Присутствие войны чувствуещь уже в международном терминале столичного аэропорта Шереметьево, где собственный рейс на Ереван, как и мы, ждут смуглые и широкоплечие армяне. Рядом собирается группа военных в форме армии Армении, чуток поодаль – похоже, добровольцы-одиночки, некие в камуфляжной форме. Лица приемлимо армянские, но в руках русские паспорта. Их провожают родственники и друзья, обымают. Такие картины я лицезрел когда-то в русских аэропортах во время войны в Донбассе в 2014 году. Весьма схожая атмосфера.
Журналисты могут попасть в Нагорный Карабах лишь официально и через МИД. 1-ое, что нужно создать по прилёте, – сдать тест на коронавирус, в аэропорту Еревана дежурит особая карета скорой помощи. Пандемию никто не отменял. Как приходят результаты тестов, всех вновь прибывших собирают в группу и организованно везут на войну.
1-ая и единственная вводная от наших «гидов» при высадке в автобус: «То, что происходит в конечном пт нашего маршрута, – это не еще одна эскалация конфликта, это война». Звучит наиболее чем внушительно и тревожно.
Автобус, на котором мы добрались до Карабаха.Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Сама дорога длинноватая, зигзагообразная и занимает практически весь световой денек.
На выезде из Еревана в окне по правую руку сходу видна священная для всех армян гора Арарат. Возвышающаяся на 5 тыщ метров над уровнем мирового океана, кажется, она совершенно рядом, нависает над виноградниками, посреди которых бродят редчайшие фермеры. Зрение не околпачивает: основной знак Армении рядом, но это… земля Турции. Пик остался за турками в 1921 году по Столичному договору в итоге соглашений, подписанных юный Государством Советов при образовании Армянской ССР. Можно представить, с какой болью в сердечко армяне любой денек глядят на собственный Арарат, где реет флаг османов.
Справа от нас по дороге – охристые скальные обнажения. Вдоль обочин стоят старенькые русские грузовики, гружёные виноградом. Грозди ягод щедро насыпаны горкой, будто бы щебень, прямо в стальные кузова машин – коньяк сам себя не сделает.
Фермеры спасаются от солнца под густыми кронами деревьев, возрастающих вдоль обочин, в импровизированных шалашах из сена, ведут торговлю прямо оттуда же дарами армянской земли: помидорами, дынями, россыпью каких-либо фруктов.
Дома в проплывающих мимо окон селениях – цвета скал, приглушённо-пыльные и соединяются с пейзажем. Эту палитру ни с чем не перепутать, она же база камуфляжа армянских боец, которых по дороге мы повстречали много. Но о этом чуток позднее.
Во время движения по зигзагообразной горной дороге на телефон приходит нежданное сообщение: «Добро пожаловать в Иран!» Тут всё рядом. Под склоном – перекрёсток четырёх стран: влево – армянский Карабах, чуток правее – Иран и Турция, а впереди – Азербайджан.
Тут всё рядом.Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Это мы, российские, привыкли, что постоянно у нас, как в известном стихотворении про Родину, в поле любой колосок, и тропинка, и лесок – наши. А тут за каждой сопкой соседи, и далековато не дружеские. Потому, двигаясь по кромке агрессивной султанской границы, вдоль дороги лицезреем фортификационные сооружения в виде галереи – земельного вала с дзотами, но пока без боец. Остались они ещё с 90-х, ориентированы на сопки, которые, как оказывается, всё же обитаемы. Перерезать единственную дорогу на Арцах огневым валом для Турции либо Нахичевани, анклава азербайджанцев, – раз плюнуть.
С непривычки из-за перепадов давления закладывает уши, как в самолёте при взлёте и высадке. Навстречу через любые полчаса мчатся кареты скорой помощи с сиренами – перевозят покалеченых в Ереван. Встречаются военные колонны грузовиков, обгоняем по пути и армейские топливозаправщики, спешащие понятно куда.
