Информационно-психологическая война появилась как форма информационного межгосударственного противоборства с развитием информационных коммуникаций. На современной стадии ее методы представляют собой социально опасную форму, способную решать стратегические задачи противостоящих России сил. Один из применяемых методов — это установка на формирование антироссийских фобий внутреннего и внешнего воздействия. Активно применялись подобные технологии в холодной войне, которая привела к распаду СССР.
Не имея возможности прямой военной борьбы против ядерной державы, объединяющей несколько десятков дружественных стран и народов, западные идеологи методично вели работу по формированию страха перед советской (коммунистической) угрозой. Сначала в странах Запада, затем в Восточной Европе, а далее — уже в самом Советском Союзе у населения формировалось чувство вины за «преступления предков», комплекс второсортности и недоразвитости в сравнении с западной цивилизацией, сеялись национальные и региональные противоречия (Украина кормит Россию, русские угнетают Кавказ, без коммунистической Москвы Прибалтика заживёт лучше и т. п.). Убеждённый в незыблемости собственных демократических ценностей и в попирании таковых в СССР, Запад получил «благословение» своих налогоплательщиков на финансирование работы по непрямому воздействию на «вражеский» Восток. Эта работа не прекращается и продолжается каждый день.
«В современном мире для поддержания потенциалов государственности важнее ракетно-ядерного потенциала страны стали массовое сознание, демография, информационно-психологическое состояние, культура, наука, образование, воспитание, пропаганда, СМИ, нравственность, патриотизм. Разрушение этих потенциалов разрушает государство»[1]. Это и случилось с СССР.
Современная межгосударственная борьба все больше связывается с полем комбинаций несиловых управленческих технологий. Впрочем, исторический опыт показывает, что технологии фобийных установок, как элемент непрямого воздействия на население государств-оппонентов — не ноу-хау. Критическая зависимость устойчивости государственных институтов от применения информационно-сетевых технологий была присуща государствам, например, в Германии [2] и Британии начала прошлого столетия. А методы разрушения основ государственности, которые позволяют решать военно-политические задачи не за счет применения вооруженных сил и разрушения экономического потенциала, а за счет воздействий на морально-психологическое состояние ее населения, были испокон веков известны и на Руси, в частности, во времена межродового и межплеменного противостояния [3].
Трактат Сунь-Цзы «Искусство войны»[4], посвящённый военной стратегии и политике относят к концу VI в. до н. э. В трактате представлен синтез войны (бин), с одной стороны как «великого дела государства», «почва жизни и смерти, путь (дао) существования и гибели», а с другой — как «путь обмана». «Лучшее из лучшего — покорить нужную армию, не сражаясь… Поэтому самая лучшая война — разбить замыслы противника; на следующем месте — разбить его союзы; на следующем месте — разбить его войска. Самое худшее — осаждать крепости».
Главным компонентом воздействия, как на врага, так и на собственные ряды является обман, то есть иррационализация действительности в сознании людей. Понятие непрямого действия подробно описал в своей работе «Стратегия непрямых действий» английский военный теоретик и военный историк Лиддел Гарт [5]. Первые его работы на данную тему появились в 20-е годы прошлого столетия. По его мнению главной целью межгосударственной борьбы является не достижение полного уничтожения вооруженных сил вражеского государства (или даже цивилизации), а прежде всего принуждение его правящих кругов к тому, чтобы они согласились с принятием таких условий, которые бы полностью отвечали исключительно политическим, экономическим и военным интересам государства — «агрессора».
Исторически постоянной мишенью подобных атак выбрана Россия. «Природа произвела Россию только одну, она соперниц не имеет!», — этот афоризм принадлежит полководцу А. В. Суворову. Русская цивилизация содержит в себе код или программу создания общемировой цивилизации, построенной на основе справедливости, господства этики, совести, на понятиях любви и правды.
Западный же проект с самого начала предполагает построение толпо-элитарной модели общества, «пирамиды», где небольшая каста «избранных» господствует над народными массами. Он стремится установить полное господство над планетой и построить глобальный «рабовладельческий» «Вавилон». Для этого необходимо решить «русский вопрос» — подчинить русский цивилизационный суперэтнос путём уничтожения его основ бытия. В этом основная причина многовековой агрессии Запада в отношении России. Идеалы двух цивилизаций несовместимы, поэтому борьба между Западом и Русью, которая длится сотни лет, не может завершиться мирным взаимодействием и сближением (конвергенцией). Агрессивность Запада уже с Х века вытекала именно из мнимого убеждения в великих преимуществах западной культуры и отсталости русской [6].
