Злой либо мёртвый? — bumgames

Что ужасного в мире, в который мы пришли – частично по собственному выбору, но больше по обману, через целую вереницу промежных, отвлекающих внимательность действий по манипуляции сознанием? Что ужасного в мире, где много каров, где прилавки в магазинах ломятся от «хим» колбасы, а модницы находят для себя хоть какой гаджет, могли быть средства? Что ужасного в мире потребительских настроений, потребительского экстаза, доходящего в «радениях»-шопингах до фанатизма деструктивной секты? Ведь недозволено же кидаться обвинениями, не объясняя, в чём конкретно обвиняешь!

Вот выстроил человек для себя трёхэтажный дом, и ты его осуждаешь. И получаешься в роли противного завистника, который считает, что жить необходимо постоянно в тесноте, в коммуналке, в роли дурачины, который не ценит бытовых удобств, ну и иным воспрещает их ценить…

Так ты изволь, товарищ, объясниться: что осуждаешь совсем не бытовые удобства, а преступные практики, уголовную ответственность на пути к ним. Сами по для себя бытовые удобства весьма хороши, и все к ним стремятся, включая и меня, и вас, читатель. И это нормально! Нет ничего отвратительного в трёхэтажном коттедже для семьи, если за ним не стоят трупы, обобранные сироты и вдовы, ставшие вдовами на твоём пути к личному уюту…

Если так разъяснять – то и буржуазный правовед тебя поймёт. Правда, осознав, посчитает куда опаснее, чем дурачка-завистника, которому просто чужие удобства глаз мозолят, чужая роскошь спать не даёт!

+++

Итак, что ужасного в «чудесном новеньком мире», про который проф лгун В. Познер произнес, что «российский человек никогда ещё так отлично не жил»? И почти все Познеру поддакнули…

Объясняем, как у нас это принято – «на пальцах».

В чём разница меж рублём и омлетом, если омлет стоит рубль? Вы осознаете, мой умный читатель, что омлет, даже если и обошёлся в рубль, 2-ой раз применен быть не может. Он проглочен, и вот он в кишечном тракте, и он становится понятно чем – а поэтому никому не любопытно его красть в его переваренном состоянии.

Но это омлет. А рубль – нет. Рубль находится в обороте, который, на теоретическом уровне – нескончаем. Даже если рубль постарел и истрепался, его в банке меняют по акту на новую купюру. И здесь увлекательный вопросец для пытливых: а почему купюры две, а рубль – один?

А поэтому что рубль – не бумажка и не монетка, и уж тем наиболее не циферка в компе. Средства – это не дензнаки (как лечущее средство – не рецепт, хотя и получаемо в аптеке по рецепту). Рубль (либо бакс, либо тугрик – непринципиально) – это обозначенное условным знаком права доступа к наличным благам местности.

Есть ли у вас совершенно доступ к благам? Если есть – то большенный либо малый? Сколько благ ваша страна согласна выделять на ваше пропитание? И озабочена ли она вашим пропитанием совершенно? Либо же ей индифферентно – живые вы либо померли?

Можно гласить о деньгах, что это власть. Расширительно – дозированная власть, толика во власти, выраженная в условных единицах. Но можно гласить о деньгах и так: это милость власти. Конкретно эта милость и разделяет формально равноправных людей на возлюбленных деток и постылых пасынков, истязаемых падчериц перед лицом Владельцев Жизни, хозяев местности.

Скушанный омлет нереально похитить. А вот приобретенные человеком средства – можно и прибыльно похищать. Переходя из рук в руки они флегмантичны по части хозяев: им индифферентно, кого обслуживать.

Тут и кроется базовая разница меж правами человека и рыночной удачей. Другими словами меж именным, адресным благом, которое экономист В.Л.Авагян именовал «оклад-наделом» и безликостью переходящих анонимных средств к существованию.

+++

В каждой стране есть определённое количество людей и определённое количество потребительских корзин. Зависимо от свойства управления, оба этих количества вырастают либо сокращаются. Но на любой определенный момент времени это полностью определённые числа, которые лишь либералы пробуют затуманивать «неведомостью».

— Ах, разве ж это можно посчитать?! Сколько людей в стране – разве ж поддаётся учёту?! А сколько в стране квартир либо каров разве ж мыслимо выразить в числах?!

