Эфир программки «Народный монитор» с заместителем директора Центра Сулакшина Надеждой Константиновной Пак. Малоизвестные исторические факты из жизни и политической карьеры Степана Сулакшина, на самом деле, единственного человека в Рф, кто выдвигает другой путинским поправкам научно и экспертно проработанный проект новейшей Конституции страны.
ПРЕДМЕТ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ — ВСЯ РОССИЯ
ВЕДУЩИЙ: — Надежда Константиновна, вы познакомились со Степаном Степановичем, как мне понятно, в 1999 году?
НК: — В 1997-м.
ВЕДУЩИЙ: — Даже в 1997-м, ещё ранее… В это время он был депутатом Госдумы Рф, каким он для вас показался? Ваши 1-ые воспоминания, 1-ое мировоззрение о человеке? Как я осознанию, уже тогда он был оппозиционным политиком, за свои 8–10 лет работы в Верховном Совете СССР, в Госдуме сформировавшийся как самостоятельная и независящая величина.
Н.К.: — 1-ая встреча была в Гос Думе. Степан Степанович пригласил меня для знакомства и разговора о моём вероятном трудоустройстве в Фонд развития политического центризма, который тогда начинал деятельность. Была осень, прийти я обязана была к восьми вечера. К этому времени в Госдуме уже никто обычно не работал, пылающих окон было совершенно мало. А в приемной Сулакшина работа бурлила. 1-ый разговор со Степаном Степановичем меня поразил. У всякого человека в жизни есть предмет его деятельности. Мне ранее никогда не приходилось встречаться с людьми, кто в качестве такового предмета избрал бы всю страну. Это было умопомрачительно тогда и, и это чувство не поменялось за 20 лет, поэтому что это осталось таковым же в случае с Сулакшиным, а остальных людей такового уровня служения мне повстречать не довелось.
Что изумило. Он отдал мне свои книжки, попросил с ними познакомиться и, если что-то отзовется в душе на те постановки, что изложены в книжках, тогда принять решение о трудоустройстве. Книжки были написаны необычным языком. Для меня, человека традиционного образования, они стилистически показались какими- то техническими. С тех пор, уже в качестве шуточки, я часто вспоминаю фразу из данной нам книжки: «Жизнь народа и страны осознать весьма просто, смотри схему номер один».
Что еще поразило в Степане Степановиче. Он занимался весьма суровыми делами, в Госдуме был заместителем председателя комитета по индустрии, транспорту, строительству и энергетике. На самом деле, это весь настоящий сектор экономики. У Степана Степановича была потребность, энергия и желание разобраться с каждой неувязкой тщательнейшим образом, вдуматься в неё глубоко и всесторонне. Это тоже черта не гуманитаристская, быстрее технарская.
Уже позже я выяснила, что Степан Степанович до начала политической деятельности занимался весьма суровой физикой — галлактическими лазерами с ядерной накачкой, сообразила, что его способы и подходы остались от первой профессии. Отсюда и эта привычка во всём доходить до сущности. А ещё — редчайшее умение (я, наверное, больше таковых людей не встречала): анализ, исследование трудности непременно довести до новейшего познания, до решения. Если, например, это были законы, которые он вёл, то кропотливо разбирались в анализе все детали отношений, а позже находились сложные системные муниципальные решения. Например, в таковых законах, как Муниципальная поддержка промышленного комплекса больших технологий РФ, либо Создание, эксплуатация, ликвидация, обеспечение сохранности ядерного орудия.
Это системное видение весьма редчайшее свойство, я считаю, что в этом смысле Сулакшин неповторимый человек с неповторимыми мозгами, с огромным практическим опытом муниципального строительства — не применять таковых людей по предназначению — раскидываться золотым фондом. Самого Степана Степановича никто не просит заниматься неуввязками всей страны — таково его восприятие жизни. Неким оно не по плечу, ему по плечу.
В Госдуме размер его работы, его претензии взять на себя как можно больше, настоящий комплекс, которым он занимался, добивались огромного напряжения. Он был фактически единственным реально сам готовившим законопроекты депутатом. Работал не только лишь за своим столом, с настоящими неуввязками он знакомился объезжая страну.
В один год, а так вышло, что я организовывала командировки, Степан Степанович объехал 25 огромнейших регионов, где тогда ещё оставалась работающая индустрия. Был состав русских управленцев, но всё рушилось практически на очах. Что-то удавалось спасти, была помощь определенным объектам, организациям и отраслевым комплексам. Думаю, что в этот момент Степан Степанович был серьёзным заступником страны, хотя один человек в поле не вояка. В 1993 году он ушёл с сначало избранной дороги по преобразованию страны, разошёлся с большенный группой людей. Речь о том, что ранее именовалось Демократической платформой в КПСС. К этому моменту он работал в Томске, у себя на родине, представителем президента Рф. В 1993 году опосля ряда записок Ельцину, в каких Сулакшин писал о том, что страна буквально идёт не туда, что необходимо поменять реформы, их смысл и содержание, на которые удовлетворительного ответа он не получил, он оставил службу.
