«Всем на данный момент плохо»: как погибал брошенный государством новосибирец — bumgames

48-летний обитатель Новосибирска со всеми симптомами коронавируса погиб. Его некоторое количество дней не госпитализировали, отыскать лекарства было нереально, а уже в поликлинике положили поначалу в обыденную палату, невзирая на тяжелое состояние. В справке о погибели нет ни слова о COVID-19.Обитатель Новосибирска Игорь Скрипников сказал в твиттере историю смерти собственного 48-летнего отца, заболевшего коронавирусом. С его разрешения Тайга.инфо приводит монолог с незначимыми правками.

12 ноября не сделалось моего отца, ему было 48 лет. Он никогда серьезно не болел, даже сезонные эпидемии простуды и гриппа обходили его стороной. Он не курил и не имел остальных вредных привычек.

Ковид сожрал его за две недельки. За эти две недельки ему было то лучше, то ужаснее. 7 ноября мы даже помыслили, что он идет на поправку, потому что пропала температура и кашель, но это было неверное чувство сохранности. С 8 ноября ему сделалось резко ужаснее, 10-го его госпитализировали, 12-го его не сделалось.

Больничный ему выписали с 31 октября, диагностировав ординарную ОРВИ. За недельку лучше ему не сделалось, возник сухой кашель и температура. Пропал вкус и чутье. 1-ый звонок в скорую мы сделали 2 ноября. Нас поставили в очередь (произнесли, что ожидание на приезд 2−3 денька).

5 ноября приехал фельдшер. Он просто послушал отца, не проверив его пульсоксиметром, и поставил диагноз «пневмнония». Мы спрашивали и в справочной полосы по ковиду, как достигнуть госпитализации, на что мы получили совет пройти КТ легких и по его результатам обращаться самим.

Отец даже съездил с матерью в больницу, к которой был приписан. Он нормально себя ощущал, мог передвигаться и даже не был похож на хворого человека. В больнице направление на КТ не выписали, а только продлили больничный и выслали домой.

Вышеупомянутый фельдшер выписал папе цефтриаксон. Этот антибиотик мы расслабленно брали еще в прошедшем месяце для заболевшей собаки. Но, когда мы начали находить его в аптеках городка, его нигде не было. Аналогично с областными аптеками.

Только 9 ноября мы смогли достать удобоваримое количество антибиотика, но это был наиболее слабенький аналог — цефосин (12 ноября в теории должны были привезти из Казахстана 30 ампул цефтриаксона). 8 ноября его состояние резко усугубилось.

Я обзванивал скорые 4−5 раз в денек. На что получал ответ, что к нам приедут. Самому везти его в поликлинику не было никакого смысла, потому что КТ мы так и не смогли пройти, поэтому что даже в платных больницах к этому моменту очередь была расписана до 11 декабря.

10 ноября я крайний раз позвонил в два часа ночи, сказал что ему резко сделалось плохо, он весьма плохо дышит, задыхается с одышкой, температура под 40. Доктор, который воспринимал мой звонок, очень по-хамски дал ответ, что всем на данный момент плохо и в Ленинском районе Новосибирска — 300 вызовов.

В 6 часов утра 10 ноября он совсем стал задыхаться, только лишь тогда по звонку нам отправили реанимацию. Сатурация показала 30% содержания кислорода в крови, реаниматологи произнесли, что это практически полное поражение легких.

Когда его забирали в новосибирскую горбольницу №11, бригада реаниматологов произнесла, что его положат в реанимацию на ИВЛ. Когда его доставили, мы узнали, позвонив в поликлинику, что его положили в обыденную палату и перевели в реанимацию лишь через несколько часов. На утро 12 ноября он погиб.

В справке о погибели, которую нам выдали 16 ноября, нет ни слова про ковид. Обычная отписка с пневмонией.

Переделанную под коронавирусный лазарет ГКБ №11 возглавляет Алексей Величко. Он баллотировался в новосибирское заксобрание по списку «Единой Рф».

Я не прошу некий помощи для нашей семьи, отец был трудолюбивым инженером, который занимался проектированием ЖД и авто дорог, в свободное время преподавая в Сибирском муниципальном институте путей сообщения. Он сумел обеспечить нас достойной денежной подушечкой, ну и я довольно взрослый, чтоб сейчас одному содержать оставшуюся семью. Я прошу только распространить эту историю. Его не было в статистике по скончавшимся за 12 ноября по Новосибирску (оперативный штаб региона докладывал только о смерти парней, которым было 62, 67, 70, 81 и 89 лет — прим Тайги.инфо).

Докторы в поликлинике, быстрее всего, околпачивали нас о его состоянии, потому что в 1-ые деньки нам гласили, что он сам прогуливается и сам ест, но при всем этом с ним не было никакой связи. У нас не было шансов расслабленно приобрести лечущее средство и вовремя положить его в поликлинику. Мы попали в мясорубку, наша система здравоохранения перемолола и выплюнула нас. И никаких ответственных за это не отыскать.

Мне весьма жалко, что я не додумался записывать телефонные звонки в скорые и их ответы, так что на данный момент никаких доказательств существенных представить недозволено. Я буду признателен, если хоть каким-то образом данная информация попадет куда-то, поэтому что обыкновенные люди на данный момент — это пушечное мясо.

Фото: tayga.info

bumgames.ru
Добавить комментарий