Александр Габуев о перспективах криптоюаня.
На встречах с не так давно вернувшимися из отпусков русскими бюрократами я все почаще слышу вопросцы, скоро ли Китай выпустит цифровой юань, как он в состоянии кинуть вызов гегемонии бакса, а основное — сумеет ли РФ употреблять инструмент для интернациональных расчетов в сценарии ужесточения санкций? Маленький ответ — нет. И вот почему.
Народный банк Китая запустил пилоты по цифровому юаню в апреле, а на данный момент собирается масштабировать опыт на мегаполисы, включая Пекин и Гонконг. Он работает через четыре больших госбанка КНР, которые сделали особые приложения для оплаты продуктов и услуг цифровыми юанями. В опыте участвует наикрупнейший агрегатор такси Didi, McDonalds, на очереди службы доставки пищи. Также в опытах употребляют госслужащих, которым на электрические кошельки госбанков перечисляют в таком виде некие типы поощрений, к примеру субсидии для проезда на транспорте.
Предполагается, что в будущем приложения госбанков с цифровым юанем станут аналогами Alipay и WeChat, лишь стопроцентно под контролем страны. Пока неясно, как цифровой юань будет сосуществовать с личными платежными системами. Вообщем, беря во внимание контроль Компартии над большим делом, вряд ли у Пекина возникнут огромные препядствия.
На последующем шаге Китай хочет содействовать распространению цифрового юаня в мире, в том числе при расчете с зарубежными партнерами. На 1-ый взор это быть может прибыльно Рф, которая из-за санкций уже пару лет интенсивно отыскивает методы понизить зависимость от южноамериканского бакса и денежной системы США. Торговля Рф с Китаем — основная выставка достижений в деле дедолларизации. По данным ЦБ РФ, с прошедшего года толика бакса в обслуживании торговли РФ и КНР опустилась ниже 50% и продолжает сокращаться. Но не столько в пользу рубля и юаня, сколько в пользу евро.
Китайский юань как и раньше не является стопроцентно конвертируемым, а Пекин не собирается открывать счет капитала, чтоб не терять принципиальный рычаг управления денежным курсом. Конкретно неполная конвертируемость делает юань не самым комфортным инвентарем для русских компаний, и употребляют они его в целях опыта или для закупок продуктов в КНР (к примеру, буровых установок).
Нет никаких оснований мыслить, что введение цифрового юаня под контролем Народного банка Китая сделает валюту КНР конвертируемой. В конце концов, основная цель Пекина — не интернационализация юаня, а установление полного контроля над платежами людей и компаний, борьба с теневой экономикой и коррупцией. Так что ждать, что денежный «большенный брат» из Китая поможет Рф в случае одновременных твердых санкций со стороны США и ЕС, не приходится.
Александр Габуев