©Granger/INTERFOTO/Vostock Photo
Пока население земли со денька на денек ожидает спасительную вакцину от коронавируса, напомним, что в Рф когда-то был законодательно учрежден муниципальный праздничек в честь первой в ее истории вакцины и вакцинации. Случилось это приметное событие незадолго до присоединения Крыма, еще в XVIII веке.
Да, в этом ноябре, отслеживая клинические тесты новоизобретенной вакцины «Спутник V», мы можем смело отмечать 252 года с начала в Рф гос политики вакцинации. Стоит о этом вспомянуть подробнее, раз еще одна вакцина в нашей жизни настолько же животрепещуща, как и в эру массовых эпидемий и моров столетия вспять.
«Обрадовав изумленную Россию выздоровлением»
20 ноября 1768 года Сенат Русской империи направил поздравление королеве Екатерине II – тот редчайший вариант, когда частое славословие монарху было сразу оформлено и как официальный закон большой страны. Королеву благодарили за «благородный подвиг к благополучию собственных подданных», подвиг заключался в «выздоровлении от привитой оспы».
История о том, как Екатерина II делала для себя и наследнику Павлу прививку от оспы, обширно известна. Но обычно она рассматривается только исходя из убеждений истории медицины, тогда как действия ноября 1768-го не наименее увлекательны и как принципиальный элемент гос политики. Факт привития оспы у самой королевы сопровождался, как произнесли бы на данный момент, превосходной пиар-кампанией.
Сам термин «пиар» Екатерине чуть ли был знаком, но толк в нем королева знала. Развернутая в те деньки пропагандистская кампания была беспримерной. Изданы монарший манифест и указ Сената – в ту эру они не только лишь печатались самыми массовыми тиражами, да и непременно читались по всей стране на публике, от столицы до всякого села. Выходили не попросту статьи, а особые выпуски еще малочисленных, но уже влиятельных газет.
«Сколь полезно прививание оспы роду людскому, демонстрируют опыты в Великобритании, и сколь вредоносна природная оспа, лицезреем мы практически каждодневные примеры в Рф. Наша Всемилостивейшая государыня, соображая сие, предприняла привить для себя оспу как для своей сохранности, так и для подания примера через Самою Себя не только лишь всей Рф, да и всему роду людскому…» – писала 21 ноября 1768 года газета «Санкт-Петербургские ведомости». Наистарейшая газета страны особо подчеркивала, что пример королевы «посильнее всех остальных образов по введению у нас настолько подходящего дела», т. е. дела прививания от оспы.
Кульминацией сделалось законодательное введение всеобщего муниципального праздничка – с этого момента 21 ноября всякого года отмечалось в Русской империи как «память подвига привития оспы». Закон специально подчеркивал, что праздничек этот не только лишь светский, да и «духовный» – каждое 21 ноября обязали начинать «всенощным бдением» с «божественными литургиями о здравии», и любой православный храм в Рф должен был «продолжать колокольный гул во весь оный денек». Светским властям отдали приказ раз в год обеспечивать в тот денек праздничную иллюминацию всякого городка. В столице же таковая неотклонимая по закону иллюминация длилась трое суток.
Законом вводился и неотклонимый выходной 21 ноября – «от общественных дел отдать свободу» на языке той эры. В первый раз в истории Рф всеобщий выходной приурочивался не к религиозному празднеству, не к военной победе, не к дате восшествия на престол либо тезоименитства монарха, а к чисто мед событию.
Словом, пиар был неслыханным – никакие военные триумфы, даже присоединение Крыма и половины Польши, при Екатерине II не отмечали с таковым размахом, как личную победу императрицы над оспой. Вообщем, суть-то и крылась в том, что вакцинация Екатерины была делом не только лишь личным. Не напрасно поздравительный указ Сената подчеркивал, что королева, «обрадовав изумленную Россию совершенным выздоровлением, сим благородным примером возбудить и ободрить соизволила, чем и решила до сего времени бытовавшия сомнения ея подданных».
Безжалостная оспа
В XVIII веке оспа была одним из самых массовых и ужасных болезней. В отличие от других моров и пандемий, эта болезнь тлела повсевременно. Если вспышки куда наиболее смертоносной чумы случались далековато не каждое десятилетие, то оспа не уходила никогда. То разгораясь, то затухая, она в том столетии раз в год убивала на Европейском материке в среднем полмиллиона человек – это при всем популяции от Урала и Каспия до Ирландии с Португалией не наиболее 200 млн.