Во времена Киевской, Владимирской, Московской Руси — представление нашего народа в глазах европейцев как орд кроэкспансия унии, набеги воинственных феодалов на западные окраины. Во времена Российской империи, и особенно после появления первых типографий, — представление России «империей зла». Задолго до Крымской войны на Западе Россию презентовали как потенциального агрессора, формируя общественное мнение в европейских центрах. Во время Советской России и СССР — «красная угроза», «холодная война». В настоящий момент — «аннексия» Крыма, «гибридная агрессия» против Донбасса и Сирии.
Противостояние исторической России и Запада обусловлено, в конечном счете, кардинальным различием культур. Лев Гумилёв определил культуру как «определённый стереотип поведения и мировоззрения». Г. А. Никишов [7] показал, что русская культура выделяется прежде всего такими своими особенностями как неприятие психологии торгашества и ростовщичества; высокий уровень духовной стороны культуры и более низкие материальные потребности; устойчивость традиций; способность отвергать чуждое; способность охватить своим духовным полем десятки народов, по-братски обогатить их культуры, сохраняя их, а не уничтожая, как это делает цивилизация Запада; глубокое сопереживание всему человеческому, глубинное понимание культуры других народов; особое чувствование справедливости и беспощадность к несправедливости; готовность к изменениям исторической обстановки без ассимиляции с культурами других народов; терпение и стойкость в борьбе, способность в критические моменты своей истории проявлять твердость духа и умение найти неожиданный для врагов путь к победе и преодолению трудностей.
Именно на эти стороны культурной жизни русского российского народа и сфокусированы межцивилизационные атаки. Во второй половине ХХ века накатилась новая волна давления Европы и США с использованием методов духовной агрессии, разрушения идеологического и нравственного стержней страны и ее народа. Разрушение через искусство, язык, извращение и разложение традиционных духовных ценностей, базирующихся на русской культуре, внедрение и распространение через средства вожадных варваров-язычников, крестовые походы Ватикана, массовой информации псевдочеловеческих ценностей современной цивилизации Запада.
Большая история и широкий спектр непрямых агрессивных стратегий во всех сферах политической и культурной жизни с античных времен и до наших дней развились в ходе «цветных революций» на постсоветском пространстве, в Северной Африке, на Ближнем Востоке. Набор непрямых, невоенных, контркультурных действий является технологией сокрушения «враждебных» стран и в настоящее время представляет собой одну из наиболее эффективных технологий геополитической борьбы между государствами. Помимо США подобный способ захвата геополитического пространства в указанный исторический период берется на вооружение руководством КНР [8]. СССР также использовал методы так называемой идеологической борьбы.
В США получило распространение определение подобного концепта осуществления геополитического противоборства между государствами как «мягкой силы (soft power)[9]. Или еще как умной силы» (smart power)[10]. И, действительно, интеллектуальное насыщение подобных методов борьбы несомненно.
Сверхцелью межгосударственной борьбы является абсолютно полное господство государства-«агрессора» над государственно-геополитической системой атакуемой страны и лишение ее таких важнейших качественных геополитических и геоэкономических ресурсов, как относительная или абсолютная самодостаточность и суверенитет, а также способность к поступательному развитию [11]. Таким образом, атакуемое государство путём изменений личностно-качественных, а также культурно-ценностных параметров населения целенаправленно приводится в состояние вторичной архаизации, отбрасывается в своем развитии назад. Цивилизационный разрыв данной стратегии осуществляется в пользу государства-«агрессора». Если военная победа атакующего государства является промежуточной стадией на пути к полному доминированию, то форма геополитической победы является поистине абсолютной.
Установки непрямого воздействия формируются в двух контурах. Первый — это внешнеполитическое давление», которое предусматривает искусственное формирование «агрессором» на международной арене вокруг атакуемой страны негативных геополитических условий, ослабляющих её экономику, сужающих общественные, политические, культурные, информационные, социальные, дипломатические потенциалы и, соответственно, развитие. Пример подобного уничтожающего воздействия — бывшая Югославия [12].
Второй контур — внутреннее воздействие. Оно ориентировано на ослабление внутригосударственной деятельности, систему образования и культуры. В конечном итоге предназначено для осуществления подрыва геополитических, экономических и демографических возможностей атакуемого государства уже изнутри. Самым свежим и трагическим примером внутреннего разложения государства является Украина [13].
