Мы должны осознавать, что есть монументы величию народа – и монументы его позора. Люд, который ставит монументы собственному позору, и свергает монументы собственному величию – через то пересматривает свои победы, аннулирует их, сводит дело к собственной ликвидации. По формуле «весьма плохо, что в прошедшем нас не задавили, но сейчас мы это исправим». В конце 80-х годов нам навязали весьма ядовитую идеологию, согласно которой четыре поколения в нашей державной истории – криминальны. Построенная ими страна не имеет морального права на существование. А героями в данной версии прошедшего – стают лишь предатели собственной страны, пособники агрессивных ей сил…
В этом смысле свержение ельциноидами монумента Ф.Дзержинскому и установка монумента А.Заки-Валидову – как сообщающиеся сосуды, как две стороны одной и той же монеты, иудиного сребреника.
Мы отрицаем выбор собственных протцов – и поневоле героизируем тех, кто наших протцов убивал. Мы черно и беспросветно шельмуем свою страну – и поневоле через то воспринимаем её ненавистников как бойцов со злом, достойных почтения.
Предатели боролись за наше ликвидирование, и мы сейчас их в этом пылко поддерживаем? Прямо до установки монументов?
+++
Несколько годов назад в Санкт-Петербурге возник монумент тюркологу Ахмету-Заки Валиди (Валидову) — дар Министерства культуры Республики Башкортостан. Он стоял во дворике Санкт-Петербургского муниципального института.
И вот прокуратура получила документы из историко-документального департамента МИД Рф и Русского муниципального архива. Из их стала ясной деятельность Валиди, создавшего потаенное националистическое общество, чьей целью было формирование так именуемого туркестанского правительства, которое обязано было появиться опосля распада СССР в итоге поражения от гитлеровцев. На это поражение так возлагал надежды этот мыслитель. Монумент демонтирован — нечастый вариант для современной Рф. На мой взор, демонтирован обоснованно.
Перечислим только некие факты.
Да, Валиди был броским деятелем истории: не попросту маленьким, каких много, а конкретно БОЛЬШИМ, каких не много, противником для наших протцов и нашей страны. Тем и прославился в определённых кругах. Он незауряден посреди приверженцев расчленения Рф. В штатской войне он метался меж Колчаком и Лениным с одной целью, которой и не скрывал: оторвать Башкирию от Рф, перевоплотить её в дудаевскую Чечню собственного времени.
Уже сначала 1920-х проявился весь присущий Валидову авантюризм. Он побывал и февралистом, и приверженцем распада Рф, и приверженцем Александра Колчака, и сподвижником большевиков, и фаворитом басмаческого движения… Тяжело представить таковой размах, такие рывки от одной идеологии к иной без стеснения. И всё это — в течение двух-трёх лет. Логично, что в будушем он перевоплотился в «тройного агента». Подтверждено, что в различные годы Валиди был потаенным сотрудником нескольких разведок — и польской, и русской, и турецкой, и германской…
В Турции, где Валиди жил и работал в годы 2-ой мировой, он открыто выступал против правительства, «которое не перебегает в пришествие против Рф, присоединяясь к Германии, и упускает исторический вариант для основания «Величавого Турецкого союза»».
Его не устраивала та усмотрительная позиция Анкары, которая дозволила ей опосля 1945 года не попасть в число криминальных режимов… Он призывал к активной и потаенной поддержке Третьего рейха, вёл агитацию посреди турок, посреди исламских народов. Непременно, был пособником гитлеровцев.
Это длилось и опосля Сталинградской победы Красноватой армии, когда турецкое правительство пошло на контакты со странами антигитлеровской коалиции. Установка монумента такому деятелю была неосмотрительным шагом, который потенциально увеличивает позиции сепаратистов и нацистов в нашей стране. Естественно, это ни в коей мере не соответствует ни стратегии развития Рф, ни нашим традициям, в каких постоянно есть пространство дружбе народов, но нет пьедесталов для тех, кто в годы Величавой Российскей действовал против нашей страны. В том числе и против башкирского народа.
У Рф — и королевской, и русской — было много друзей и союзников посреди просветителей народов Востока. Пособников гитлеровского нацизма посреди их нет и быть не может. Установка этого монумента была неосмотрительным шагом.
В Рф не запрещено учить наследство Валиди, но прославлять его, превращая нечистоплотного деятеля в знак башкирского народа, — это очевидное либо потаенное (и оттого ещё наиболее опасное) сострадание сепаратизму, пантюркизму и планам НАТО на наш счёт.
Ну и просто не по-государственному. И закономерно, что правительство (и вкупе с ним Санкт-Петербургский институт) поправило эту ошибку.
+++
Разговор в филистерском стиле, про то, «неплохой» либо «нехороший» тот либо другой исторический деятель – вне патриотизма глупый. Никакой исторический деятель не неплох и не плох сам по для себя: все, кто для нас неплохи – плохи для наших противников, и напротив. И всякий, кто в гнилостном ельцинском угаре прославляет неприятеля – сам становится противником собственной страны. И если он этого не соображает – то тем ужаснее для него.