Наши сопровождающие сходу предупреждают представителей прессы, находящихся автобусе, в особенности журналистов из государств, не входящих в ОДКБ: снимать военных ни при каких критериях недозволено. Никак. Требование в целом понятно.
Над ущельями барражируют плотоядные птицы в поисках добычи – безмятежно, будто бы турецкие дроны над Степанакертом. Потому уже поближе к границе Армении и Арцаха опосля городка Горис нас требуют отключить все электрические устройства, которые дают сигнал. Огромное количество девайсов, сконцентрированных в одной точке и передвигающихся по направлению к фронту, – не плохая цель для ударных беспилотных аппаратов.
Город Горис.Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Но нам везёт: в горах, куда мы поднимаемся по серпантину к столице Арцаха – Степанакерту, стоит густой, как молоко, туман. Это отлично, замечает наши сопровождающие: беспилотники, в особенности те, что имеют функцию смертник, в таковых критериях не работают.
Граница, к слову, формальная и встречает лояльно. Но красноватую стопку русских паспортов пограничники всё же отделяют от других. Российских, как показалось, оформляют несколько проще и доброжелательнее.
На КПП суетно, без остановки пролетают скорые с сиреной и военные машинки. Группы грозных вооружённых армян делают всё чётко, но напряжение всё же чувствуется.
Сам Степанакерт повстречал громкой мглой: с высоты горной дороги он казался чёрным небом, бедным на звёзды, – лишь одинокие светящиеся окна и фары машин. В столице действует режим светомаскировки, потому всё погружено во тьму, и на улицах светят огнями только банкоматы. Наверняка, их подсветку нереально погасить, не выключив сам аппарат.
Журналистов настоятельно требуют не выдавать местопребывание пресс-центра в целях своей же сохранности.Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
По приезде журналистов ещё раз оформляют в МИД Арцаха, и в пресс-центре официальные представители непризнанной республики вводят в курс дела и разъясняют текущую обстановку: «По всей полосы фронта на данный момент идут бои, также задачи сохранности есть и в самом Степанакерте – это налёты беспилотной авиации».
1-ый приказ: в случае сирены воздушной волнения нужно немедленно отыскать убежище и оставаться в нём до окончания звукового предупреждения.
– It’s not a joke, – раздельно серьёзно добавляют для зарубежной прессы.
Из-за серьёзного инцидента 1 октября с французскими журналистами из газеты Le Monde, которые получили тяжёлые ранения, а совместно с ними пострадали и армянские коллеги, 1-ая линия фронта закрыта для всех СМИ без исключения, и «поездок туда не будет».
– Ситуация на фронте изменяется весьма стремительно, причём в денек по пару раз, потому мы стараемся минимизировать опасности, – молвят нам представители МИД. – В тылу тоже опасно. Есть информация о том, что удар по машине с маркировкой «Пресса» был произведён преднамеренно: сначала пропархал дрон, а потом был нанесён удар азербайджанской артиллерии.
Потому и наличие строения пресс-центра, и его местопребывание настоятельно требуют не выдавать в целях своей же сохранности.
– Мы всё равно выиграем, но это вопросец жизни наших деток, – восклицают в местном магазине добровольцы из ополчения, которых с каждым днём сюда приезжает всё больше.
Там же в очереди встречаем наших русских военкоров, прибывших на некоторое количество дней ранее. Они лишь что из Гадрута, городка в 10 километрах от полосы фронта, который подвергся сейчас налёту «градов». Один из снарядов попал в дом мэра Вагана Савадяна, а иной угодил в детский дом и отрикошетил в примыкающее жилое здание.
– Но те были не русские «грады», а израильского производства – помощнее, – оживлённо спорят они.
А на этом денек завершается. Нужно ещё отыскать пространство для ночлега. Наступает 2 октября, и никто не понимает, что ожидать: обстановка изменяется каждую секунду. Но сейчас сирена воздушной волнения ещё не звучала. Как знать, может, и взаправду туман мешает?
Но нет: пока дописывал эти сроки, на улице что-то звучно ухнуло…
Нагорный Карабах