Украина ментально более других стран близка к России, а если учесть, что в стране проживает два десятка миллионов этнически русских и культурно ориентированных на российские ценности граждан, общую многовековую историю, то данное государство как нельзя лучше подходит для изучения процессов разложения, их причин, технологий применения непрямых методов меж государственной борьбы. Все эти методы не в меньшей мере направлены против России, как носителя русской российской цивилизации. Анализ концентрации культурных технологий децивилизования для России является сверхактуальным, поскольку за Украиной следует Россия.
Произошедшее на Украине — это наиболее глубокое проявление обратного пути эволюции на всём постсоветском пространстве. Как пишет со ссылкой на политолога и культуролога Александра Тарасова проректор Киевского международного университета профессор Б. В. Зажигаев: «Тяжело жить в атмосфере всеобщей ненависти и всеобщего цинизма. А наш правящий класс и вся эта обслуживающая его интересы шваль — журналисты, поп-звезды, телевизионная публика, все эти шоумены и творцы сериалов, все продажные интеллектуалы — они навязывают молодежи (особенно в провинции, и даже в первую очередь в провинции, где зачастую просто нет выбора, как жить) представление, что эта атмосфера всеобщей ненависти, всеобщей конкуренции, всеобщей продажности и всеобщего цинизма — это якобы „норма“»[14].
Падение уровня культуры и образования, национальная и общечеловеческая дезориентация, деквалификация, политическая и языковая разобщённость нации, её фашизация [15] стали не только следствием конфликта и деградации элит [16], но и результатом внешнего воздействия на культуру страны. На Украине возобладала чуждая идеология национализма, русо- и россиефобии, апартеида с элементами фашизма и нацизма.
Данная идеология — плод многолетнего внешнего и внутреннего воздействия на институты страны, включая культурную компоненту. Западные технологи, латентно, а впоследствии и открыто организуя представителей своей пятой колонны внутри Украины, сформировали широкий спектр гражданских разногласий, насадив и углубив их через фактически денационализированные СМИ [17].
Прежде всего, это языковое противостояние (русский — украинский); отношение к истории (советская школа — галицкая версия); религии (Московский патриархат — Киевский патриархат, автокефалия и уния); векторам цивилизационных устремлений (Россия — Евросоюз); топонимам (советские, русские — антисоветские, антирусские); патриотизму, регионализму (советский, донецкий, новороссийский — антисоветский, галицкий — русинский); федерализму и национальным ценностям (богатство в многообразии — титульная нация превыше всего); памятникам (советские, русские — украинские, бандеровские), литературе (советская, русская, общемировая — украинская, антирусская, антисоветская, европейская), кино (советское, российское — украинское, американское); телевидение (российское — украинское).
Каждая приведенная антиномия, как конкретная технология децивилизования, имеет очевидное воплощение в явлениях уже внутрироссийской действительности. Эти технологии нацелены и на Россию, и в каждой из них заложен ненавистнический культурный компонент, определенная фобия. Специальные информационно-психологические установки формируют фобии населения, агрессивную реакцию неприятия, противодействия, включая физическую атаку на ценности оппонента. Многократное повторение фобийных установок посредством СМИ, а именно, «разоблачения» замыслов «оппонентов», фальсифицированные соцопросы, ток-шоу с участием спикеров-оппонентов, демонстрация негативных сторон жизни одних регионов (этносов, церквей, политиков, культур, языков, историй, цивилизационных векторов) и выпячивание позитива других, в конечном итоге, ведут к деградации ощутимой части общества, которая во всех своих бедах увидела вину демонстрируемой ему стороны — «оппонента».
Поэтому не случайно, что за последние несколько лет на Украине резко выросло число людей, считающих Россию, Русский мир, русский народ агрессорами и виновниками национальной деградации [18]. Соответственно, неслучайно и явление «бегства сердец» из России, недовольства страной, эмигрантских настроений (рис. 1). Эксперты оценивают эмиграцию из России на уровне 9% всего населения [19]. На Украине цифра утечки населения такая же 8–10%. Среди взрослого населения России об эмиграции думают от 13 до 40–60% населения [20].
Рис. 1. Оценка эмиграционных настроений россиян, в %
Испытывающие на себе непрекращающееся внешнее и внутреннее воздействие информационных и культурных атак многие украинцы стали представлять русских людей и Россию как источник зла, войны, смертей близких, поставок оружия в Донбасс, экономических санкций, наёмников, спецназовцев, агентов Кремля и ФСБ, оккупантов культурного пространства.