Оспа имела очередное пугающее отличие от других эпидемий. 1-ое документальное упоминание данной заболевания на Руси относится к 1427 году и описано в летописи так: «Мор бысть велик во всех градех российских по всем землям, и мерли прыщем…» Оспа убивала не наименее трети заболевших, но вприбавок на всю жизнь уродовала выживших, оставляя на их лицах бессчетные оспины-шрамы.
Вирус оспы вызывает обильную сыпь на коже, скоро переходящую в пузырьки с гноем – те же летописные прыщи, либо пустулы в современной мед терминологии. Почти все кросотки и красавчики с парадных портретов XVIII века в действительности несли на лицах ямки-шрамы, следы этих гнойных прыщей от пережитой оспы.
Эта зараза не щадила все сословия снизу доверху – конкретно оспа в 1730 году уничтожила второго российского правителя с именованием Петр. Это при том, что власти тогда предприняли беспримерные меры карантина, блокировав Васильевский полуостров при первых вестей о новейшей вспышке «оспенной заболевания». Считается, что вирус молодому императору внес князь Сергей Долгорукий, у которого оспой тогда болели дочери, – одна из их, Анна, позже ставшая первой директрисой Смольного института великодушных девиц, была так обезображена оспинами от пережитого в младенчестве вируса, что так никогда и не вышла замуж.
В 1768 году оспа в первый раз попала на Камчатку, известен даже переносчик вируса – якутский казак Тарабукин. Уже к последующему, 1769-му зараза уничтожила 65% населения полуострова! Ни туземцы, коряки и ительмены, ни местные российские (потомки первопроходцев от браков с дамами из восточносибирских племен) не имели ни мельчайшего иммунитета к оспе. На восточном берегу Камчатки тогда просто не осталось населения, даже за последующие полтора века полуостров так и не оправился от демографических утрат в процессе эпидемии оспы 1768–1769 гг.
Словом, болезнь была ужасной. Но пугающим были и 1-ые способы исцеления оспы, когда здоровому человеку продевали через кожу нить, пропитанную гноем из оспенных прыщей-пустул. От такового прообраза вакцины дохнуло порядка 2% вакцинированных, но другие 98% обычно получали иммунитет к ужасной заболевания. Так что Сенат Русской империи несильно льстил Екатерине II, говоря о «подвиге привития оспы». Императрица вправду шла на риск, соглашаясь в ее уже далековато не молодом возрасте испытать на для себя таковой способ приобретения иммунитета.
Притом королева рисковала сознательно, излагая свои мысли в одном из писем: «Мне рекомендовали привить оспу отпрыску. Я отвечала, что было бы зазорно не начать с самой себя. Ну и как ввести оспопрививание, не подавши примера?»
По фамилии Вакцинов
Как опытнейший политик, Екатерина II сиим безусловн мужественным поступком убивала даже не 2-ух, а сходу 3-х зайцев. Во-1-х, хотя и с риском, но все таки приобретала личный иммунитет от заразы, которая в ту эру не щадила даже первых лиц (всего в XVIII веке оспа уничтожила в Европе, включая Петра II, аж пятерых правящих монархов, в т. ч. правителя Австрии и короля Франции). Во-2-х, королева употребляла этот впечатливший современников поступок для еще большего укрепления личного авторитета и власти. И в-3-х, Екатерина вправду подавала «благородный пример» своим подданным, понимая, что даже таковая несовершенная вакцина в итоге выручит сотки тыщ жизней.
Вспомним, как даже в наше время, с его всеобщим образованием и безусловными фуррорами высокоразвитой медицины, остаются массы антипрививочников, а уж в ту эру такими было чуть ли не большая часть. Заболевания и эпидемии воспринимались все еще средневековым религиозным сознанием как божье наказание, как неминуемый спутник людской жизни, с которым глупо, ну и порочно биться. К тому же 1-ая вакцина с ее гарантированными 2% смертности пугала сама по для себя даже полностью образованных и светски просвещенных людей.
Вот на борьбу с этими антипрививочниками XVIII века и была ориентирована беспримерная пиар-кампания Екатерины II, украшенная муниципальным праздничком «подвига привития оспы». Лишне гласить, что личному примеру императрицы пришлось последовать всем придворным и наикрупнейшим бюрократам, даже тем, кто ранее сам никогда не стал бы прививаться. Королева скоро издала доп указ: «Доказательство всем приезжающим ко Двору иметь легализованные предосторожности от оспы». Сановным антипрививочникам угрожало отлучение от монаршего двора, и здесь уж они соглашались на всякую вакцинацию.
Массовую прививочную кампанию не попросту продолжил, а существенно усилил внук Екатерины, правитель Александр I. К тому времени, в крайние годы XVIII века, на западе Европы возник новейший способ прививания от оспы, не наименее действенный и куда наиболее неопасный – прививка коровьей оспы. Конкретно тогда в первый раз появился для всех нас и сейчас животрепещущий термин «вакцина» – от латинского слова vaccinus, «коровий».
