Лишь в Рф в ходе эпидемии правительство сказочно разбогатело за счет народа.
Карантинный год показал: интересы русской власти и людей оказались обратными. Но свои интересы власть отстаивает еще эффективнее — в индивидуальности в «эти трудные времена».
ЛОЖНОЕ ИСКУШЕНИЕ
Есть искушение раскритиковать русские власти за управление экономикой в критериях карантинного кризиса. Поводов сколько угодно. Основной — возрастающая бедность. По данным Росстата, падение настоящих располагаемых доходов населения во II квартале составило 8,4% по сопоставлению с аналогичным периодом 2019 г., а в III квартале — 4,8%. Как вычислили специалисты Центра конъюнктурных исследовательских работ ВШЭ, по итогам 2020 года в настоящем выражении люди будут получать на 10% меньше, чем в 2013 году. (Для сопоставления: в США, с которыми вечно меряются наши начальники, «антикризисные» деяния правительства обогатили людей — во II квартале доходы янки возросли на 11,7% по сопоставлению с II кварталом 2019 г., а в III квартале — на 6,3% соответственно.)
Но таковая критика будет ошибкой. Русские власти действовали отлично. Лишь эта эффективность не имеет ничего общего с вашими интересами. Просто начальство ставило впереди себя остальные задачки.
Выступая в ходе Русского экономического конгресса на круглом столе «Экономная политика во времена пандемии» Олег Буклемишев, управляющий Центра исследовательских работ экономической политики экономического факультета МГУ, сделал приметное признание: «Если бы меня кто-то задал вопрос в начале пандемии, с каким объемом Фонда государственного благосостояния (ФНБ) Наша родина повстречает новейший год, я бы ни за что не додумался: размер, которого достигнул ФНБ при глубочайшем упадке, — это, естественно, умопомрачительная картина».
Вправду, картина впечатляет. С 1 января по 1 декабря 2020 г. ФНБ возрос с 7,77 трлн руб. до 13,46 трлн руб. Практически в два раза.
Либо с $125,6 миллиардов до $177,4 миллиардов. А в «процентах ВВП» Фонд вырос с 6,8% до 11,8% ВВП. Здесь, правда, посодействовало и сокращение самого ВВП — по подготовительным оценкам, по итогам года экономика растеряет от 4 до 5%.
У ЛЮДЕЙ — ДЕНЕГ НЕТ
В отличие от начальственных фондов «фонды личного благосостояния» людей приметно сократились. До этого всего, люди крупно задолжали банкам. За год просроченные обязательства россиян по всем видам кредитов выросли наиболее чем на 100 миллиардов рублей — до 935–940 миллиардов рублей (по данным «Государственной ассоциации проф коллекторских агентств» (НАПКА) и бюро кредитных историй «Эквифакс). Больше всего просрочки посреди «кредитов наличными» — 560 миллиардов рублей. На рекордные 22% (до 58 миллиардов рублей) выросла просрочка автокредитов. По кредитным картам клиенты-«физики» просрочили платежи на 153 миллиардов рублей, что на 16% выше показателя на начало года.
Заметим, что рост просрочки произошел во время «кредитных каникул», предписанных банкирам на время карантина. Уже в январе 2021 года, когда «каникулы» завершатся, банкиры и коллекторы примутся вышибать средства из должников.
Нужно сказать, по поводу собственного положения люди не испытывают никаких иллюзий. В ноябрьском аналитическом отчете «Измерение инфляционных ожиданий и потребительских настроений на базе опросов населения», приготовленном по заказу ЦБ РФ, изготовлен вывод, что уверенность россиян в перспективах экономики и личного благосостояния снизилась до минимума наиболее чем за десятилетний период.
На «дно» за всегда исследовательских работ опустились индексы соц настроений по безработице и уровню жизни. До минимума свалился индекс «оценки перспектив развития страны в ближний год», а индекс «перспектив развития страны в наиблежайшие 5 лет» также погрузился до значений, которых аналитики ЦБ не фиксировали ни разу: 91 пункт в ноябре против 99 пт в январе и 120 пт в начале 2018 года.До максимума за 4 года вырос пессимизм людей в отношении собственных доходов. Работодатели с сиим согласны: как докладывает Центр стратегических разработок (ЦСР) в декабрьском мониторинге бизнес-климата, предприниматели предсказывают, что заработной платы работников в последующем году снизятся на 10,9% по сопоставлению с 2019 г.