Необходимо понять, что никакая история никакого народа не является безупречной, идеальной. Никакая судебная система не работает безошибочно, и никакая финансовая система не делает всех без исключения счастливыми.
И монументы величавым муниципальным деятелям прошедшего – не опровергают этого. Они только подчёркивают, что при всех сложностях и перегибах – мы были, есть и будем как историческая общность. И устранить себя в пользу иной исторической общности – не позволим.
Монумент не значит бесспорного и бездумного согласия с историческим деятелем: он отражает почтение к собственной истории во всей её трудности, неоднозначности. Либо – неуважение, доходящее до самоотрицания.
В лице монумента историческому деятелю вы не депутата для себя выбираете, и не президента на текущий момент истории: вы просто почтительно относитесь к своим праотцам, трудившимся и воевавшим под управлением этого человека.
+++
Чтоб не блуждать в трёх соснах – представьте для себя ваших дедушек, в орденах и медалях вернувшихся с войны. Их обымают ваши бабушки, отцы и мамы, встречают с цветами, радуются. На уровне мыслей спросите у этого поколения, поколения фаворитов, которому мы должны всем, включая и жизнь – оно поставило бы монумент Заки-Валидову? В 1946 году? А быть может, оно бы снесло монумент Дзержинскому, отдохнув от фронтовых будней, переведя дух опосля боёв под Берлином и в Маньчжурии? Это поколение, которому мы должны всем – кому монументы ставило и оберегало? А кому бы не поставило никогда?!
На данный момент нередко идут дискуссии о возвращении монумента Дзержинскому в Москве.
Встревоженный ими главред либерального «Эха Москвы» Венедиктов даже выложил на своём канале в соцсетях опрос (https://t.me/aavst55/11553).
Обозначил как «Про монумент на Лубянке поставить» (сохранена орфография не очень грамотного создателя, самого Ведектова). Воспринимает голосование – кому?
Андропову
Дзержинскому
Ивану Третьему
Александру Невскому
Призываю читателей закатить ему ежа в брюки – проголосовать за Дзержинского. Но это так, эмоции-забавы.
А я взыскую сущности!
О чём, на самом деле, эти дискуссии?
Возвращение монумента Дзержинскому – это возвращение страны.
Того страны, которое наши неприятели пробовали отменить, убить, и практически достигнули собственного – но на данный момент у их «что-то пошло не так» в их расчленительских маньячьих планах…
Ведь монумент – не только лишь, и не столько Дзержинский, сколько целые поколения героев и фаворитов, совершенно не чужих нам, а связанных с нами старшим родством, и выросших под его портретами! Несколько поколений наши дедушки и бабушки, отцы и мамы чтили монумент Дзержинскому, а неприятели нашего страны – терпеть не могли его. И вот вопросец: мы на чьей стороне?!
Установка монумента Заки-Валидову – это знак ликвидации страны. Почитая таковым образом свирепо ненавидевшего нас неприятеля, кликавшего погибель на головы наших дедов и отцов – мы признаём, что мы криминальный люд, недостойный жить, признательный тем, кто в прошедшем грезил нас убить. Их деятельность – говорим мы – была прелестной! Какая деятельность? Деятельность по уничтожению нашего народа и страны…
Героизация неприятеля собственной страны – есть её самоликвидация, самоуничтожение.
А величие собственной страны – недешево: конкретно поэтому английские повелители не свергли монумент Кромвелю в Лондоне, невзирая даже на личные кровавые счёты с ним: он был фаворитом страны и крепил, как мог и умел, величие собственной страны.
Прислужник оккупантов твоей страны не быть может прав по определению.
+++
К слову говоря, пора бы нам закончить разделять противников нашей страны на «гитлеровцев» и «не-гитлеровцев»! Не та форма «стыдливости», которой можно гордиться…
Те, кто приходили нас убивать со шведами, турками, французами, британцами – гитлеровцами не были. И что с того?! Брататься с ними за это, самим на их ножик насаживаться?!
Неприятель – он и есть неприятель. А сотрудничество с гитлеровцами – только отягощающий фактор, отсутствие которого сам факт измены Отечеству не отменяет!
В случае с Валидовым речь идёт о предателе, эмигранте, который, делая упор на зарубежную помощь – пробовал устранить наше правительство, грезил въехать к нам в обозе той либо другой зарубежной оккупационной армии. Боролся против нашего страны как вооружёнными методами, так и пропагандой. И – что естественно для борьбы – не мог терпеть наше правительство и нас с вами. Ну, другими словами нас с вами он не застал, а вот наших дедушек и бабушек не мог терпеть всем сердечком. И не в тихой щели, а весьма интенсивно.