В Рф эту первую в полном смысле слова вакцину испытали ровно 199 годов назад, в октябре 1801 года – доктор медицины и ветеран Российско-турецких войн Ефрем Мухин привил коровью оспу Антону Петрову, сироте из Столичного воспитательного дома. Мальчишка благополучно перенес, как сейчас произнесли бы, клиническое испытание новейшей вакцины и в заслугу от правителя получил бессрочный пенсион, также новейшую фамилию – Вакцинов.
Мы все знаем про Наполеоновские войны в годы царствования Александра I. Зато развернутая в те же годы масштабная борьба с оспой – заразой, по смертоносности не уступавшей самому большому неприятельскому вторжению, – остается вне исторической памяти нашего общества. Меж тем десятилетие перед 1812 годом – это период большущих усилий царя и его правительства по организации общероссийской прививочной кампании.
Лишь в 1808 году, когда Александр I был занят сложнейшими личными переговорами с Наполеоном и аж 3-мя сразу идущими войнами на обратных концах империи (с Турцией, Персией и Швецией), в Рф привили от оспы практически 300 тыс. малышей. Из этого числа 117 948 малышей привили муниципальные врачи за казенный счет – очень впечатляющая статистика для той эры.
Авторитарная вакцинация
Сначала XIX века любой седьмой ребенок в Русской империи все еще погибал от оспы. Полной статистики не было, но, по оценкам докторов, в некие годы смертность от данной заразы достигала до 400 тыс. человек. «Терять такое огромное количество народа, имея верное средство избавиться от зла этого, страшно для населения земли и бедственно для Страны», – говорил доклад главы МВД о дилеммах оспопрививания, приготовленный по приказу царя в мае 1811-го.
Высшие власти тогда уместно сочли, что распространению вакцинации препятствует не только лишь маленькое число докторов, да и, как писалось в принятом законе, «предрассудки почти всех людей и в индивидуальности обычного народа, как будто несообразно природе людской заимствовать оспенную материю от звериного, боясь от этого какого-то повреждения здоровья и даже некого худенького воздействия на нравственность». В итоге решением царя во всех губерниях и уездах большой империи организовали особенные «Оспенные комитеты», призванные систематически работать с неуввязками оспопрививания как в сфере организации процесса, так и в области пропаганды вакцинации. В состав «Оспенных комитетов» входили высшие бюрократы региона, врачи и самые авторитетные представители местного духовенства.
Из-за острой нехватки обученных докторов по всей стране сделали особенный соц институт – оспопрививателей. В любом уезде нескольких крестьянских юношей наспех учили азам вакцинации, опосля что они всю жизнь должны были заниматься сиим делом. Жалованья оспопрививателям не платили, но их освобождали от налогов и казенных повинностей.
Сразу по всей Рф развернулась агитационная кампания, направленная конкретно на обычной люд, чтоб уверить его в необходимости и сохранности прививок. Предпосылки для убеждений были значимые – глухое сознание антипрививочников той эры иногда пугало даже обычных ко всему современников. К примеру, сохранились шокирующие показания докторов о том, как «мамы ножиком выскабливали у малышей собственных прививки».
Потому развернутая Александром I агитация велась очень креативно и не ограничивалась лишь проповедями приходских священников, которых правительство законодательно обязало «преклонять прихожан собственных к принятию этого спасительного средства и даже, стращая гневом Божиим, вперять им идея, что неупотребление по предрассудку либо упрямству испытанных и лечебных пособий означает обременять совесть свою тяжким злодеянием». Это, к слову, ровная цитата из закона Русской империи от 3 мая 1811 года «О распространении прививания оспы в губерниях».
Но кроме пропаганды через официальную церковь правительство Александра I развернуло и полностью светскую агитацию – по всей стране массово печатались и распространялись лубки, понятные народу рисунки с маленькими стихами и даже рифмованными девизами в духе частушек. Эталоны данной гос пропаганды начала XIX века сохранились до наших дней. К примеру, распространялся портрет удовлетворенного красавчика крестьянина с подписью: «Как видишь, чист лицом, кровь с молоком, здоров – мне оспа привита безобидная с скотин!».
Один из лубков агрессивно осуждал антипрививочников той эры:
«Послушайте, отцы и матери-глупухи,
А пуще всех карги, упорные старухи,
Возьмитеся за разум, не бойтеся скотин,
Кто оспу их привьет, тот живой, цел и здоров!»
