Власть распространяет на всю страну модель «сталинских колхозов»: люд должен нищать и помалкивать.
Росстат поделился официальной информацией о росте цен — годичный показатель инфляции по состоянию на март можно оценить на уровне 5,8% год к году. Это много, но не катастрофично, в Рф и не такое видали. Но резвее всего вырастают цены на пищу, что очень раздражает людей. Больше половины россиян именуют подорожание товаров главный неувязкой. И дело тут не лишь в том, что по итогам февраля продовольственная инфляция в Рф достигнула 7,7% (рекорд с 2015 года).
Люди весьма много растрачивают на пищу в принципе. По расчетам РАНХиГС, расходы на продукты питания «съедают» 38,16% домашнего бюджета. Это тоже рекорд с 2010 года, когда пища обходилась людям в 38,5% от бюджета. Напомню, это средний показатель, на самом деле огромное количество семей растрачивает на пищу больше половины собственных средств.
Ну, а что бы вы желали, пожимает плечами начальство, кризис, понимаешь, он во всем мире кризис. В Рф еще ничего, вы на Африку поглядите, в Южном Судане тарелка риса с бобами стоит полторы дневных заработной платы. Либо вон нефтяная сверхдержава Нигерия, которая из-за темпов роста цен попала в перечень «жарких точек по продовольствию», составленный Bloomberg (вкупе с Индией, Турцией, Бразилией и Россией, к слову).
Все под контролем, напоминают власти, вот для вас мониторинг цен, вот соглашения о ограничении их роста, вот пошлины на экспорт зерна. Если кто-то не согласен — в Госдуме уже написан законопроект, угрожающий за «фейки о росте цен на пищу» тюремными сроками.
Ну, а «перечень Bloomberg», обещающий народные волнения в случае нехватки пищи, это совершенно ерунда, отмахивается начальство, чего-чего, а недостатка товаров у нас не будет. Вот и заместитель министра индустрии и торговли, общаясь с комитетом Госдумы по земельным вопросцам, произнес, что увеличение цен «придется поступательно принимать», чтоб «не остаться без продуктов на полках».
Фото: Сергей Бобылев / ТАСС
БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ ПРИ ПЛОХОЙ ЕДЕ
Здесь что-то не так, произнесет независящий наблюдающий, знакомый с основами экономической теории. Дело в том, что рост цен — на 5-10-15% (а по каким-то позициям российских продуктов и на 50% и на 100) происходит на фоне падения доходов. Откуда у людей средства, чтоб платить за собственный обед больше? Даже официально сокращение настоящих доходов людей по итогам 2020 года составило 3–4% (на самом деле больше), но цены и не задумываются «подстраиваться под спрос». Напротив, они ведут себя так, как как будто средств у людей больше с каждым деньком.
Нет, «все так», сделают возражение макроэкономисты.
Парадокс, когда цены заместо того, чтоб «подстроиться» под упавшие доходы, начинают расти, издавна и отлично известен. Вправду, в случае «кризисного» (то есть короткосрочного) падения доходов потребителей производители вправду могут понизить цены, чтоб не утратить собственных приклнных потребителей и свою долю рынка. Но когда падение доходов людей на самом деле представляет собой длительный тренд, производители ведут себя по другому. Просто, рассуждая о росте цен, мы забываем, что ценники не переписывают себя сами. Их переписывают даже не магазины, а в первую очередь производители товаров, для которых ситуация с падением доходов людей и ростом толики расходов на пищу смотрится как сказочный подарок судьбы.
Как это работает? Если доходы потребителей стабильно понижаются, люди начинают находить и брать продукты «подешевле». Но с точки зрения производителей, это смотрится как рост спроса на «дешевенькие (низкокачественные) продукты». А как производитель реагирует на «рост спроса»? Верно, увеличивает цены! Его задачка ведь не просто «реализовать», а обеспечить максимум прибыли при малых издержках.
Если доходы людей падают и будут падать, инвестировать в расширение производства, увеличение свойства и борьбу за долю рынка просто тупо. Российскему аграрию проще и резвее заработать все что можно, повышая цены и отказываясь от производства невыгодной продукции.
Что же касается условно «дорогих «качественных товаров», российский производитель рассуждает так — для «обеспеченного покупателя» расходы на пищу в общей сумме его расходов невелики, он и не увидит надбавки к ценнику. В данной ситуации на рынке не остается места для «средних товаров» — а «дорогие» и «дешевенькие» вырастают в стоимости.