Выиграл по территориальному округу тогда ещё истинные народные выборы в Томске, набрав наиболее 70% голосов избирателей. Сходу же сначала работы новейшей Госдумы в январе 1994 года разорвал с фракцией Гайдара «Выбор Рф».
Степан Степанович стал независящим депутатом, что дозволяло ему интенсивно, энергично добиваться, спорить, оказывать всё вероятное сопротивление либеральным реформам.
ОДИН В ПОЛЕ НЕ ВОИН
ВЕДУЩИЙ: — Да, один в поле не вояка. Сопротивляться таковой машине, какой была ельцинская администрация и её забугорные кураторы, трудно. Были ли у Степана Степановича в тот период соратники, союзники, которые плечом к плечу пробовали противостоять слому нашей индустрии, слому всех наших главных государствообразующих отраслей?
Н.К.: — Если честно, все поездки и встречи с гендиректорами, с промышленниками, с союзами промышленников, с профсоюзами, были такими, что всё, что гласил Степан Степанович, жарко поддерживалось и делилось всеми. Но, к огорчению, сделать таковой фронт борьбы с ельцинизмом либо как-то соединить всех вокруг некий программки, на одной платформе не удавалось. Хотя отрицание, отторжение Ельцина нарастало, и в обществе было повсеместным. Не было никого, кто к 1997–1999 году не чувствовал и не лицезрел, что со государством творится, кто не возмущался бы и не поддерживал слова и выступления Степана Степановича.
Из мемуаров С. С. Сулакшина:
«Это был весьма суровый обвал, поэтому что в 1999 году удалось развить уже довольно массивные политические объединения, движения в стране в поддержку индустрии. Мы шли на создание промышленной лоббистской группы в последующей Госдуме. С Лужковым раскрывался шанс. Фактически, Лужков и я шли на федеральный уровень сделать политическую партию центристского типа. Я создавал эти проекты документов, Лужков их воспринимал. До того момента, как царедворцы практически кинули, отжали, выкинули, оклеветав меня за спиной перед Лужковым. И он с позиций полного доверия и содружества перебежал в позицию игнорирования.
Ну, а борьба со мной на выборах в 1999 году была не только лишь в Томском окружении, да и в Москве, в центральных газетах. Занималась сиим администрация президента, собственного они достигнули, я не смог переизбраться, хотя число голосов набрал больше, чем на прошлых выборах. Была грязюка, было предательство целого атомного городка Северска, директор которого пожелал для себя пенсион в Госдуме и тоже практически кинул. Невзирая на то, сколько я сделал для этого городка и атомной индустрии в стране.
Это был обвал, необходимо было отыскивать новейшую линию жизни, ни в какие, естественно министерства, никуда дороги мне не было. Ни в Кремль, ни в правительство, так как там отлично знали мою платформу — антиельцинскую, антилиберальную, антиЦРУушную, против пятой колонны, чего же я не скрывал. Потому пришлось строить свою актуальную линию фактически с нуля.
Были сделаны публичные организации, Фонд развития политического центризма, Институт законодательства и нормативно правовых разработок, Фонд развития больших технологий и еще ряд схожих лоббистских структур, которые работали в интересах русской индустрии. Занимался разработкой законопроектов, публикациями, проведениями отраслевых проф совещаний. Длилась работа с закрытыми городками, оборонными предприятиями, некими департаментами Минобороны, там, где помнили, ценили и нуждались в моей поддержке.
Эта линия развилась до сотворения специфичной научной школы, которая разрабатывала новейшие теории и методологии общественного, политического развития, госуправления. Собирались научные конференции, когда я получил поддержку со стороны Якунина, они стали и международными, собирались почти все сотки ученых, из Академии, отраслевых институтов. Даже админов. И это научно-прикладное государство-управленческое, проектное направление вправду вылилось в новейшую научную школы, новое научное направление.
Дошло это дело до сотворения соответственной кафедры в Столичном госуниверситете, естественно, при поддержке Якунина. Но позже и тут наступил облом. Ещё одно предательство, и почти все оказалось разрушенным в 2012 году. По той обычной причине, что вся эта деятельность естественно и безизбежно прорвалась, и проявилась как резкое политическое оппонирование Путину и путинизму. Это сделалось опасностью для Якунина».