Некие эталоны на наш современный вкус покажутся жестоковаты, но очевидно должны были впечатлять современников. Так, на одном лубке-плакате помещался портрет девицы, жутко обезображенной оспинами, с подписью: «Когда бы ея отец и мама умнее были, да оспу ей привить коровью допустили…»
Иной плакат нес изображение 2-ух крестьянок, одна – здоровая, румяная кросотка, 2-ая – с лицом, изрытым оспинами. К юбкам каждой прильнули по трое ребятишек, и под ними пугающие вирши:
«Какой позор рябым уродливым мальчишкам,
Смотрите, как они неплохим ребятишкам
Дурными кажутся; и как от их бегут,
Товарищами их и в игры не зовут.
С уродцами ж играться как как будто все страшатся
И так торопятся от их быстрее прочь убраться…»
Как лицезреем, пионерами незамудреной, но доходчивой агитации в нашей стране были никак не Маяковский с большевиками времен революции и нэпа, а неведомые нам креативщики под началом царя Александра I столетием ранее. Жалко, что, помня подвиги борьбы с Наполеоном, мы совершенно запамятовали о иной, не наименее важной и драматичной борьбе той эры – против оспы.
Скотина практически стала спасительницей в войне с оспой – не случаем само слово«вакцина» вышло от слова «коровий» на латыни
Granger/INTERFOTO/Vostock Photo
Оспа в эру Толстого и Чехова
Словом, Екатерина II и Александр I заложили неплохой фундамент в деле самой первой вакцинации населения. Так что все герои и героини Толстого, Тургенева либо Достоевского кроме дворянских паспортов имели обычное «Свидетельство о прививке оспы» на гербовой бумаге.
Но всеобщей вакцинация в Рф XIX века так и не стала – поголовно прививались только высшие и более богатые слои населения. Посреди обычного народа в силу малой грамотности и беспомощности мед инфраструктуры вакцинация велась, но обхватывала далековато не всех.
Даже в самом конце позапрошлого столетия зафиксированы значимые вспышки оспы. Так, в 1883–1884 гг. конкретно эта зараза уничтожила половину российского населения, со времен первопроходцев жившего за Полярным кругом на берегах Колымы, Алазеи и Индигирки. Там тогда и «темная оспа», как называли эту болезнь в народе, практически устранила основанный еще в XVII веке заполярный город Зашиверск.
По далековато не полным данным земской статистики, за 5 лет, предшествовавших восшествию на престол Николая II, оспа уничтожила в Рф 364 тыс. человек. Происходило это в те времена, когда история вакцинации уже насчитывала 2-ое столетие, а мед наука впритирку приблизилась к созданию вакцин от более небезопасных заразительных заболеваний. Но на окраинах большой империи с оспой часто боролись самыми старыми способами.
Доктор Николай Кириллов, однокурсник писателя Чехова по мед факультету Столичного института, вспоминал, как в Забайкалье в 90-е годы XIX века везде не хватало «оспенного детрита», сырья для вакцины, изготавливаемой на базе искусственно зараженных оспой скотин. Потому от оспы прививали по методикам Екатерины II, а население всячески сопротивлялось прививкам. «Обязан брать у малыша с привившейся оспой содержимое гнойных пузырьков и переносить с ручки на ручку, – обрисовывает пугающие детали доктор Кириллов. – Население считает «грехом» противиться «воле Божьей», при возникновении фельдшера не только лишь отрешается от мед помощи, но даже прячет заболевших. Если же, к примеру, ребенку прививалась оспа, то дома взрослые стараются нацело высосать у него из насечек на коже весь прививочный материал через соломинку».
Всё это средневековье происходило на заре XX века по соседству с развитой цивилизацией, пьесами Чехова, первым синематографом и иными радостями научно-технического прогресса. Только в марте 1908-го в Гос думе королевской Рф возник 1-ый законопроект «О неотклонимом оспопрививании», но даже он предугадывал введение всеобщей неотклонимой вакцинации за счет страны лишь в европейской части Рф.
Зачинатели законопроекта приводили в пример западную статистику – в Германии, где по закону практиковалось всеобщее принудительное оспопрививание, за четверть века от данной заболевания умерло всего 4 человека, тогда как во Франции, где была развита медицина, но всеобщей неотклонимой вакцинации не было, оспа раз в год убивала не наименее 600 человек. В Русской империи же лишь за 1908 год от оспы умерло 38 тыс. человек, при всем этом земские докторы считали официальную статистику неполной и подразумевали реальное число «оспенных могил» за 1-ое десятилетие XX века в среднем до 100 тыс. раз в год.
