Продуктовые антисанкции взвинтили цены. Можно ли сейчас приостановить их рост с помощью указов?
За две недельки до Новейшего года начальство вспомянуло о том, что у людей может не оказаться средств на торжественный стол. По данным Росстата, настоящие располагаемые доходы россиян сократились за первую половину года на 4,8%, и сейчас они приблизительно на 11% ниже, чем в 2013 году. А вот продукты подорожали. По оценке Минэкономразвития, к концу года инфляция разгонится до 4,8% и станет рекордной с 2016 года.
Но если считать не по «условной потребительской корзине» Росстата, а по т.н. товарам FMCG, то есть тому, что мы покупаем в гипермаркетах, то инфляция превзойдет официальную в 3,5 раза, подсчитали исследователи из холдинга «Ромир».
С начала года:
— цены на сахар выросли наиболее чем на 70%,
— подсолнечное масло подорожало на 23,9%,
— мука — на 12,9%,
— макароны — на 10,5%.
— гречка на 40%,
— картофель на 25%,
— морковь на 23,8%,
— яблоки на 16,5%,
— хлеб прибавил в стоимости 6,9%.
С хлебом совершенно занимательная история. По данным BusinesStat, хлеб возвращает для себя позиции в продуктовой корзине, вытесняя из нее другую пищу — это весьма верный признак падения доходов людей.
В 2020 году граждане приобрели на 60 тыс. тонн больше хлеба, чем год назад. Реализации хлеба выросли на 0,8%, хотя до этого сокращались 5 лет попорядку и суммарно утратили 5,4%. То есть люди до крайнего боролись за эталоны употребления, к которым успели привыкнуть, но на данный момент ситуация поменялась.
А как бы ей не поменяться? По данным Росстата, на конец III квартала средний гражданин РФ растрачивал в месяц 35 043 рубля. 78,4% живут на сумму до 45 тыщ рублей каждый месяц. При всем этом любой 2-ой — 53,4% — получает наименее 27 тыщ рублей, т. е. должен жить на 900 рублей в денек. По данным фонда «Публичное мировоззрение», в ходе опроса, проведенного 13—15 ноября 2020 года, бедным именует себя любой 3-ий россиянин.
Фото: РИА Анонсы
Так что, поддерживать потребительские привычки, обретенные в нулевые, становится все сложнее. По расчетам Центра Развития НИУ ВШЭ, во II квартале 2020 г. покупательная способность валютных доходов населения сократилась по 20 главным продуктам питания — в интервале от 3% до 25%. Это не просто инфляция, а понижение возможности приобрести продукты на свои средства: здесь играют роль и рост цен, и падение зарплат. Это началось не вчера. За крайние 10 лет на заработную плату сделалось сложнее приобрести белоснежный и ржаной хлеб, говядину, рыбу, молоко, масло и даже темный чай. Как пишут исследователи НИУ ВШЭ, «нынешняя покупательная способность людей в отношении 12 из 24 главных товаров питания оказалась на минимуме за период с 2011 по 2020 год».
А поэтому вопросец начальства «При чем здесь эпидемия?» нужно считать справедливым.
НЕ ПАНДЕМИЯ, НО ПОЛИТИКА
Дело не в пандемии, а в экономической политике, которая поочередно проводится приблизительно с 2012 года. Это непростая политика, русские министры могут достигать поставленных целей. И осознать сущность проводимой политики поможет история с эмбарго на импорт продовольствия, введенным РФ в 2014 году.
За пару дней до того, как правительство озаботилось ростом цен, Национальное рейтинговое агентство (НРА) опубликовало исследование «Импортозамещение либо перемещение» согласно выводам которого «невзирая на интенсивно проводимую уже 6 лет политику импортозамещения, а также на рост темпов внутреннего производства разных категорий товаров питания, полного импортозамещения в Рф не вышло… Размер ввоза санкционной продукции за период 2013—2019 гг. сократился на четверть в настоящем и на 40% в стоимостном выражении. При всем этом размер русского производства данных категорий товаров вырос на 12,3%. Почти все наикрупнейшие действующие поставщики в РФ значимым образом нарастили размер импорта из ЕС, что, быстрее всего, не обосновано настолько же значимым ростом внутреннего употребления, а, как можно представить, повышением размеров реэкспорта в Россию. Белоруссия заменила ЕС в качестве основного поставщика в РФ (с толикой в 25%) от совокупного русского импорта санкционной продукции».