НИКАКОЙ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ ЗАДАЧИ У КПРФ НЕ БЫЛО
ВЕДУЩИЙ: — Таковой вопросец: а КПРФ? Понятно, что с Зюгановым в 1996 году на выборах происходили метаморфозы, которые и сейчас не сходят со страничек СМИ. Мощная левая партия. Были ли пробы эту партию поставить в политическую оппозицию к Ельцину, подтолкнуть депутатов КПРФ к наиболее серьёзной глубочайшей работе по защите народа, страны и народовластия?
Н.К.: — КПРФ и называлась и была какой никакой оппозиционной партией. Остальных оппозиционных партий в Госдуме не было. Жириновский постоянно поддерживал все решения президента, приносимые в Думу. А КПРФ себя позиционировала как непримиримая оппозиция Ельцину. Хотя её непримиримость была сразу связана с рядом заморочек: проф людей в КПРФ было мало, на данный момент, к слову, не больше. Демагоги, выступальщики против Ельцина, были тогда и. Далее этого дело не шло. Некое фарисейство уже тогда проглядывало, но до нынешнего фарисейства было всё таки ещё далековато.
Сами депутаты законов, за редчайшим исключением, не готовили, хотя у всякого из депутатов было и есть право законодательной инициативы. Сулакшин, сам писал и предлагал законы. У него постоянно был поток людей, проблемная повестка приносилась от людей, компаний, целых отраслей.
Сулакшин и сам писал законы, и был управляющим обществ профессионалов. КПРФ на тот момент законотворчеством фактически не занималась. Чем она занималась тогда? Фактически этим же, чем и на данный момент: депутаты от КПРФ, сидя в Думе, получали неплохую заработную плату, зарабатывали красивую пенсию. Никакой стратегической задачки у КПРФ, которая тогда в Госдуме была наикрупнейшей по численности оппозиционной силой, никакого собственного законодательного коридора, который она бы сформировывала, защищала и выпускала, просто не было. Даже когда и выносили какие-то законы, они почаще всего касались личных вопросцев, и в целом на формирование законодательства не влияли. А оно создавалось на новейшей базе, и было сформировано властью Ельцина. Тут КПРФ не делала ничего.Бывали случаи, когда противились здоровым инициативам: в один прекрасный момент кпрф-ники прокатили сулакшинский, не чего-нибудть, а проект Налогового Кодекса(!) другой ельцинскому. Не разваливающий, а стимулирующий развитие документ.
Член фракции КПРФ Харитонов сказал так: «Мы не будем за него голосовать — это Сулакшин его внёс». Заместо профессионализма довольно было политической ангажированности. Призывать почти всех людей из этого круга к некоторой совместной и проф деятельности не было никакой способности. Они занимались только политической работой. Сейчас уже понятно, к чему она привела, как велась, с какой эффективностью и результативностью. Таковой она была в те годы, навряд ли что-то поменялось в КПРФ на данный момент.
ВЕДУЩИЙ: — Оказание оппозиционных услуг популяции?
НК: — Да. Не наиболее того.
Из мемуаров С. С. Сулакшина:
«КПРФ была значимой фракцией. В народе ее поддерживало несколько 10-ов процентов. Это было в 1993 году, опосля расстрела Белоснежного дома. Управлял ей тогда все этот же Зюганов. Уже тогда было видно, какую он ведёт соглашательскую и в общем вероломную линию. Я с КПРФ столкнулся, когда вел законодательство по оборонной теме, теме закрытых административно-территориальных образований, закрытых городов Минатома и Минобороны. Вел такие законы, как закон о гособоронном заказе, ядерном оружии, закон о военно-техническом сотрудничестве с зарубежными государствами, о военных закупках. И дело доходило до того, что коммунисты срывали голосования по подходящим законам. Поэтому что была там, как постоянно, соответствующая для их демагогия, и это было поразительно.
Они сорвали голосование за разработанный под моим управлением другой налоговый кодекс страны. А соревновался я тогда с Черномырдиным, другими словами с правительством, естественно. Не хватило не настолько не мало голосов, которых не дали коммунисты! При всем этом когда я у их в комитетах, которые они возглавляли, защищал наш налоговый кодекс, разговор был приблизительно таковой. Речь о Харитонове, который до сего времени в данной нам фракции посиживает. Он тогда возглавлял комитет по сельскохозяйственным делам. „А вы понимаете, — гласит, — что про нас, коммунистов, на трибунах Сулакшин ведает?“
И завалили налоговый кодекс. Который принципно был не фискально-удушающим, соответствующим для либеральных идеологий. А был регулирующим и стимулирующим развитие. И это было не единственное столкновение с данной нам братвой.
Ограниченные демагоги и политические конъюнктурщики. Прямо до того, что на вторых выборах Ельцина Зюганов, судя по косвенным данным, одолел, но быстренько слил свою победу так же, как они с Грудининым слили факт фальсификаций выбора Путина в 2018 году. Первыми побежали его поздравлять.