Огорчу вас, господа либералы, но можно. Это есть таковая вещь, для вас незнакомая, «наука» именуется, она издавна уж навострилась всё подсчитывать до грамма и метра!

Ну, и первоклашке разумеется, что если есть определённое количество людей и определённое количество квартир – то два этих числа как-то меж собой соотносятся. К примеру, если 100 на 100 – это не означает, что у всякого из 100 человек есть 1 квартира.

Расклад быть может хоть каким. К примеру, у 50 людей по две квартиры, а 50 людей – бездомые. А ещё понимаете, как бывает? Что у 25 людей по четыре квартиры на нос, а бескровными оказались уже 75 их соплеменников…

+++

Кошмар того мира, в который нас по нашей глупости и ожесточенному обману привели всякие ельцины – в том, что всякое потребительское благо оказывается в нём, на самом деле, «валютной премией за беспощадность».

Если ты у остальных отнял не всё – то это «упущенная прибыль». А если всё, до донышка выскреб у слабеньких, нездоровых, сумасшедших и иных лимитрофов – то потребляешь круче всех.

Православный человек (ну и совершенно христианин) свободу соображает строго определённым образом: как свободу от греха.

Несвобода от греха, его принудительная вменённость, необходимость злодейства, ставшего вменяемостью (так интенсивно вменялось, что подменило собой адекватность психики) – самое ужасное, что может представить для себя православный человек (и в целом это – основной ужас христианской цивилизации).

Перед нами предстаёт экономика-Молох, экономика-Ваал, в какой недозволено быть хорошим. Тут «неплохой человек – мёртвый человек». Ты никого не обобрал, не околпачил, не убил – но тебя при всем этом обобрали, околпачили, уничтожили.

Либо ты злой человек. Либо ты мёртвый человек. Есть, правда, и гибридное состояние – когда ты не злой и не мёртвый, а приживалка, пригретая для чего-то большим хищником. Такие люди тоже есть, к примеру, маленькие бюрократы. Они лично не зверствуют, умеренны и кротки, получают, как грезил М.А. Булгаков, «установленное законом вознаграждение».

Но ведь понятно, что без покровителя они сами по для себя не живут! Предпосылки, по которым конкретно их пригрели могут быть самые различные (от кровного родства до барского каприза), но ведь, согласитесь, приживалки и шуты при королях погоды не делают!

А что происходит с человеком, «работающим без прикрытия». В прямом и буквальном смысле этот человек – стоит в воде с пираньями. Его средства к существованию – это рубли, и они могут обогатить собой хоть какой иной кошелёк, и толстый, и тощий. А так как оклад-наделов нет, за человеком не закреплены, в рамках прав человека, определённые, неотчуждаемые блага – с ним все окружающие играют на снижение.

Естественно, большинству людей не чужды жалость и милосердие: но в рыночном случае жалость к чужим оказывается беспощадностью к своим. Кто не желает слышать рыдания сирот – обречён здесь слушать рыдания собственных деток.

Так как здесь ничего не выделяется государством и по закону (мы берём модель безупречного рынка, понятно, что в жизни есть исключения, к примеру, госслужба, военная служба и т.п.) – то всё украдено людьми друг у друга. И не попросту так – а в борьбе без правил. В какой не пойман – не вор. И наказывают не за то, что крал, а за то, что попался.

Другими словами всё, что у тебя есть (если ты неограниченный частник, а не на госслужбе) – ты у кого-либо отобрал. Да и у него такие же права: стоит для тебя зазеваться, как он всё «своё» вернёт. Своим детям наследие, а твоим разорение и смерть. Хочешь напротив? Дерись! На то он и социал-дарвинизм, что в жестоком горниле отбора выживают самые нахальные, плотоядные, брутальные – и признаются по итогам «наилучшими», улучшением людской породы…

+++

Это как раз и есть худшая форма несвободы – несвобода от греха. Когда ты не можешь выбирать, быть хорошим либо злым, пикантным либо нахалом (кроме случаев, когда ты пикантная приживалка при матёром покровителе). Либо ты злой – либо ты мёртвый. Тебя ограбили? Сам берись за кистень, и ступай возмещать утраченное!

Страшно? Непременно, страшно. Но как здесь по другому?!

Большие хищники грабят по-крупному. Маленькие доедают то, что большие недобрали. Вслед тиграм идут падальщики, добивальщики. Распределения по закону нет – поэтому кто сколько урвёт с кровью и мясом, стольким и обладает.

