Давид Высоцкий ©Leonid Pasternak/Fine Art Images/Interfoto/Vostock Photo
Не почти все эмигранты, покинувшие Россию опосля 1917 года, смогли избежать бедности и сохранить за рубежом значимые капиталы. К таким счастливцам относились негоцианты Высоцкие, до революции по праву именовавшиеся «чайными королями» – их домашний клан на заре XX века контролировал третья часть рынка чая в Русской империи.
Оказавшись в парижской эмиграции, Высоцкие подали властям Франции документы о учреждении личного банка. Спустя несколько месяцев нужные разрешения были получены, и 30 августа 1921 года появился Banque Commerciale pour l’Europe du Nord, в переводе на российский – Коммерческий банк для Северной Европы. Уставный капитал в 5 млн франков (около 400 тыс. баксов) оплатил глава домашнего клана Давид Высоцкий, пост директора занял его отпрыск Федор.
Высоцкие очевидно рассчитывали на старенькые связи в Рф. Их банк с первых дней нэпа финансировал торговые операции с русской государством. Притом не только лишь законные – по данным правоохранительных органов СССР, в 20-е годы прошлого века значимая часть контрабандного чая, поступавшего в нашу страну, принадлежала Высоцким.
В конце 1924-го Франция официально признала СССР. Но 1-ые пробы русских представителей сделать в Париже свои денежные структуры для интернациональной торговли натолкнулись на противодействие местных чиновников. Тогда в Москве и направили внимание на маленькой банк прежних «чайных правителей». В переговоры с Высоцкими вступил Леонид Красин, старенькый соратник Ленина, до революции прошлый не только лишь большевиком-радикалом, да и топ-менеджером больших коммерческих структур.
В весеннюю пору 1925 года Давид Высоцкий согласился реализовать собственный банк за 700 тыс. баксов. Для выкупа акций представители СССР употребляли еще королевские средства, переданные Красину генералом Игнатьевым, бывшим военным атташе Русской империи во Франции.
И при Высоцких, и сначала русского владения банком посреди его служащих преобладали российские эмигранты, бывшие работники дореволюционных кредитных организаций. Интересно, что первым русским завхозом Banque Commerciale pour l’Europe du Nord сходу опосля смены акционеров стал Сергей Соколовский, в годы мировой войны служивший священником королевского экспедиционного корпуса, направленного биться во Францию.
Банк, размещавшийся в центре Парижа, на Avenue de l’Opera, практически в полукилометре от известного Лувра, обслуживал советско-французскую торговлю. Наименее чем за год с момента смены акционеров его баланс возрос в 5 раз. Но банк оставался довольно умеренным прямо до начала штатской войны в Испании, когда конкретно Banque Commerciale pour l’Europe du Nord стал основным денежным центром испанских республиканцев. Конкретно через его счета и структуры шло финансирование и организация поставок орудия для сражающейся республики. Баланс банка тогда за два года вырос в 20 раз, практически до 2 миллиардов франков.
Но в летнюю пору 1940-го, когда Париж заняли германские войска, тормознули все операции банка. Один из его директоров, Семен Познер (двоюродный дед тележурналиста В.В. Познера), выполнявший задания русской разведки, в годы 2-ой мировой войны умер в гитлеровском концлагере.
Banque Commerciale pour l’Europe du Nord, в русских документах почаще сокращенно именовавшийся Эйробанк, возобновил деятельность в июле 1946 года. И практически сходу оказался на острие прохладной войны – не только лишь вел все депозиты Французской компартии, да и открыл в 1949-м 1-ые в Европе денежные счета еще не признанной на Западе, лишь что провозглашенной Китайской Народной Республики.
Начав опосля мировой войны всего с 13 служащих, банк вновь быстро вырос, уже в 60-е годы прошлого века став наикрупнейшим загранбанком СССР и одним из ведущих денежных посредников в торговле Запада с социалистическими странами Восточной Европы. Прошлый банк «чайных правителей» удачно работал в Париже до начала XXI века, пока не был слит с другими забугорными подразделениями денежной группы ВТБ.