Вот это было типично для данной нам фракции. Она в один прекрасный момент распочковалась, родилась группа, которую возглавил Николай Иванович Рыжков. Они пригласили меня в эту группу для усиления. Я начал двигаться, выдвинув просьбу пробить создание комитета по военно-промышленному комплексу. Не достаточно того, что заглавие попортили, превратив его в конверсию, ещё что-то. В ночь перед голосованием, как воры, уже согласованную мою кандидатуру на председателя комитета они выбросили. Днем я пришёл готовый выступать, собирать состав комитета, работать по этому направлению. Вдруг вижу, что моей фамилии нет, иная есть. Другими словами просто подлое предательство. Даже не поставили в известность. Вот такие это люди по сути».
ПУТИН ВЫГЛЯДЕЛ ЧЕЛОВЕКОМ, КОТОРОГО ИНТЕРЕСУЮТ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ
ВЕДУЩИЙ: — В 1999 году, это было у вас на очах, в Кремль пришёл Путин, будущий президент. Были ли у Степана Степановича какие-то надежды на него? Понятно, что Ельцин на тот момент был фигурой списанной. А на Путина и страна ложила надежды. Лицезрел ли Сулакшин в нём какую-то песчинку, которая могла бы стать политической жемчужиной и спасти Россию, вывести её на другой путь развития? Общался ли Степан Степанович в тот период с Путиным?
Н.К.: — Как и во всей стране, надежды были. У Степана Степановича в том числе. В особенности импонировали деяния Путина по прекращению конфликта на Северном Кавказе, по укреплению серьёзно расшатанного суверенитета. Надежды были не очень большенными, ведь было понятно, что Ельцин оставляет опосля себя человека преданного и имеющего надлежащие свойства. Но некая надежда на то, что человек хотя бы на проценты не будет таковым, как Ельцин, хотя бы в силу другого образования, иной специфичности жизни, другого возраста и другого опыта, давали шанс. И Степан Степанович его на тот момент лицезрел.
Он пару раз встречался с Путинным. Путин задавал много вопросцев, смотрелся человеком, которого заинтересовывают муниципальные трудности. Степан Степанович его знакомил с нашей работой, которая была посвящена созданию специального института инвестирования индустрии. Был разработан законодательный проект на данную тему.
Экономика Наша родина — мачалась тогда от безденежья. Средств и на данный момент нет, тех, которые нужны для развития. Этот институт помогал бы решить эту делему. Возникли бы вкладывательные ресурсы, которые могли пойти на развитие отраслей, в этот момент стагнировавших и разрушающихся. Просчеты модели мы делали уже в 1997–1998 годах, в 1999 году они уже были проработаны.
Эти труды Степан Степанович демонстрировал Путину. Было видно, что беседа вызвала у Путина настоящий энтузиазм. Но далее дело не пошло. Я думаю, что у него нашлись остальные советчики, а, основное, совершенно остальные планы на страну. У Путина вправду был исторический шанс стать фаворитом собственной страны, предназначить ей свою жизнь, создать её счастливой. Но в итоге весьма стремительно этот шанс сошёл на нет, а предлагаемые выработки, естественно, реализованы не были.
Из мемуаров С. С. Сулакшина:
«С Путиным я познакомился в 1999 году. Была возможность провести с ним в самолете долгие многочасовые беседы. Потом с ним встречался в его кабинете исполняющего обязанности председателя правительства. Дискуссии были откровенные. Я был исполнен желания ему помогать. Он смотрелся совсем юным человеком, щуплым с виду, не готовым полностью к полномочиям председателя правительства. Но был открытым, от всей души заинтересованным в советах проф человека, которым я уже тогда был. И больше того, на выборах в 1999 году, когда были трудности с наездами, грязюкой и инсинуацией, он предложил мне помощь. В кресле премьера у него такие способности были. Я тогда отказался от данной нам помощи, и произнес, что рассчитываю побеждать сам. Но одолеть не смог на выборах.
Были системны аналитические представления, что у Путина, который показал себя как государственник, подавляя сепаратизм, вооруженный бунт в Чеченской Республике, делая некие шаги по укреплению обороны страны, есть искренность и есть шанс очистить Россию от наследства ельцинизма и ЦРУшных форматов жизни страны. Но довольно стремительно сделалось приметным, что никакого шанса для страны этот человек не представляет. Так как руль он начал перекладывать не в том направлении, которое от него ждали. А в направлении коррупционном, преступном, в направлении усиления экономических, денежных и других гуманитарных соц форматов гос политики, которые в переводе с британского ЦРУ ввело в 90-е годы.