Но сформированы и обратные тенденции — превалирующее негативное отношение россиян к гражданам Украины, сформированное преимущественно теми же инструментами фобийных установок: Украина — это майдан, бандеровцы, «Правый сектор», гастарбайтеры, проститутки, предатели, террористы, диверсанты и т. п. Налицо пример технологий межгосударственной информационной войны, которая началась не сегодня и нашла отражение в ряде фильмов («Брат-2», «Мы из будущего-2»), книг («Киев капут» Э.Лимонова, «Евразийский реванш России» А.Дугина), телевизионных шоу, на которые приглашались заведомо скандальные и заряженные на провокации спикеры из Украины, Польши, США и т. д.
Анализ современных событий на Украине, процессов в России показывает, что культурное децивилизование, фобийные технологии эффективно формируют процессы деградации и фрагментации государств [21]. Можно констатировать, что россиефобия активизировалась в странах Запада, фактически возобладала над умами граждан Восточной Европы, и в настоящее время «доламывает» отчаянное сопротивление республик, условно входящих в орбиту Русского мира. Развивается россиефобия и внутри России. Вектор «население-собственное государство» по сути означает межсубъектное взаимодействие.
После распада СССР союзные республики оказались в культурном вакууме, а обещанный в восьмидесятые культурный расцвет после сбрасывания «русского ига» обернулся полнейшей деградацией. Талантливые творцы, полностью вписавшись в реалии рыночной экономики и своих независимых государств, продолжают снимать кино, писать и публиковаться на русском языке, осознанно или неосознанно ассоциируя себя с русской культурой и мотивируя себя её лучшими образцами. То есть объективно Россия по-прежнему остаётся для большинства бывших граждан СССР культурной метрополией.
Россия остается страной, самый высококачественный продукт которой — это её культурные ценности, на которых держится целая цивилизация. Тем болезненнее переносит народ исторической России падение нравов и высших ценностей в самой метрополии. Всё это происходит на фоне тотальной информационно-психологической войны против российской культуры, которую ведёт «коллективный» Запад. Фактически культура в России и для России стала без преувеличения фактором национальной безопасности. Задача оформить государственное управление в соответствии с этим императивом стала сверхактуальной. Соответственно должен усилиться статус Министерства культуры. Существует и иная сторона данной проблемы. Выросшие в матрице Русского мира, воспитанные в советской (российской) идеологической школе представители национальной творческой интеллигенции после распада СССР подались в оголтелый национализм, войдя в состав местных «народных фронтов», а иногда и возглавив их [22].
Уже больше 20 лет в СМИ республик бывшего СССР идёт полемика по поводу документа, именуемого планом Даллеса [23]. В тексте, написанном якобы между 1945 и 1953 гг., показано, что США и их союзники будут делать с жителями СССР и «социалистического лагеря» при помощи методов психологической войны.
«План Даллеса» становится реальностью. Если отбросить конспирологические теории относительно подлинности документа, а посмотреть на промежуточные итоги межгосударственного противостояния Запада и России в свете концепции непрямого воздействия, то безусловен вывод: незаметно культурные и социальные ценности нашей страны подменены фальшивыми, бутафорными, низменными и неприсущими народу. Из культурного пространства исчезли компоненты, веками составлявшие силу и скрепы народа: нравственность, справедливость, бескорыстие, коллективизм, взаимовыручка, народовластие, трудолюбие, уважение к истории страны, почитание старшего поколения, прославление человека труда и науки, героизм и самоотдача, духовность, русское цивилизационное мессианство. Маргинальными группами насаждаются разногласия по линии отношения к истории, к неоднозначным и противоречивым историческим личностям, к памятникам, религиям, топонимам, национальностям, нецензурные выражения в массовой культуре становятся правилом, а высокая культура речи исключением.
Фактически культурная компонента России в настоящее время заняла зависимое положение, свойственное странам третьего мира. За четверть века под внешним воздействием в России были заложены основы нетрадиционной для народа, замкнутой в своей территориальной оболочке, субкультуры, а по сути — антикультуры. Это, безусловно, должно стать детонатором для радикальных качественных изменений. А именно для закладывания принципиально новых основ государственной культурной политики. Это необходимо для возрождения, а по сути формирования нового «пояса безопасности» на культурном просторе Русского мира и постсоветского пространства.