САМОЕ ДЕШЕВОЕ БУДУЩЕЕ
А как же рассуждения о том, что «кризис преодолен» и «доходы будут расти»? Никак. В шлепанье языком насчет «роста» большенный бизнес не верует, и обосновывает это не словом, а делом. Хороший пример — фантастически успешное IPO русского ритейлера Fix Price — на Английской бирже компанию оценили в $8,3 миллиардов, то есть 35 годичных прибылей (для сопоставления — таковой гигант русского ритейла, как Х5, «стоит» 33 собственных годичных прибыли).
«Средства» — два млрд баксов, которые Fix Price дали самые что ни на есть «глобальные инвесторы», вроде Qatar Investment Authority, верно произнесли, как конкретно будет смотреться потребительское поведение россиян в наиблежайшие годы. Итак вот и будет — заместо «шопингов по сезону» — обычный ассортимент ширпотреба в ценовом интервале от бакса до 4. Не «животрепещущие бренды», а просто «обыденную вещь за минимальную стоимость». Что-то взять в руки, что-то натянуть на ноги, что-то положить на стол. Что подешевле.
Фото: Сергей Коньков / ТАСС
Общий оборот розничной торговли в Рф свалился на 4,1% в прошедшем году, зато выручка Fix Price возросла на 33%, до 190 миллиардов рублей. На столько же выросла незапятнанная прибыль, составившая 17,6 миллиардов рублей. Хорошие результаты, которые, к слову, обосновывают, что большенный ритейл в РФ никак не заинтересован в росте доходов людей — ему это совершенно индифферентно, он удачно заработает на бедных еще легче, чем на богатых.
Совершенно-то последующим шагом обязано стать возникновение магазинов вроде Fix Price, но уже продуктовых — со обычным ассортиментом пищи по «условно-минимальным» ценам. Либо уже по карточкам.
НАСТОЯЩИЕ ПРИОРИТЕТЫ
Но и «продуктовых карточек», о которых временами поднимается разговор, в РФ тоже не будет. Поэтому что ситуация, когда людям в прямом смысле слова приходится «работать за пищу», стопроцентно устраивает власти. О этом, естественно, не молвят с больших трибун, но в таковых вещах дела важнее слов.
А дела тут таковы.
Ах так с точки зрения русских производителей пищи на данный момент пришло время ураганных способностей обогащения, так и с точки зрения власти на данный момент время торжества ее длительной экономической политики.
Дело в том, что рост цен в наших критериях — это полностью логичное и закономерное следствие проводимой политики сверхэксплуатации людского труда в РФ. У нас принято гласить, что основным источником доходов власти является экспорт углеводородов. Но это не совершенно так. На макроуровне основным «объектом налогообложения» и эксплуатации в Рф является труд людей, а совсем не нефть.
Просто все это работает чуток труднее.
История с «импортозамещением», которым так фанатично увлечены власти, есть элемент экономической политики, направленной на ограничение предложения на рынке продовольствия. А раз предложение сокращается, вы получаете рост цен, по-другому не бывает. Но чем выше цены, тем огромную долю ваших расходов «съедают» продукты, и тем посильнее сокращается спрос на «все-что-не-еда», в первую очередь — на потребительский импорт. По итогам 2020 года толика импорта во внутреннем спросе свалилась до 15%. А чем меньше спроса на импорт, тем больше денежной выручки остается в руках властей. Больше того, власти «принудили» людей работать «за драгоценную пищу», в полном согласии с агропромышленной олигархией, в руках которой находится главный размер производства товаров.
Это ведь все тот «красноватый пояс», который в 90-е голосовал за губернаторов-«коммунистов», а сейчас составляет совсем лояльную электоральную опору власти — у местных агроолигархов все сказочно, ведь экспорт продовольствия вырастает.
В 2020 году вывезли продовольствия на 30,7 миллиардов баксов, это, естественно, «не нефть», но кое-что. Окажись эти продукты на внутреннем рынке, мы получили бы падение цен и — естественно — рост спроса на потребительский импорт, за счет роста у людей размера вольных средств. Но это совсем не соответствует интересам власти. Ее интересы такие — работайте задаром, покупайте задорого.
Это ведь, к слову, весьма давнишняя политика, выдуманная совсем не сегодняшними министрами-капиталистами, а их дедушками, сталинскими «индустриализаторами».
