«Согласитесь!», — завершает спич заслуженный, хотя и совсем мне неведомый русский артист Алексей Огурцов, и я рад был бы с ним согласиться, но не могу. Не выходит. Поэтому что:
когда мирный, интеллигентный Киев выходил протестовать против захвативших центр бабуинов, а бабуины лупили мирных киевлян молотками, Москва договаривалась с Обамой, тупо надеясь, что тот не околпачит…
когда вооруженные бабуины свергали Панду, уже кликом молившую Кремль о помощи, Москва смотрела ослепительную, великолепно прекрасную Олимпиаду, устранившись от творившегося в Киеве…
когда Одесса выходила на улицы десятками тыщ, а Харьков гонял бабуинов ссаными тряпками, Москва отправила нах ходоков и занималась Крымом, в итоге сглотнув распятие Харькова и Одесскую Хатынь…
когда в Донецке, изгнав бабуинов, объявили референдум, Москва в ультиматическом тоне «попросила» его не проводить, заместо этого решив «консолидироваться, чтоб посодействовать президенту Порошенко«…
когда, имея на руках официальную просьбу легитимного президента Украины о помощи и разрешение Думы, Москва не стала вмешиваться, а г-н Чуркин, официально заявивший о наличии просьбы, в один момент погиб…
когда полковник Стрелков изо денька в денек просил, уговаривал, убалтывал, умолял Москву поддержать Сопротивление, готовое разгореться на всю Украину, Москва востребовала, чтоб он покинул Донбасс…
когда опосля Иловайска у фашистов не было ни одного соединения, чтоб отстоять Мариуполь, прикрыть Киев либо не допустить прорыва Ополчения к Одессе, Москва по требованию п. Ахметова произнесла «Тпрру!»…
когда разрозненные, но сражавшиеся (по всей Украине!) ячейки подполья, не имея ни опыта, ни орудия, обращались за поддержкой на север, Москва мычала, а обращавшихся скоро забирало гестапо…
когда артиллерия бУ месяц за месяцем, год за годом месила (по сей денек месит) жилые кварталы городов Донбасса, убивая малышей, дам, стариков, Москва категорически воспрещала давать настоящий ответ…
когда у помойки не хватало запчастей, орудия, электро энергии, горючки, никто другой, как Москва приходила ей на помощь, сама либо через посредников, не смотря на санкции, снабжая помойку всем нужным…
когда раз за разом, из месяца за месяц, из года в год Москва уступала, лукавила, мудрила, юлила и сливала во имя некоей «высшей цели», которая на поверку может оказаться пшиком, ловушкой, блесной…
когда…
когда…
когда…
нет, наверняка, хватит…
давайте про сейчас…
Сейчас, когда Украина преобразована в помойку, колонизированную Штатами, взявшими ее под прямое управление,
сейчас, когда неонацистский режим укрепился прочнее некуда и откровенно грубит Кремлю,
сейчас, когда все живое забито, задушено, задавлено и растерто в порошок,
сейчас, когда на помойке шустрят «эскадроны погибели», имеющие карт-бланш на все,
сейчас, когда у сотен тыщ не так давно обычных людей чисто-начисто промыты мозги,
сейчас, когда большая часть сохранивших способность мыслить задаётся «вопросцем Милюкова«,
сейчас, когда ассоциации с библейскими сюжетами аж кликом кричат,
итак вот,
сейчас, когда некий, полностью возможно, заслуженный столичный фигляр
дозволяет для себя отлично поставленным голосом вещать:
«Почему Киев не желает себя очистить? Почему Харьков на данный момент не желает очистить? Почему люди забились в щели и дыры? Почему они не встают? Почему мы за их с вами будем мыслить? Вот пусть сами встанут и выйдут, лишь тогда мы пойдём плечом к плечу… Мы им непременно поможем, но заместо их мы не имеем право это созодать«, —
я могу ответить фигляру на его фиглярские «почему?».
Но я, полностью может быть, не прав, а поэтому не буду озвучивать то, что думаю.
Пусть это остается моим небольшим секретом…