовет катастрофу 1915 своим именованием, сиречь Геноцидом, высоки как никогда».
Ни в 2017-м, ни в 2018-м этого не вышло.
Зато Комитетом по ассигнованиям Палаты представителей было одобрено сокращение денежной помощи Азербайджану в 2018-м г. на 90% по сопоставлению с 2017-м г. — до 1 млн баксов, Армении же эту помощь уменьшили «только» на две третьих -до 6,8 млн.
А в 2019-м обе палаты Конгресса приняли постановление о геноциде. Чуток ранее Трамп выслал Эрдогану личное послание по ближневосточным вопросцам с выражениями типа «не будьте дурачиной».
В итоге новенькая серия американо-турецкого обострения длится до сего времени.
Размах фактически беспримерный. Работающая администрация, уже не таясь, поддерживает Грецию и Кипр в их средиземноморском конфликте с турками. Снят запрет на поставки орудия (пока лишь нелетального), госсекретарь Помпео на деньках в рамках греческого вояжа демонстративно посетил южноамериканскую военную базу на Крите – молвят, это намек на перевод сюда звездно-полосатых военных с турецкой базы Инджирлик.
При всем этом отношение демократов, во всяком случае, их костяка к Эрдогану вроде бы не ужаснее, чем у Трампа. Демпартия сыграла значимую роль в прошлогоднем постановлении по геноциду, Джо Байден и совсем тогда пообещал в случае избрания президентом приложить все усилия для смены власти в Турции, а на данный момент, опосля карабахского обострения, предостерег турок от роли в нем.
Потому Эрдоган, справедливо полагая Трампа чуток наименьшим злом и, при иных равных, наиболее прагматичным контрагентом, пробует создать ставку на него.
В апреле он выслал в США партию мед оборудования, сопроводив ее личным письмом вашингтонскому визави с выражением надежды на взаимопонимание. В июне «султан» по итогам телефонного разговора с сиим же визави заявил о достигнутых сторонами договоренностях по Ливии и недвусмысленно выразил Белоснежному дому поддержку в связи с тогдашними южноамериканскими кавардаками.
Не считая того, в августе Анкара решила отдать резкую отповедь уже упомянутым угрозам Байдена, хотя с их момента прошло наиболее полугода – возможно, и тут можно гласить о замаскированном пасе Трампу. Но навряд ли ему удалось значительно воздействовать на текущий демократическо-республиканский консенсус по турецким геополитическим амбициям, сложившийся как минимум на тактическом уровне.
Несколько слов конкретно о Армении и Азербайджане. Приход к власти в Ереване два года вспять Никола Пашиняна, недостаточно понятно высказывавшегося по карабахской дилемме и слывущего «человеком Сороса» (а как следует, и Демпартии США), наводил на мысли о будущем урегулировании армяно-азербайджанских отношений по лекалам израильско-египетского мирного контракта в конце 1970-х.
Другими словами – так, чтоб сохранить оба страны в американской обойме, но с существенными уступками в выполнении 1-го, непосредственно – Армении. Похожая схема напрашивается на данный момент и Сербии с Косово.
На возможность урегулирования по описанному сценарию, при этом на основании двухпартийного согласия, намекала и личность тогдашнего советника Трампа по государственной сохранности Джона Болтона, назначенного ровно намедни смены власти в Ереване и известного своими проазербайджанскими симпатиями.
В итоге, правда, Болтон с выражением симпатий очевидно перегнул.
Совершая вояж на Кавказ, он именовал Азербайджан стратегическим партнером Америки, воздержавшись от таковой же и совершенно хоть какой свойства отношений с Арменией. В Ереване высочайший гость откровенно и нахраписто призывал владельцев к «сдаче» Карабаха, отказу от союза с Россией, присоединению к санкциям против Ирана и покупке южноамериканского орудия заместо русского.
Пашиняну пришлось отмежеваться: «Любой может гласить от собственного имени. Джон Болтон гласит за себя. И Болтон, и совершенно кто-нибудь не может гласить от моего имени».
Через год Болтон был уволен, каковое решение приблизительно совпало с еще одним, длящимся до сего времени американо-турецким битьем посуды.
В это время и Пашинян стал раз за разом выступать по карабахской повестке не попросту в твердом, а в «ястребином стиле. Чего же стоит его фраза в Степанакерте: «Арцах – это Армения, и все!».
Не считая того, обострились дела армянского премьера с командой Сороса.
Активисты соросовской структуры «Фонды открытое общество – Армения» выпустили открытое письмо с требованием убыстрить судебно-законодательные реформы. Сам Пашинян на одной из пресс-конференций заявил:
«Все, кто сейчас молвят о Соросе, или были частью прежней власти, или были как-то соединены с ней. Почему они тогда этот кабинет не закрыли? Выходит, все вы – муниципальные изменщики, так как 25 лет дозволяли организации вести подрывную работу в Армении».
В конце концов, в августе, по данным газеты «Глас Армении», южноамериканский миллиардер через собственных представителей в Ереване передал недавнешнему победителю неудовольствие в связи с поздравлениями, которые тот направил Лукашенко опосля белорусских президентских выборов.