Уйти «в собственный бизнес» не получится — толика доходов от предпринимательской деятельности, которая уже долгие годы держится на минимуме 6–7%, во II квартале уменьшилась, по данным Росстата, до 4%. В III квартале, когда заработали почти все компании сферы услуг и малого бизнеса, этот показатель возрос до 5,6%.
В целом же с началом карантина толика бедных в Рф выросла с 12,3% до 13,2% (данные за II квартал).
При сокращении ВВП в 2020 г. на 4% бедность может вырасти до 14,2%, предсказывает Глобальный банк. Правда, дают подсказку специалисты, меры поддержки могут понизить уровень бедности до 11,6%.
Меры поддержки, оказанные русским начальством экономике, по оценке министра денег РФ Антона Силуанова, составили 4,5% ВВП (с учетом не лишь «{живых} средств», но и льгот и отсрочек по налогам). Крайний анонсированный пакет выплат по 5000 рублей «на деток до 7 лет» составляет, по данным Минфина, 73,5 миллиардов руб., либо около млрд баксов. Это еще 0,07% ВВП. (Для сопоставления: с учетом одобренного Конгрессом США второго пакета мер стимулирования экономики на $900 миллиардов, помощь, выделенная федеральным бюджетом США своим гражданам, составит 14,5% ВВП. И то президент Трамп востребовал ее роста.)
НЕ(КРЕПКОЕ) ГОСУДАРСТВО
Так что же выходит, правительство РФ в критериях кризиса могло действовать лучше? Нет, оно действовало весьма отлично.
Лишь эффективность начальства не имеет ничего общего с человечьими представлениями о эффективности. Просто люди и начальники преследуют различные цели.
И начальники делают это совсем свирепо. Как говаривал герой «Повести о Ходже Насреддине», «правители устроены не потому что остальные люди, у их совершенно нет сердца, и своими слезами ты быстрее разжалобишь придорожный гранит, чем нашего правителя»
Политологи и экономисты выдумали много способов, позволяющих оценить эффективность муниципальных институтов. Существует, к примеру, Fragile States Index, отражающий степень «уязвимости» страны перед разными опасностями. Этот индекс составляет The Fund for Peace оценивающий «степень беспомощности» муниципальных институтов по 12-ти политическим, экономическим, соц и организационным показателям. Чем выше эти характеристики, тем ужаснее для страны и его людей. Высочайшее пространство в рейтинге в данном случае значит низкое свойство институтов власти.
«Индекс уязвимости страны» — это не про способность перевоплотить кого-либо в радиоактивный пепел и не про способность страны стать источником обогащения для членов правительства. И даже не про размеры ВВП.
Fragile States Index — это про способность «страны» решить задачи людей, собственных людей в ситуации внутренних и наружных шоков. Ну, к примеру, организовать здравоохранение либо не плохое образование. Либо создать так, чтоб премьеру не приходилось лично устанавливать цены на макароны и сахар и приказывать разобраться с подорожанием квартир.
Итак вот, в рейтинге Fragile States Index 2020, расставляющем страны по степени «уязвимости», на первом месте находится Йемен, на втором — Сомали, на 3-ем — Южный Судан. (Напомню: чем выше «хрупкость», тем «правительство» слабее.)
Более «устойчивые» страны (как институт) — это Финляндия, Норвегия и Швейцария (178, 177 и 176-е места соответственно.)
Первую тридцатку «устойчивых стран» в рейтинге замыкает Эстония (148-е пространство), на ступень ниже которой — США (147-е) и Британия (146-е).
В тридцатку «устойчивых стран» входят практически все страны ЕС, а также Канада, Япония и Южная Корея, Сингапур, а также Австралия с Новейшей Зеландией.
В рейтинге «уязвимости» русское «правительство», такое мощное и злое, находится на 76-м месте меж Бразилией (75-е) и Бенином (76-е).