Интересно, что еще в 1902 году закон о неотклонимой вакцинации против оспы был принят даже в отсталой и вечно раздираемой кризисами Османской Турции. Но в королевской Думе схожий законопроект рассматривался 18 месяцев, повстречал массу широкомысленных возражений и в итоге был официально признан «ненужным».
«А оспа душит людей, как котят»
1-ое в российскей истории решение о всеобщей неотклонимой вакцинации было принято в разгар Штатской войны, когда Ленин 10 апреля 1919 года подписал декрет «О неотклонимом оспопрививании». Невзирая на то, что в те деньки власть большевиков держалась практически на волоске, сжатая в кольце агрессивных фронтов, декрет не был пустой декларацией – по сути в тот денек Ленин подписал целую группу малоизвестных, но очень удобных законодательных актов о функционировании и развитии микробиологических (тогда почаще гласили «бактериологических») институтов, призванных биться с заразительными заболеваниями и эпидемиями.
В СССР с оспой совсем было покончено уже к середине 30-х годов прошедшего века
Vostock Photo Archive
В итоге к 1921 году такие университеты появились в Ростове на дону, Саратове, Ставрополе, Красноярске, Севастополе, Екатеринбурге, Воронеже, Краснодаре, Омске, Тамбове, Костроме, Тбилиси и Ташкенте. В Москве на базе национализированной личной химико-бактериологической лаборатории был сотворен Центральный бактериологический институт – сейчас он именуется Государственный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии, конкретно там сиим в летнюю пору сотворен «Спутник V», 1-ая российская вакцина от COVID-19.
Век вспять куда актуальнее и опаснее коронавирусов были остальные заразы – тиф, чума и оспа, спасение от которых заключалось конкретно во всеобщей вакцинации. В отличие от крайних царей из династии Романовых, 1-ые коммунистические руководители страны отличались куда наиболее твердой политической волей, потому при практически том же уровне научных познаний древнейшую оспу устранили за полтора первых десятилетия русской власти. Одним из проблемных регионов был Дагестан.
В царское время полной статистики по Дагестану, в особенности в отношении мусульманского населения, не было. Оспа присутствовала в тех горах постоянно, временами вспыхивая реальными эпидемиями. Крайняя из больших зафиксирована в 1902 году, когда в округах Буйнакска (тогда город именовался Темир-Хан-Шура) смертность в полтора раза превысила обычно высшую для горцев-мусульман рождаемость. Недозволено сказать, что царское правительство ничего не делало для исправления ситуации – если к началу царствования Николая II в Дагестане работало всего два «туземных» оспопрививателя, то к 1913-му таких было уже 23. Рост впечатляющий, но числа полностью недостаточные.
В весеннюю пору 1920 года 1-ые 170 тыс. руб., направленных в медицину Дагестана в рамках уже русской системы, были потрачены конкретно на финансирование вакцинации против оспы. Тогда же в Буйнакске организовывается 1-ая в регионе лаборатория по производству детрита, противооспенной вакцины – ее делают военные Кавказского фронта на базе приказа Троцкого о разработке схожих лабораторий при всех фронтах Русской Рф.
Спустя полтора десятилетия, в летнюю пору 1936-го в Дагестане только оспопрививанием ударными темпами занимаются 120 специалистов-медиков, каждый месяц они делают наиболее 140 тыс. прививок. Дагестан тут конкретно как обычный пример – в других регионах Рф и СССР в ту эру проходят подобные процессы. При всем этом массированная вакцинация сопровождается настолько же массированной агитацией. Стихи о борьбе с оспой и необходимости вакцин заместо молитв писал для русской власти еще Маяковский: «Отыскала на деревню оспа-зараза. Воет деревня. Растеряла разум… Молятся, крестятся да кадилом кадят. А оспа душит людей, как котят… Чем хлестать самогон без просыпу, наймите фельдшера и привейте оспу».
Потому 1936 год становится крайним в истории нашей страны, когда были зафиксированы местные, не привозные из-за границы вспышки данной заболевания. Всеобщая поголовная вакцинация одолела оспу – скоро в СССР таковым же сочетанием науки и мед политики, т.е. новенькими вакцинами и неотклонимой вакцинацией, одолеют сибирскую язву, чуму, тиф, полиомиелит.
Другими словами 1937 год – это 1-ый год нашей жизни без оспы. Без того вируса, что веками раз в год убивал больше людей, чем все политические репрессии и почти все войны. Для значимости этого факта приведем еще незначительно статистики – в 2-ух самых ужасных глобальных войнах погибло около 92 млн человек, тогда как от оспы в прошлом XX веке, по оценкам ученых, умерло от 300 до 500 миллионов.