Он стал достойным продолжателем дела Ельцина, дела разрушения страны. И крайние иллюзии улетучились к 2008–2010 году. Так как мы еще пробовали передавать ему и его окружению наши разработки — законы, доктрины конституционные работы, законопроекты, концепты, модели, расчеты, которые могли реально посодействовать им мастерски развернуть курс страны с гибельного на живительный. Но реакции была полностью нулевой.
На данный момент умопомрачительно вспоминать, как все это вытерпел и шел на фактическую поддержку наших работ в те годы Якунин. Но, в конце концов, его возможность поддерживать в 2012 году резко закончилась, и научный центр был фактически разогнан, а я оказался на улице.
Путин утратил собственный величавый исторический шанс по стоимости за газ и по интересам собственных друзей от миллиардных коррупционных схем. На данный момент этот человек совсем безнадежен, хотя линия движения его деградации как исторической личности происходила уже в 1-ое десятилетие. На сей день это полностью исторически отработанный, безвыходный человечий вариант».
«ИЗМЕНА»
ВЕДУЩИЙ: — Книжка Степана Степановича «Измена», показавшаяся посреди 90-х годов, это был собственного рода приговор ельцинизму?
Н.К.: — В одной из книжек Степан Степанович написал о встрече с одним человеком, который произнес ему, что в некий момент «тебя употребляли как мальчишку». Так и было. Во всяком случае, он был в демплатформе КПСС, которую возглавляли Сахаров и Ельцин. Он был довольно близок к тем, кто воспринимал решения. Достаточно стремительно он начал разбираться в том, что происходит, в том, что все законодательные документы, которые меняют устроение страны, принимаются в переводе с британского, привезены и напрашиваются. Это было ошеломляющее и убийственное осознание.
Степан Степанович ведает, что в один прекрасный момент он просто сел и в течение восьми часов написал книжку «Измена». Книжка была размещена миллионным тиражом, в ней были настоящие документы, доказывающие обширное и осмысленное государственное предательство и измену. Так книжка и именуется. Это книжка — горечь, собранная к тому времени, рассказ о том, что по сути тогда происходило. Я думаю, что и на данный момент книжка представляет энтузиазм для тех, кто интересуется тем шагом нашей истории.
[ЧИТАТЬ]
Книжка возникла в 1996 году, но написана ещё ранее. В 1999 году Степан Степанович, в один прекрасный момент попав на 1 канал, в прямой эфир к Сванидзе, в «Зеркало», была таковая передача, произнес, что Ельцина по его делам ждёт судьба Николая Чаушеску. Опосля этого, естественно, путь на ТВ, не говоря о каких-либо институтах власти, Сулакшину был заказан.
ВЕДУЩИЙ: — Выходит, что Степан Степанович не только лишь на данный момент гласит, что Путин безнадёжен, он таковой же приговор подписывал и Ельцину…
Н.К.: — Так и есть. К огорчению, ничего за этот период времени не поменялось.
ФОРМУЛА НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ
ВЕДУЩИЙ: — У нас есть здесь некие псевдоопозиционеры, пытающиеся увязать ельцинизм и Сулакшина. А именно, слышали такое от Платошкина… Вопросец: Фонд развития политического центризма — это был макет Центра Сулакшина, который мы лицезреем сейчас? Программка начала готовиться уже тогда, 20 годов назад?
Н.К.: — Вы правы. Ещё в бытность Фонда развития политического центризма Степан Степанович стал серьёзно заниматься теорией муниципального строительства. Его 2-ая докторская диссертация посвящена данной нам теме. Да — Фонд был провозвестником всех наших институтов. Они назывались по — различному, но делали одно и тоже: изучили, что представляет собой страна, как она устроена, с тем, чтоб, если начать вылечивать её, не ошибиться в диагнозе. Необходимо было сконструировать, представить для себя, и не ошибиться — какой Наша родина обязана быть в своём устроении, отраслевой и региональной структуре, гуманитарных кондициях, чтоб быть удачной.
И, основное, удачной навечно. Навечно — это означает обязана быть сенситивной по отношению к самой для себя, с оборотной связью, с корректировкой всех вероятных некорректностей в ее развитии. На самом деле, это формула государственной идеи. «Наша Родина обязана быть постоянно!».
Эта работа велась со времени работы в Госдуме и прямо до нынешнего денька. Она востребовала 20 лет. Поэтому что страна — это весьма серьёзный предмет. И учить её нужно детально и многомерно. Мы продолжаем это созодать и на данный момент, опосля 20 лет.