Рядом стоят Алжир, Сенегал, Боливия, Марокко, Азербайджан, Узбекистан, Микронезия. Снова — Fragile States Index — это не про размеры страны и не про доходы чиновников, а про свойство и стабильность муниципальных институтов.
Нет, здесь что-то не так. Ну хорошо, Бразилия. Но сопоставление страны РФ с его «цифровизацией», столичным мегаполисом, машинной пропаганды, «силами особых операций», соткой официальных баксовых миллиардеров, вакциной «Спутник» и флотом люксовых яхт с достаточно нищими странами Африки и Латинской Америки? Здесь что-то не так. Это некорректные спецы и некорректные индексы.
АЛЬТЕРНАТИВНАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ
А что «не так», сделают возражение политологи? Просто Fragile States Index оценивает способность (и мотивацию) начальников защищать интересы людей. С точки зрения возможности начальников защищать свои интересы, картина может смотреться совсем по другому.
Комментируя «Индекс уязвимости стран», русский политолог Александр Шерстобитов, создатель канала «Политический ученый», делает только увлекательное наблюдение.
«Логика индекса приводит нас к обычным выводам о вкладе свойства и стойкости институтов в состоятельность страны (state capacity). Принято считать, что слабенькие и плохие университеты сформировывают неуравновешенные сети, и, как следует, рано либо поздно «всё развалится». Но в неких критериях преобладание неформальных и экстрактивных институтов (т. е. нацеленных на кровожадное изъятие публичного ресурса в пользу власти), напротив, увеличивает устойчивость страны. В этом смысле 76-е пространство Рф в рейтинге совершенно не означает, что она наиболее «хрупкая», чем фаворит индекса — Финляндия.
Лишь эта иная «устойчивость». Это не про способность муниципальных институтов и власти решить задачки, стоящие перед обществом, а про способность людей во власти применять эти университеты в собственных личных интересах. В данной логике деяния начальства в критериях кризиса смотрятся совсем по другому.
Бросая людям сдачу — копейки с рубля, — власть на самом деле гласит: могли бы не отдать ничего, и вы ничего нам не сделаете. 5 тыщ рублей, 10 тыщ рублей — лучше, чем отсутствие средств совершенно. Общество, нужно сказать, совсем воспринимает эти правила игры, показывая полную лояльность, если не сказать — покорность. Как пишет Александр Шерстобитов, «извлеченная рента в различных пропорциях распределяется от вершины до самого низшего звена. Если на верхних этажах фактором сплоченности является размер ренты, то чем ниже, тем значимей стают остальные зависимости. К примеру, рациональность [поведения] бюджетников обоснована не столько размером ренты, сколько стабильностью и регулярностью ее получения».
ЦЕЛИ НАСТОЯЩИЕ И МНИМЫЕ
Таковым образом, предположив, что самообогащение власти и является ее реальной целью, мы увидим, что никакой «уязвимости» правительство РФ не показывает. Всех поставленных задач оно благополучно добивается.
— Желали прирастить ФНБ в критериях кризиса — прирастили. В разы!
— Желали обогатить муниципальных олигархов — обогатили. Если кто-то серьезно задумывается, что, повышая НДФЛ, начальство решило взять средства у богатых и дать бедным, то имейте в виду, что Минфин занес в правительство поправки в Налоговый кодекс, предоставляющие русским гражданам возможность раз в год уплачивать налог в фиксированном размере 5 млн рублей ($62500) с доходов в виде прибыли контролируемых зарубежных компаний (КИК) без их декларирования. То есть, получая миллион баксов в год (5% с капитала в $20 млн), вы сможете заплатить не 130 и 150 тыщ баксов, а всего $62 500. А если вы получаете $10 миллионов, то все равно $62 500. И никаких заморочек с НДФЛ.
— Желали «прирастить производительность» — и вот уже министр индустрии и торговли, в общении с журналистами Bloomberg, именует падение курса рубля awesome. Awesome — арготическое, эмоциональное слово, которое по смыслу передается как «круто» либо «классно». То есть для начальника это вопросец не протокольного одобрения «роста конкурентоспособности российского производителя», а повод для искренней радости. А чему так радуется начальник по индустрии? В Рф ведь нет экспортеров, которые имели бы только «внутреннюю» себестоимость. Куда ни кинь — всюду в цепочке добавленной цены есть импорт.