Культура в условиях современного исторического момента стала для России фактором национальной безопасности. Децивилизование, дерусификация в сфере и методами контркультурной агрессии, инспирирования целого набора фобий являются инструментами агрессии. Государство обязано дать на нее ответ.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] В. И. Якунин, В. Э. Багдасарян, С. С. Сулакшин. Новые технологии борьбы с российской государственностью. М.: Научный эксперт, 2013. 469 с.
[2] А.Гогун. Черный PR Адольфа Гитлера: Документы и материалы. «Исток», Яуза, 2004 г. 416 с.
[3] А. Н. Сахаров, А. П. Новосельцев. История России: С древнейших времен до конца ХХ века. М.: АСТ, 2001 г. 575 с.
[4] Сунь-Цзы. Издательство: АСТ, Астрель, 2012 г. С. 192.
[5] Лиделл Гарт Б. Х. Стратегия непрямых действий. Издательство иностранной литературы, 1957 г., 536 с.
[6] Балаев В. Х. Тысячелетнее противостояние России и Запада. Философско-исторический журнал «Русского Философского Общества». Санкт-Петербург, 2005 г., С. 57–85.
[7] Никишов Г.А. О государстве, нации и национализме в аспекте русской культуры. Русская интернет-библиотека Пашкова Романа. Апрель 2012 г. http://www.russiantheory.ru/?p=1266
[8] Дергачев В. Особенности китайской геополитики // Вестник аналитики. М.,
2008. № 2.
[9] Паршин П. Проблематика «мягкой силы» во внешней политике России. Москва МГИМО. Вып. 1 (36). Март 2013 г. 37 с.
[10] Михневич С. В. Фактор «умной силы» в процессе институционализации международных отношений // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. Вып. № 4. Т. 10. 2015 г.
[11] Шамин И. В. Теоретическое содержание модели осуществления межгосударственного противоборства «Стратегия непрямых геополитических действий» // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2011 г. № 2 (1). С. 312–317.
[12] Груздев И. С. Предпосылки и причины распада Социалистической Федеративной Республики Югославии // Московский педагогический университет. Москва, 2001 г. 158 с.
[13] Битюцкий А. Кто запустил программу вымирания на Украине? ИАС «Русская народная линия». 11.08.2016 г. http://ruskline.ru/special_opinion/2016/08/kto_zapustil_programmu_vymiraniya_na_ukraine/
[14] Зажигаев Б. В. Деградация — алгоритм постсоветских преобразований и его влияние на глобальную систему международных отношений; Проблеми міжнародних відносин. Збірник наукових праць. Вип. 4. Київ: Київський міжнародний університет; Інститут світової економіки та міжнародних відносин НАН України, 2012 г.
[15] Лукшиц Юрий. Украинское общество. В шаге от бездны, ЦСИ «София, аналитический доклад, Киев,2011 г., http://you-books.com/book/Yu-M-Lukshicz/Ukrainskoe-obshhestvo-V-shage-ot-bezdny
[16] Цыплакова Е.П., Кирсанова Н. П. Деградация элит как фактор кризиса украинской государственности. Теория и практика общественного развития // Научный журнал. № 5. Краснодар: «Хорс», 2015 г. 65–67 с.
[17] Гордеев Д. А. СМИ Украины: национально-политическая и организационно-структурная характеристика, автореф. дис. канд. полит. наук, Санкт-Петербург. гос.ун-т., 2004 г. 21 с.
[18] Как изменилось отношение населения Украины к России и населения России к Украине, Киевский международный институт социологии. 11.03.2016 г. http://www.kiis.com.ua/?lang=rus&cat=reports&t=10
[19] Комитет Кудрина: реальная эмиграция как минимум втрое больше данных Росстата. 6.10.2016. http://www.bfm.ru/news/335458
[20] Эмиграционные настроения россиян. http://rusrand.ru/events/emigratsionnye-nastroenija-rossijan
[21] Пастухов В. Б. Украинская революция и Русская контрреволюция / Полис. Политические исследования. 2010 г. № 5. С. 7–16.
[22] Волгин А. Культуркампф в независимых постсоветских странах, «Россия навсегда». 15.03. 2013 г. http://rossiyanavsegda.ru/read/776/
[23] Широнин В. С. КГБ — ЦРУ: Секретные пружины перестройки. М.: Ягуар, 1997 г. С. 77.
Фрагмент из монографии: Вызов культурной дерусификации (россиефобии) и государственный ответ. — М.: Наука и политика, 2017. — 400 с.