Буржуи, естественно, едят пролетариев поедом. Им впору лозунги вешать: «Помни, буржуй! Любая недоплаченная копейка – твоя прибыль!».

У буржуя нет не только лишь желания, да и обычный технической способности быть хорошим: вздумай он играться в благодетеля, у него вырастет себестоимость по сопоставлению с конкурентом-зверюгой, и вылетит он в трубу, с поучительной присказкой: «он очень баловал рабочих»…

Но ограниченность марксизма в том, что выпяченное им противоборство – только одно их почти всех. Ведь буржуи едят поедом не только лишь рабочих, да и друг дружку. Ну и рабочие от их не отстают: друг дружку лопают так, что треск стоит! Сотрудник подставляет сотруднику, все работающие в комплоте против безработных, терпеть не могут и страшатся собственных возможных сменщиков… Ветвь жрёт ветвь: любой шантажом и террором навязывает продажу собственного подороже, а чужого – подешевле.

Всякий клиент желает разорить торговца, выдавив низшую из вероятных цен. Да и всякий торговец желает разорить покупателя, при первой же способности вздувая цены. А где же легитимная стоимость? Её нет – «цены свободны». Другими словами кто кого как околпачит и нагнёт…

И человек утрачивает основной выбор. Ему уже недозволено не быть ожесточенным. Уводя страхи подальше от собственного дома – империализм перебрасывает их к соседям, в колониальную периферию. А там люди, сошедшие с мозга в борьбе за выживание – рвут друг дружку в клочья, просто за право жить.

И формула здесь ординарна. Если у человека есть 100 рублей – никто не дискуссирует, много это либо не достаточно. Если у него отнять 50 рублей, то это обогатит другого человека на 50 рублей. А если 90 — то на 90. Что здесь непонятного? Кто и почему отрешается признать эту математику?!

Наловчившись снимать скальпы с ближних, человек преобразуется в «витрину рыночного благосостояния». Он цветёт и пахнет, не в пример «нищим совкам». Те квартиру в очереди 10 лет ожидали, а этот высотный дом хапнул, и сходу, без очереди: разве не разумеется приемущество вида жизни?!

Что таковой «отец городка» желал бы скрыть – так это грязное мясницкое закулисье собственного преуспеяния. По большенному счёту его и осуждать-то недозволено, ибо осуждают за неправильный выбор. А этот человек никакого выбора не имел: либо он, либо его.

Каннибал он либо не каннибал – но он играл по правилам общества, в каком живёт. Закон же оборотной силы не имеет! Недозволено, некорректно, введя новейшие, человечные законы – наказать этого каннибала задним числом!

Если все игрались в лотерею и один выиграл миллион – повинет ли он? Исходя из убеждений математической – да. Ведь его выигрыш сложен из миллиона малеханьких проигрышей. Если б покупателям лотерейных билетов возвратили их средства – он бы ничего не сумел получить.

Но, так как в лотерею игрались все, и все пробовали выиграть, все возлагали надежды на этот призовой фонд – какова же здесь вина фаворита?

+++

Все кошмары нашего времени, где бы они не происходили, кроме, быть может, нескольких бескорыстных маньяков – порождены конкретно стихией «чёрного перераспределения». Это – основной источник злости, и не только лишь страны против страны (когда США отняли у Сирии её нефть, и плевать желали на границы), да и человека против человека. Наш удел в этом «чудесном новеньком мире» — отчаянная и беспощадная борьба за существование, в какой ты либо людоед, либо еда.

А если мы попытаемся отгородиться от такового ужасного мира?

Ничего не припоминает?!

А крепостные массивные стенки, которыми средневековые монастыри пробовали защитить себя от свинцовых мерзостей феодализма?

А «металлический занавес», которым СССР пробовал запираться от Запада?

Это всё явления 1-го порядка: мы не желаем жить по вашим зверским способам, но без надёжной стенки от вас не уйти!

+++

Лишь одна есть опора у добросовестного человека: Правда. Правда жизни, какой бы беспощадной она ни была. Лишь зная настоящее положение вещей – можно возлагать его преодолеть. Так будем же твёрдо держать в голове, читатель, откуда берутся при рыночной экономике «витрины обилия» и как здесь всё устроено!

Тогда, быть может, мы найдём лестницу из данной ямы…

bumgames.ru
Добавить комментарий