Ну и там масса слов про «импортозамещение», которое типо не вышло, но вот-вот получится.
На самом деле, это снова история про целеполагание власти и манипулирование экономической политикой. Никакой задачки «замещения импорта» в РФ никогда не ставилось. Начальники люди умные, ни за какую «продовольственную сохранность» они не страшатся.
Никакой задачки «замещения импорта» в РФ никогда не ставилось. Фото: Влад Дошкин / «Новенькая газета»
Когда они затевали эту историю с запретом импорта пищи, задачки были вот какие.
1. Уменьшить спрос людей на денежную выручку. Чтоб не растрачивать нефтедоллары на пищу и текущее потребление. Эта цель была достигнута. И работало это так: чем больше люди растрачивают средств на дорогие российские продукты, тем меньше у их остается средств на завезенные из других стран продукты.
2. Обогатить хозяев больших российских агрохолдингов. За счет роста цен — раз, и ограничения конкуренции — два. Обогатили. Как подсчитали в РАНХиГС, на «импортозамещении» люди раз в год теряют 445 миллиардов руб. в ценах 2013 года.
Сумма утрат людей на 84% была перераспределена в пользу русских производителей и на 3% — импортеров, а 13% стали незапятнанными потерями.
3. Переформатировать рынок поставок продовольствия в РФ (вставить в цепочки поставок несколько околовластных операторов). И это тоже вышло, а «норвежский лосось» как шел сюда, так и идет, лишь через Фарерские острова, к примеру. Как говорится в исследовании НРА «Норвегию, поставлявшую в РФ до эмбарго до 40% ввезенной рыбы, поменяли Чили и Фарерские острова, откуда сейчас поступает соответственно 20% и 16%. При всем этом поставки норвежской рыбы в Чили сразу выросли в три раза».
4. Отдать заработать Минску и странам вроде Сербии и т. д. — кто стал созодать средства на реэкспорте. Понятно, что новейшие посредники поделились с теми, кто вымыслил для их таковой превосходный бизнес.
И все эти цели были удачно достигнуты.
А как же «поддержка российского товаропроизводителя» и «рост русского сельхозпроизводства». С сиим не все так просто. В ходе Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2018 года также нежданно выяснилось, что в валютном выражении размер реально произведенной сельхозпродукции в РФ оказался меньше декларируемого на 542 млрд рублей. Если вначале Росстат оценивал рост сельхозпроизводства в 2010–17 гг. в 1,773 триллиона рублей (с 3,881 до 5,564 трлн в год), то опосля корректировки оказалось, что показатель меньше практически на третья часть (30,5%) — 1,231 трлн рублей.
Если у вас излишек товаров на рынках, то цены на их должны понижаться, а не расти.
А как же быть с разъяснением, согласно которому рост внутренних цен на продукты — производная от мирового роста цен? Разъяснение логичное, есть лишь одно «но»: если производители продовольствия убеждены в том, что на внутренних рынках у нет соперников, а пользователь беднее, то продажа зерна туда, где за него могут заплатить больше, полностью логичное для их решение. И предсказуемое. Никакой нежданности здесь быть не может.
Фото: РИА Анонсы
ДОРОГОВИЗНА БЕЗ ПРИЧИНЫ?
Список действий управления когда-нибудь войдет в учебники экономики.
— Ограничиваем предложение товаров на рынке (эмбарго на импорт),
— девальвируем рубль,
— отдаем рынок монополистам,
— снова девальвируем рубль (в ситуации, когда у тебя семечки, племенной скот, витамины, техника покупаются за валюту).
А позже удивляемся росту цен на пищу «в критериях понижения доходов». (К слову, экономисты знают т.н. эффект Гиффена — ситуацию, когда падение доходов людей провоцирует рост спроса на «дешевенькие» продукты, соответственно те начинают дорожать, а наиболее «дорогие продукты» совершенно уже не приобретают.)