Линия движения маневров Пашиняна меж различных американских «башен» кое-чем похожа на длящиеся уже полтора десятилетия маневры М.Саакашвили в различных его ипостасях.
Но Никол Воваевич лавирует к тому же меж США в целом, Европой и Россией. Опосля 2,5 лет если не ухода, то осторожного отдаления от Рф, за некоторое количество дней до обострения он так охарактеризовал дела Армении с наружным миром:
«Наша родина – союзник, США и ЕС – партнеры».
Можно, наверняка, гласить о «многовекторной» политике в духе Януковича-Лукашенко, где русский вектор усилился опосля предшествующего, июльского столкновения с Азербайджаном.
В итоге всех этих хитросплетений стратегия демократов и республиканцев по Карабаху, как и совершенно по расширительно взятому турецкому вопросцу, если не согласована, то приблизительно совпадает.
Армения пускает кровь туркам и азербайджанцам либо хотя бы изматывает их и наносит репутационный вред при их беде/недостаточно очевидном успехе.
Сами армяне при всем этом изматываются еще более и лишаются веры в русское союзничество.
Наша родина или несет большие издержки при вмешательстве в конфликт, или лишается крайних остатков регионального авторитета.
Фаворит американской президентской гонки получает Кавказ в наиболее подходящем состоянии, чем ранее. Да, для обеих партий это на данный момент вопросец в наилучшем случае второго плана. Но люди, для кого он по долгу службы на первом плане, полагаю, мыслят приблизительно так.
И пока действия идут по устраивающему их сценарию. Правда, каким окажется сценарий самой президентской гонки, будет ли там общепризнанный всей цивилизацией фаворит и как скоро руки у него дойдут до Кавказа – не совершенно ясно…
Для Рф же неплохого сценария, разумеется, нет.
За 30 лет утрачены все способности гегемонии на Кавказе (в остальных регионах тоже) и преобладания с позиций если не откровенной силы, то бесспорного авторитета. Не только лишь Армения маневрирует меж Россией и различными фракциями Запада – уже и сама Москва пробует не искалечиться при растяжке меж союзником Арменией, «продуктивным торговым партнером» Азербайджаном и странноватым «другом-врагом» Турцией, практически отказавшимся от русского газа.
При абсолютном отсутствии положительных вариантов чуток наименьшим из зол будет сохранение конфликта хотя бы на нынешнем уровне, без прямого официального подключения Турции и турецко-азербайджанских ударов по Армении (Карабах в зону союзнической ответственности Рф в рамках ОДКБ не заходит).
Тогда можно будет ограничиться внегласной военно-технической помощью и иными мерами келейного нрава, типа обсуждаемых на данный момент в telegram-каналах репрессий против азербайджанского бизнеса, а геополитическая капитуляция случится не мгновенно.
Полномасштабная же война не будет иметь выигрыша либо проигрыша непосредственно на Кавказе – она станет тяжелейшим ударом по всей стране.
Чуток коснемся и дела к конфликту Европы. Брюссельские евробюрократические структуры настроены на данный момент к туркам плохо. Откровенно враждебен к ним и французский президент Макрон, владелец воистину наполеоновских геополитических амбиций, сталкивающихся с «султанскими» амбициями Эрдогана в Средиземноморье.
А вот Меркель, обычно имеющая с турецким фаворитом сложные дела, на данный момент вроде наладила с ним очень хрупкий контакт. Суммарное отношение Старенького Света к конфликту – наблюдательное, с определенным антитурецким цветом.
***
Давать какие-то прогнозы по Карабаху с учетом каждодневного нарастания напряженности и повсевременно меняющихся вводных – дело очень непризнательное. Да и уподобляться неким профессионалам, считающимся мэтрами кавказоведения и при всем этом выдающим аналитику в стиле «война плохо, мир отлично, все завершится или миром, или войной, или ничем» тоже не хотелось бы.
Потому рискну.
Угроза перевоплощения сегодняшнего конфликта в полномасштабную кавказскую войну с ролью союзных главным участникам стран очень велика. И все-же до высшей точки дело навряд ли дойдет.
В конце концов, в 1992-1993 гг. Турция уже балансировала на грани прямого роли в армяно-азербайджанской бойне, и главнокомандующий вооруженными силами СНГ маршал Шапошников предупреждал, что дело может кончиться Третьей мировой.
Обошлось.
Вот и на данный момент к местности боев наверное прибавится несколько (может, и много) 10-ов км, а к градусу напряженности – еще несколько градусов.
Но до азербайджано-турецкого марша на Ереван либо армянского на Баку дело не дойдет, и через некое время конфликт замрет на линиях, различающихся от довоенных не абсолютно.
Правда, через некое время, может быть, как раз опосля американских выборов, схватка имеет все шансы возобновиться. И именно тогда о способности огромного регионального кровопролития придется сказать уже не оптимистичное «быстрее нет, чем да», а пессимистичное «быстрее да, чем нет». Пока же – репетиция.
Генеральная.