Единственный внутренний компонент цепочки сотворения цены, который вправду подешевел, это труд. Выраженная в баксах стоимость рабочего часа россиянина стала дешевле. А «дешевенький труд это отлично» — давнишняя мысль министра индустрии. Еще 5 годов назад, в интервью «Ведомостям», министр говорил, что «при таком рубле мы в первый раз обогнали США по производительности труда».
Начальник имел в виду, что разделив стоимость экспортной продукции, произведенной за человеко-час, на низкую стоимость этого самого человеко-часа, можно сказать, что «производительность выросла». Допустим, ранее человек создавал продукта на $20, а получал $5. Сейчас производит на те же $20, а получает $4. Вот «производительность» и возросла. Так что,
понижение цены труда в издержках русских экспортеров — это политика. Это реальный KPI, за который с министра спрашивают. Вот он и радуется, что труд подешевел.
Желали поддержать строительный сектор за счет средств людей, переложив на их все опасности кризиса неплатежей, — поддержали. Руководители ЦБ РФ, комментируя итоги «льготной ипотеки», молвят, что рост цен на жилище «нивелировал» эффект данной самой льготной ипотеки.
То есть жилище доступнее НЕ сделалось. Но программка «поддержала спрос на новое жилище», и в этом есть «полезный эффект». А вице-премьер «по стройкам» даже уточнял какой: «С всякого рубля» льготного кредита поступает 16–17 копеек налогов, «то есть с 631 миллиардов руб. будет получено порядка 100 миллиардов руб. доп налогов». При всем этом из бюджета на компенсацию ставки потрачено всего 2 миллиардов руб. (Т. к. финансирование ставки растянуто по всему сроку ипотечного контракта — в среднем около 10 лет.)
Это тоже история про целеполагание власти. «Создать так, чтоб люди могли приобрести квартиры без запредельного напряжения сил» и «создать так, чтоб хозяева строительной отрасли не утратили свои бизнесы» — это РАЗНЫЕ цели. 2-ая цель достигнута, а 1-ая, видимо, серьезно и не ставилась.
БЕДНЫЕ И ЛОЯЛЬНЫЕ
Экономист Андре Вейдеман называл такую ситуацию rent-scraping — манипулирование экономической политикой в интересах привилегированных групп.
Rent-scraping — наиболее непростая политика, чем вы сможете поразмыслить. Это ведь не лишь про обогащение министров-капиталистов. Здесь любой может получить свою долю, другое дело, что наверху императивной вертикали эта толика будет колоссальной, а понизу — жалкой. Но власть в данной ситуации не оставляет людям выбора: или малая толика, или никакой. Ну ах так хищник в саванне кидает остатки пищи, которые позже подбирают хищники послабее.
Сущностные черты «государства-хищника» определил австралийский политолог Алекс Бавистер Гоулд еще в 2011 в исследовании «Плотоядные власти, плотоядные правители, плотоядные страны». В этом случае власть употребляется для контроля над экономическими ресурсами, сопровождающегося широкими возможностями в их использовании и распределении. А легитимация «хищнического правления» базирована не столько на традиции либо идеологии, сколько на ужасе и перспективе вознаграждения, попадания в сети клиентарно-патронажного обмена. Проще говоря, отказав власти в поддержке либо даже в обычной лояльности, человек может утратить средства к существованию — а размер «независящей экономики» очень мал, чтоб человек мог отыскать для себя занятие, не соприкасаясь с начальственными хищниками.
Власть отлично усвоила уроки 2011–12 годов — единственного периода в новой истории РФ, когда подушевой ВВП превысил $11 тыс. в год. И не хочет больше выпускать людей из ловушки «среднего дохода». Ну либо из «ловушки бедности» — так точнее.
Рост вашего благосостояния не заходит в планы власти. Зато условный «фонд начальственного благосостояния» будет пополняться хоть какой ценой и во всех обстоятельствах. В наилучшем случае начальство может поделиться с вами остатками извлеченной ренты — при условии беспрекословной покорности. Что, фактически, и показал карантинный год. И, нужно дать власти подабающее, этого она уже совсем не прячет.
Дмитрий Прокофьев