Был ли Валидов нацистом-гитлеровцем в данном контексте вопросец не самый основной (хотя он был). Ну, а если б он возвратился не с гитлеровской армией, а с английскими, южноамериканскими, турецкими интервентами-головорезами, расстреливать наших дедушек и бабушек – это лучше? Как вы считаете?
Почему разговор о сотрудничестве с Гитлером уходит от обсуждения сотрудничества с басмачами? Басмачи в Средней Азии наших дедушек и бабушек что, в макушку целовали и пряниками одаривали?!
Вероломная идеология «перестройки» и ельцинизма строится на заискивании и низкопоклонстве перед клинком неприятеля, перед нашими убийцами. Под видом «примирения» она подсовывает однобокое «покаяние» перед вражьим клинком, о котором поэт произнес:
И зовут к покаянью перед вражьим клинком словоблуды…
Если человек интенсивно боролся с нашим государством, то так ли принципиально, что часть данной борьбы велась в гитлеровских рядах? А в остальных рядах, что, можно, поощряется, приветствуется?! Когда это у нас басмачи и пособники зарубежных интервентов, сепаратисты и наши свирепые ненавистники – вдруг стали нашими героями?
Когда, спрашиваете? При Ельцине…
В 1991 году мы совсем погрузились в вонючую трясину самоотрицания и самоненавистничества.
Мы практически канонизировали в лик святых противников собственной страны, сделав исключение лишь для гитлеровских прихвостней, ну и то по воле Израиля и англосаксов, имеющих к Гитлеру свои счёты. Кабы ни они – ельциноиды издавна бы уже наставили всюду монументы «германским избавителям от большевистского ига», и если не верите – на Украину поглядите!
Это отлично укладывалось в общую теорию 90-х, в какой РФ – выступала только «ликвидационной комиссией» исторической Рф, и делала всё, чтоб убыстрить разрыв связей того места, которое в один денек не расчленить. Ликвидком доставал всех предателей-мазеп и власовых, и инспектировал лишь на сотрудничество с гитлеровским режимом. Если «фактов не установлено» – то сходу уж святой, монументы ставить, библиотеки и улицы его именованием именовать! Если замазан в нацизме – всё равно прославлялся, как боец с «криминальными советами» — но лишь чуток осторожнее и сдержаннее…
Таковая политика «государственной памяти» обязана была привести, и удачно вела все 90-е годы к «окончательному решению российского вопросца» с героизацией всех убийц нашего народа поверх нашей исторической могилы.
Мы признали себя абсолютной тьмой, а собственных противников – светом и благодатью. Что из таковой несуразной позиции исторического самоотрицания, не считая самоуничтожения, можно извлечь?! Неприятель Рф автоматом равнялся к «солидному человеку», а все, кто ковал победы «криминального страны» — объявлялись упырями и выродками. Ведь они же своими победами помогали сохранится «криминальному режиму»!
Для либерала и сейчас нет рукопожатости без русофобии. Недозволено, дескать, быть добросовестным человеком без ненависти к Рф и всему русскому, русскому – уверяют нас они. А поэтому российский Смердяков готов ложить цветочки хоть к бюсту Валиди, хоть Бандеры, хоть Дудаева, хоть Басаева…
Это не ново. Ф.М.Достоевский когда ещё написал: «…либерал дошел до того, что опровергает самую Россию, другими словами терпеть не может и лупит свою мама. Любой злосчастный и плохой российский факт возбуждает в нем хохот и чуток не экстаз. Он терпеть не может народные обычаи, русскую историю… свою ненависть к Рф воспринимает за самый плодотворный либерализм… сейчас уже стали откровеннее и даже слова «любовь к Отечеству» стали стыдиться, даже понятие изгнали и убрали, как вредное и ничтожное».
Всякий, кто убивал российских, русских людей, либо хотя бы призывал к этому действу в общественном бесстрашии – для либералов «вояка света», рыцарь, сражающийся с драконом.
А дракон кто? Наши деды. Наши отцы. Наши мамы, братья и сёстры. Мы, смеющие жить на земле – хотя Запад нам издавна уже это воспретил созодать.
+++
И здесь не стоит вести шаловливые игры с историей, отказываясь обусловиться твёрдо и поочередно: с кем ты?! Это не вопросец вкусов, о которых не спорят, речь не о музыке, не о поэзии и не о кулинарных блюдах, про которые всяк имеет своё пристрастие.
Это вопросец жизни и погибели. Поэтому что в истории есть те, кто управлял нашим народом в самые трудные и переломные годы. И есть те, кто в эти же годы пробовал его убить, расчленить, подвести под иноземное ярмо, «совсем решить российский вопросец», с Гитлером либо без него…
В таком вопросце – когда речь идёт о признании либо не признании за нашей государством права на существование, недозволено усидеть на 2-ух стульях. И неприятели это издавна уже сообразили, жалко лишь, что мы всё никак до конца этого не понимаем…