Фото: Александр Рюмин / ТАСС
СТАЛИНСКОЕ ЦЕНООБРАЗОВАНИЕ
Экономист Джон Мейнард Кейнс, отлично знавший нашу страну, в книжке «Воспоминания о Русской Рф. Обязано ли правительство управлять экономикой» так разъяснял фундамент экономической политики большевиков:
«Официальные способы эксплуатации фермеров заключаются не столько в налогообложении, <…> сколько в ценовой политике. Монополия над импортом и экспортом, фактический контроль над промышленной продукцией разрешают властям поддерживать цены на уровне, очень неблагоприятном для крестьянства.
У него закупают зерно по ценам, еще наиболее низким по сопоставлению с глобальными, а продают крестьянам текстиль и остальные промышленные продукты по приметно наиболее высочайшим ценам; разница меж ними составляет фонд, из которого можно обеспечить сверхвысокие цены, равно как и покрыть общие издержки неэффективного производства и распределения. Таковым образом, настоящие доходы российских фермеров составляют чуток наиболее половины того, какими они должны быть».
Что тут поменялось за 90 лет? Можно сказать, что на данный момент у русского работника «приобретают» его труд по ценам «еще наиболее низким по сопоставлению с глобальными», а продают нам продукты «по приметно наиболее высочайшим ценам», как в «абсолютных цифрах», так и «относительно к нашим доходам».
Сущность текущей экономической политики и заключается в том, чтоб вынудить людей «платить больше» за продукты «российского производителя», а цель таковой политики в данном случае — обеспечить сверхприбыли и сверхпотребление 10 тыс. правящих семей. Это именуется rent-scarping, манипулирование экономической политикой страны в интересах отдельных лиц. И, нужно сказать, манипулирует начальство экономикой виртуозно, при этом на всех уровнях. Даже самый небольшой начальник в отдаленном муниципалитете находит механизм, с помощью которого превращает ваши средства в свои, при этом стопроцентно в рамках имеющихся законов и практик. При всем этом нужно осознавать, что маленький уровень зарплат в целом дозволяет власти не очень тратиться на людей, которых она нанимает сама.
Как пишет «Вестник Института экономики РАН» (№ 1, 2021) в исследовании «Бедность в Рф: методология измерения и международные сопоставления»:
«Основным фактором, содействующим сохранению достаточно значимых масштабов бедности, является низкая оплата труда, в особенности в организациях и на предприятиях муниципального и городского сектора — это без малого 40% общего числа занятых. Толика работников, получающих наименее 1-го МРОТ, на муниципальных и городских предприятиях в 4 раза больше, чем на предприятиях негосударственной формы принадлежности».
Потому никакого «роста доходов», который расширил бы спрос снутри страны, начальники не допустят. А расширение экспорта дозволяет аграриям ощущать себя потрясающе. В этом смысле мы полностью возвратились в начало прошедшего века — как по значению сырьевого и земельного экспорта в экономике страны, так и по уровню общественного расслоения.
Так что с макроэкономической точки зрения мы те же самые «фермеры в сталинском колхозе» (лишь весьма большенном, на всю страну), получаем за труд «по минимуму», платим «по максимуму». Правда, нам разрешена финансовая «самозанятость», всякие халтуры и подработки — ну так и сталинскому колхознику был разрешен участок, яблоня, коза. Но за все это было надо платить.
Вот мы и платим. И будем платить еще более. И за сверхприбыли аграриев, и за растущие правительственные денежные фонды, и за «общие издержки неэффективного производства», как выражался Кейнс.
P. S. Именитый русский экономист Николай Полетика говорил о собственной встрече с Кейнсом в 1925 году. Звезду Английской биржи и редактора The Economic Journal воспринимали в СССР на самом высочайшем уровне. Руководители русской экономики длительно ведали британцу о научной базе планирования и о том, что в Русской Рф «не будет анархии производства, не будет конкуренции в производстве, не будет кризисов и скачков в производстве, не будет падения производства, а только один ровненький и постепенный подъем». Ну да, произнес Кейнс, все это получится «лишь в том случае, если у вас в стране рабочие будут получать за труд существенно меньше, чем получают рабочие за границей. Либо если у вас будет практически бесплатный и принудительный труд». На этом, резюмировал Полетика, «разговор и завершился».
Дмитрий Прокофьев