Из мемуаров С. С. Сулакшина:
«В 2003 году Примаков, который знал меня ещё по Верховному Совету СССР, и не только лишь, принял решение доверить создание комитета по индустрии в Торгово-промышленной палате РФ. Там мы занимались лоббированием, разрабатывали новейшие законопроекты, работали с промышленными структурами. Но тоже скоро удостоверились, что формализм и стяжательство в данной нам организации, можно сказать и коррупция, убивают смысл ее существования. В конце концов, пришлось оттуда уйти. Хотя была разработана промышленная политика, ее высоко оценил Примаков. Человек умный, безусловн. Невзирая на это, пришлось уходить, а не мириться с пустотой, имитацией, бюрократизмом, когда сделалось совершенно неуютно. Сосредоточился в Центре проблемного анализа и проектирования».
ВЕДУЩИЙ: — Некие считают, что можно за один вечер написать программку для Рф под заглавием «20 шагов» (так на публике в Нижнем Тагиле заявил Платошкин). Подход Степана Степановича, как видно, был другим, 20000 «шагов» создавались 20 лет.
Н.К.: — Да, недлинные формулы пишутся годами.
ЯКУНИН И СУЛАКШИН
ВЕДУЩИЙ: — Почти все читатели интересуются периодом, когда Степан Степанович стал директором Центра проблемного анализа и муниципального управленческого проектирования. Его работа с Владимиром Якуниным. Много критики звучит по поводу данной нам совместной работы. Вы были рядом. Как возник этот центр и как он развалился?
Н.К.: — Степан Степанович не менял собственных взглядов и оценок с 1993 года, когда они, пожалуй, сложились совсем. Он не кабинетный ученый, его актуальная задачка — воздействовать на дела в Отечестве- заставляла постоянно быть в активной деятельностной позиции. В том числе действовать через бизнес, дела с политиками. В 2003 году он возглавил в ТПП РФ, которым в эти годы управлял Примаков Е.М., Комитет по промышленному развитию и высочайшим технологиям, подготовил проект «О промышленной политике». Тогда же Степан Степанович познакомился с Владимиром Ивановичем Якуниным, который в это время лишь что приехал из Санкт-Петербурга и был назначен заместителем министра транспорта. Знакомых в Москве у него было мало, а, так как в министерстве он отвечал за реформы, то нуждался в спецах и умственной поддержке собственной деятельности. Мы на тот момент разрабатывали несколько законов нужных транспортной отраслью: «О портах» и закон, связанный с авиаперевозками. Это была проф законодательная работа.
Происходили и дискуссии о русском государстве, о созидательных, а не разрушительных реформах, Якунин со почти всеми вещами соглашался, это его заинтересовывало. В которой-то момент Степан Степанович предложил сделать Институт умственной поддержки муниципального управления в стране.
Было понятно, что государственное управление, осуществляемое либералами в правительстве, нуждается в критичном анализе, научном оппонировании и другой научной модели. Таковой институт и был сотворен, Владимир Иванович узрел в нём смысл.
Институт работал весьма активно. К моменту его сотворения мы уже ряд лет вели два огромных серьёзных научных семинара. Один преднамеренно по госуправлению, 2-ой — гуманитаристский, посвященный дилеммам в данной нам сфере. Почти все известные учёные Рф были в разные годы участниками наших семинаров.
В институте раз в год велось по 20–30 проектов. Это большие по объёму умственные труды. Они были и научно-исследовательские, и проектные — для Минтранса, для РЖД, экономики в целом, регионалистики, демографии, истории. Тогда был осуществлен давнешний большенный проект Степана Степановича, который вылился в пятитомную неповторимую работу «Муниципальная финансовая политика Рф. К умной и нравственной экономике», где была всесторонне исследована экономика, изготовлены выводы о разрушительных реформах, прошедших в Рф, и о следствиях, к которым они ведут. Тогда же были выписаны рецепты спасения страны, которые животрепещущи и на данный момент.
Наша программка, фактически, начала строиться в те годы. Фундамент у неё уже был заложен — это были ещё госдумовские сулакшинские мысли и постановки заморочек, а главные проекты удалось развернуть с 2006 года. Работы велись в согласовании с научным аспектом правды, а не коньюнктурно, а правда она и есть правда. Позиции наши остались теми же. Владимир Иванович эти работы поддерживал, участвовал в их, знакомил с ними в некий части — мы это буквально знаем — и Путина. Он считал, что это суровая оппозиционная, но, тем не наименее, научно обоснованная платформа, которая могла бы быть принята в Рф. Но, как досадно бы это не звучало, ту либеральную модель, что развивалась при Ельцине, Путин не сумел либо не возжелал поменять. Мысли его развивались в совсем другом направлении, потому принять либо хотя бы разглядеть наш проект пристально у него желания не было.
Хотя мы все равно рассчитывали на перемены: разослали наш пятитомник, ну и все остальные проекты всем губернаторам, министрам, депутатам, членам Совета Федерации, руководителям публичных объединений бизнеса, библиотекам, большим корпорациям, академикам Академии РФ. Наши труды были полезны Рф тогда, остаются полезными и по сей денек, но сегодняшней государственно-управленческой системой он применен не был. Что именуется — не в жеребца корм.