И вот премьер-министр критикует ФАС, Минэкономразвития, Минсельхоз и Минпромторг, а также профильных вице-премьеров, которые, по его словам, «допустили сбой». «Почему ответственные министерства и ведомства вовремя не приняли меры и упустили ситуацию с ростом цен на важную продукцию, хотя все инструменты у вас есть? Недооценили риск, пустили на самотек», гласит премьер.
Да какой же здесь «самотек», когда вице-премьер Белоусов еще в 2006 году обосновывал, что «рост доходов людей» представляет «опасности для Рф» и понижение производительности компаний РФ.
А министр Мантуров совершенно не так давно разъяснял, что девальвация — «круто», поэтому что «увеличивает производительность». Итак вот это — понижение покупательной возможности доходов людей с целью не допустить понижения производительности олигархического бизнеса — и есть цель, которую преследовали министры. Их реальный, а не измышленный KPI.
И прав замглавы Минпромторга РФ Виктор Евтухов, когда разъясняет в интервью телеканалу «Наша родина-24», что рост цен на продукты питания в Рф не имеет беспристрастных предпосылок. Это правда. Предпосылки к росту цен — производная личного политического решения.
Это решение соединено, в первую очередь, с будущим сокращением денежной выручки РФ. По итогам 2019 года $419 миллиардов экспортных доходов страны 60% обеспечили сырая нефть ($121,4 миллиардов), нефтепродукты ($66,9 миллиардов) и природный газ ($19 миллиардов). Половина этих средств пришла из Евросоюза, где толика русской нефти в потреблении добивается 30%, а газа — 40%. А на данный момент ЕС заявляет о сокращении выброса парниковых газов к 2030 году минимум на 55% от уровня 1990 года, для чего же к 2030 году потребление нефти обязано снизиться практически на третья часть, а газа — на 25%. Это значит сокращение употребления и закупки углеводородов приблизительно на 100 млрд евро.
В Доктрине энергетической сохранности Русской Федерации, утвержденной в прошедшем году, прямым текстом говорится, что последствиями «замедления роста мирового спроса на энергоресурсы и изменение его структуры, в т. ч. вследствие замещения нефтепродуктов иными видами энергоресурсов, развития энергосбережения и увеличения энергетической эффективности», для РФ станут «понижение денежной стойкости», «уменьшение налоговых, таможенных и других платежей в бюджеты экономной системы Русской Федерации», а также «причинение вреда жизни и здоровью людей».
Фото: Виктория Одиссонова / «Новенькая газета»
Так что на политику ЕС по сокращению закупок углеводородов правительство РФ отвечает политикой по поочередному сокращению настоящих доходов населения и, как следствие, — понижению претензий людей на денежную выручку. Ведь потребление, близкое к эталонам развитого мира, обеспечивается только импортом. Следствие данной политики — деградация потребительской экономики, которая не тревожит владельцев страны, ведь «ресурсной экономике» никак не грозит депрессия в «экономике потребительской». Нефть как качалась, так и качается, лес рубится, сталь плавится, руда добывается. Доходы верхних 10 000 семей не понижаются.
Люди делают все, что от их требуют, либо следуют тому, что им дают: произнесут — голосуют, произнесут — берут ипотеку. Рынок труда «работника» перевоплотился в «рынок труда работодателя» — а ведь это больше всего раздражало начальство во времена, когда люди добивались увеличения зарплат, и даже его получали. На данный момент все держатся за свое пространство. Налоги собираются. Штрафы платятся (их даже в планы закладывают уже). Толика соц пособий в бюджете домохозяйств (а означает, их ценность для людей) выросла до максимума. Резервы валюты тоже на максимуме. Границы закрыты с обеих сторон (зато для тех, у кого есть бизнес-джеты, — открыты всюду). Спрос на потребительский импорт сокращается. Нет средств на мясо — означает, будут есть хлеб, помогать собственному агропрому.
Это, фактически, начальство много лет и гласило людям, что будет так — и все вроде как и соглашались. Что ресурсы должны принадлежать своим производителям, а импорт — зло. Все олигархи — муниципальные, свои, российские. Все стратегические отрасли и производства — в руках родных эксплуататоров. Что не так, пожимает плечами начальник? В магазинах есть все, очередей нет. Не у всех лишь есть средства на покупки.
Дмитрий Прокофьев