Последующий большенный проект, который мы поочередно делали — «Государственная мысль Рф». Опосля её окончания пришли к тривиальной необходимости — к созданию проекта новейшей Конституции РФ. Сделалось понято, как обязана быть устроена страна, чтоб приносить больший фуррор для всех: народа, общества, соц классов, человека.
Над конституцией работали спецы 16-ти(!) разных специальностей. Конституционный проект разрабатывали два года всем огромным коллективом Центра. Раз в неделю проходили мозговые штурмы. В течение недельки разрабатывались отдельные проекты-задания. На мозговых штурмах все разработки рассматривались в деталях, разбирались последующие этапы и задачки. Это были тыщи вызовов и вопросцев!
Опосля окончания работы над текстом, он был разослан во все традиционные институты РФ на юридические кафедры, в профильный Институт страны и права, Институт сравнительного правоведения и остальные. Мы собрали почти все 10-ки рецензий, пригласили их создателей и провели с ними двудневный семинар в Москве. Два денька все поправки, замечания, вопросцы разбирались, приводились к консенсусным решениям. Опосля этого семинара появилась целая книжка поправок, часть из поправок спецами были отклонены, часть включена — так появился окончательный текст.
Можно сказать, что на эту работу, Степан Степанович время от времени именует эту цифру, затрачено 400 человеко-лет научного и экспертного труда. Вот что такое наша конституция.
ВЕДУЩИЙ: — Да, не два денька…
Н.К.: — Не два, и не на коленке.
ВЕДУЩИЙ: — Как некие молвят: напишите нам Конституцию.
Н.К.: — Либо, как молвят, у вас не плохая Конституция, но вот это слово нам не нравится, давайте его заменим на вот такое. А это слово быть может соединено в смыслах со всей концепцией Конституции. В нашей конституции никакой воды, красивостей, и публицистики нет. Это, вправду реальный главный закон страны.
Из мемуаров С. С. Сулакшина:
«Якунина «вынули» из Петербурга, где он был начальником регионального контрольного управления Кремля. Назначили заместителем министра транспорта, что было полностью новеньким делом. У него не было ни кадров из Москвы, ни суровой поддержки, он находил людей дееспособных. Так мы познакомились. Он довольно стремительно удостоверился, и произнес: «У вас есть мозги». С этого началось проф взаимодействие. Оно шло по пути помощи Якунину в организации публичного совета в интересах транспорта страны, в написании законов, а сближение в части политических взглядов вышло позднее. В 2006 году он меня провозгласил советником президента РЖД, был сотворен Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования, который помогал РЖД с умственными разработками, чисто проф. Нормативно-правовые исследования проводили, особые транспортные работы вели, аналитические политологические работы. Заглавие Центра буквально соответствовало содержанию деятельности. А по сути в тот период макетировался умственный центр для грядущего президента. Шансы на тот момент у Якунина были. Прямо до 2008 года. Это был бы совершенно иной президент.
ГОВОРИЛИ, ЧТО ВОЛОДИН БУДИЛ ПУТИНА
ВЕДУЩИЙ: — Потом был 2012 год. Выборы. Куда пропал Центр проблемного анализа и как появился уже Центр Сулакшина?
Н.К.: — Наша работа длилась и в 2011 и 2012 годах. Работа была различная. Мы продолжали вести много больших проектов. Один из проектов был посвящен итогам выборов в Госдуму 2011 года и Президента 2012 года. Работа была весьма увлекательной и совсем необыкновенной.
[СКАЧАТЬ PDF]
Сулакшин выдумал математические способы реконструкции настоящих итогов выборов, исходя из официальных фальсифицированных итогов! Таковой необыкновенный сенсор ереси. Труд был научным, но, естественно, выводы вышли политическими. Нам чудилось, что точность и правда о том, что было на выборах по сути обязана быть полезна всем. Тем наиболее, что правда всё равно становится тривиальной.
Работа показала, что выборы 2011 г. были не попросту сфальсифицированы, а были сфальсифицированы в пользу Единой Рф в разы. Степан Степанович не раз сам участвовал в выборах, но когда он избирался, это были ещё истинные выборы. А в 2012 году это были уже невыборы, которые мы имеем сейчас во всех избирательных кампаниях. Доклад Сулакшина на данную тему вышел в сборнике Центра, он стал известен в СМИ, в некий момент выяснилось, что работа наделала много шуму. Гласили даже, что, типо Володин будил Путина по этому поводу ночкой, чтоб разобраться, что означает таковой доклад от Центра, в каком Якунин В.И. является Председателем Попечительского совета. По факту это был доклад, разоблачающий режим как нелегитимный, занимающийся противозаконными действиями — фальсифицированием волеизъявления собственных людей.
Такое разоблачение вызвало большенный скандал и шум, что привело к тому, что Владимир Иванович «дрогнул». Степан Степанович лишился всех собственных постов, оказался на улице и начал строить новейшую компанию.
ПУТИН И ПУТИНИЗМ — НЕ РЕАНИМИРУЕМЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ
ВЕДУЩИЙ: — На тот период у него, наверняка, уже не было никаких колебаний, что путинизм обречен?
Н.К.: — Да, к этому моменту сделалось совсем разумеется, что Путин и путинизм — не реанимируемые элементы, ведущие страну к деградации. Тот исторический шанс, который случается у человека, обретающего огромную власть, не попросту не был применен, а был применен с оборотными целями. Это было уже ясно.
С 2012 года существует Центр Сулакшина. Степан Степанович продолжает работы, которые были начаты и не окончены в Центре проблемного анализа. Но новенькая организация трансформировалась и в нечто новое. Центр является умственным обладателем программки положительных перемен в Рф и перевоплотился в народное движение.
ЦЕНТР СУЛАКШИНА СЕГОДНЯ: РАБОТА НИКОГДА НЕ ПРЕКРАЩАЕТСЯ
ВЕДУЩИЙ: — Что на сей день Центр собой представляет? У неких создается чувство, что это пятиэтажное здание, 300 служащих, флаги, машинки, финансирование Госдепа, лично Нуланд печенье привозит, майдан готовит. Это чувство такое, как прочитаешь неких чудаков. Поведайте мало и подведите результат.
Н.К.: — Существовать в том виде, как мы существовали ранее, огромным коллективом и со сложными умственными задачками способности нет. Степан Степанович выступает со собственной совершенно точно оппозиционной позицией, потому ни муниципальные органы, ни бизнес поддержать нас не могут. Это для их чревато, критично, небезопасно и разорительно.
Выходит, что способностей для широкомасштабной работы с огромным числом служащих у нас нет. Как молвят, работаем в кадрированном режиме. Накопленное, из умственного багажа перебежало в практическо-политическое действие. Объединяем вокруг себя людей, кто мог бы осознать приготовленное за этот период времени, и поделить совместно с нами задачку спасти и поменять Россию, выстроить счастливую, справедливую, нравственную страну.
Данной для нас задачей занимается маленький коллектив людей, уже не служащих, а единомышленников. Степан Степанович продолжает работать и как разраб, и как политический генератор новейших мыслях и смыслов, и как фигура, вокруг которой собираются люди, объединенные пафосом плана и пробуют его воплотить, и как общественный политик. И не принципиально, каким коллективом мы это делаем, огромным либо небольшим.
Сейчас небольшим, но я уверена, что будет время, когда подтянутся почти все, даже невзирая на то, что работы много, а ресурсов произвести оплату ее нет. Но ценности и смыслы, которые здесь есть, людей все равно завлекают. Хотя мы осознаем, что людям необходимо мыслить и о своём реальном, о детях. Наша работа никогда не прекращается. Как возникает какая-то большая необходимость — уже не 1-ый раз мы это следили — то непременно как-то так выходит, что кто-то приходит и кое-чем помогает.
С. С. Сулакшин:
«Современный принцип для таковых негосударственных и оппозиционно настроенных публичных объединений известен. Власть, в отличие от подставных оппозиционеров, не только лишь не поддерживает, а гнобит, как может. Бывает поддержка забугорная, что мы смотрим в случае раскручивания известного „героя“, или это поддержка бизнеса либо банка, лоббистская, но ровно до границ, посягающих на путинизм и либерализм. Это отраслевые, узко заинтригованные, виды деятельности. Или это преступные средства с теми же целями лоббирования. Или это сетевой сбор народных средств. Или работа на собственный ужас и риск с волонтёрским ролью.
Из всех этих принципно вероятных видов финансирования для нас доступен фактически лишь крайний. Маленькие копейки люди в виде донатов нам передают, но работа в главном на уровне волонтёрской и символической оплаты. Я лично в данной нам деятельности не зарабатываю ни копейки, живу на пенсию и скопления, которые по жизни сделал. Ни экономных средств, ни грантов, ни тем наиболее забугорных донаций, ни от бизнеса, банков либо криминала для нас не существует, они нам не доступны и неприемлемы».
ВЕДУЩИЙ: — Вот и выходит, что наша общая работа — поменять Россию. Не «пора валить», а напротив — собирать камешки нашей страны, отправлять в историю путинизм совместно с почетаемым Владимиром Владимировичем и всей его командой, возвращать живую действующую систему, которая приведет нашу страну к удачливости, возвратит на политическую сцену ценности Рф и нашего народа. Огромное спасибо за беседу!
https://hearthis.at/rusrand/