Пользоваться благами цивилизации легко и приятно. Но цивилизованный человек не только умеет ими пользоваться. Ведь для появления автомобильной промышленности мало простого умения водить автомобиль! Цивилизованный человек знает, откуда берутся блага цивилизации, если он всё правильно делает, и знает, куда они исчезнут, если он что-то сделает неправильно. Для него не является мистической тайной – откуда берётся колбаса и почему иногда колбасы не хватает. Строго говоря, культурный человек обязан хотя бы в общих чертах, хотя бы схематично и приблизительно, знать весь путь природного сырья, превращающегося в продукт, готовый к употреблению.
Весь путь от целины, к которой не прикасалась рука человека до буханки хлеба на своём столе.
Что касается либералов, то у них постоянно фигурируют утверждения, ни на чём не основанные и никак не подкреплённые опытом. Доказательство либералов строятся не на последовательной причинно-следственной цепи, а на случайном сходстве, случайной близости предметов, случайно возникающих аналогиях, шутках, прибаутках, игре слов, и т.п.
Распространённое «доказательство» — «так на Западе», лишённое пошаговой расшифровки действий, гарантированно приводящих к росту производительности систем – в сущности, лишь частный случай распространённой логической ошибки «post hoc ergo propter hoc». Если предмет возник после другого предмета или рядом с ним – отсюда ещё ни в коей мере не следует, что они находятся в причинно-следственной связи.
Если тунгусский метеорит упал в тайге – это не значит, что хвойные деревья притягивает к себе метеориты. Точно так же, если бы он упал в Балтийском море – из этого не следует, что Балтийской море магнит для крупных метеоров.
Реальное описание производственной цепочки в исполнении грамотного технолога такие смутные аналогии. Оно требует логически-связных и проверяемых опытом этапов без пробелов между ними. Если в поваренной книге говорят варить, но не уточняют, что, или, наоборот, перечисляют продукты, но не поясняют, что с ними делать – это никуда не годная книга рецептов.
+++
Но «учение» о свободной рыночной экономике – как раз и представляет собой рецепт, в котором предлагают вывести неизвестно что из неизвестно чего и неопределённым образом. «Рыночные принципы» излагаются настолько абстрактно, что совершенно оторваны от земли и её ресурсной конкретики. Не делается разницы между хозяйствованием в пустыне или в тундре, в тайге или на экваторе, не различаются страны, богатые нефтью и золотом от стран, небогатых никакими ресурсами, ничтожным объявляется весь исторический путь народов, и разница в процессе их становления, стёрта грань между приморскими и континентальными условиями обитания, между высокой и низкой биопродуктивностью угодий, и т.п.
Признавая рынок панацеей от всех экономических недугов, либеральная теория умудрилась устранить из рассмотрения все собственно-экономические факторы: от сырья, плотности и среднего возраста населения до инфраструктуры и развитости технологий. Удивительная уравниловка! Получается некая патентованная пилюля, от которой, как заверяет реклама, всем в любых обстоятельствах становится лучше, и никому не бывает хуже, ибо противопоказаний у чуда-лекарства… нет! Всех под одну гребёнку – «и будет вам счастье!».
Учение о свободной рыночной экономике придаёт дерегулированию (разрегулированию) характер самодостаточного действия, чего нет и быть ни может ни в одной из рациональных теорий познания. Любое разрегулирование (разрушение, снос) является лишь вспомогательным и предварительным актом к новой системе регулирования, которая признаётся (справедливо или нет) лучше предыдущей.
Если турник прикручен на уровне колена или на высоте двух человеческих ростов – он мне неудобен. Я его откручиваю (разрегулирую его по высоте) – чтобы прикрутить там, где мне кажется разумнее. Но ведь не для того же, чтобы просто открутить и бросить! Если механик разбирает сломанную машину – он ведь делает это с целью потом, починив, её собрать, а иначе зачем её разбирать?!
Но у либералов каким-то волшебным образом разрегулирование отношений (дерегулирование экономики) превращается в самоцель, за которой никакого корректирующего регулирования не предусмотрено. Более простым языком говоря, это называется: сломать и не налаживать!
В любой теории познания полезные действия всегда являются определёнными – иначе как их отличить от вредных? Как можно сказать – полезно или вредно что-то, если оно неопределённо, если неизвестно, о чём говоришь?
Рыночная же теория выстроена на совершенно иррациональном признании неопределённости благом (и даже высшим благом): мы не знаем, что будет, и это прекрасно! Но если вы не знаете, что будет – почему вы уверены, что хуже не будет?! Ведь чтобы утверждать достоинства или недостатки чего угодно, нужна определённость. Можно сказать, что 20 рублей лучше 10 рублей, ибо есть конкретная сравнительная определённость.
Но если кто-то говорит, что 20х лучше 10y, не уточняя, что такое «х» и что такое «y» — то утверждение очевидно-бессмысленное. И бессмысленным его делает именно неопределённость.
«Мы не знаем ничего: ни завтрашних цен, ни завтрашних вакансий, ни завтрашних объёмов, ни завтрашней динамики – но убеждены, что всё будет хорошо» — говорят нам рыночные экономисты, по сути, лжеучёные, потому что вся научная методология мышления ими попрана. Если вы ничего не знаете про завтрашний день – как вы можете ручаться, что это будет «светлое завтра»?!
Рыночный бред является одновременным выходом и из рациональности целей и из рациональности средств. Рыночники стремятся достигнуть неизвестных им показателей (которые отрегулирует рынок, а не они, превратившие себя из субъекта в безвольный неодушевлённый объект), причём инструментами, находящимися в совершенно иной, параллельной плоскости.
Рационалист знает, чего он хочет (например, знает, сколько мяса, масла, хлеба, яиц ему нужно в год) – и отчасти благодаря этому он подбирает для решения рациональной задачи адекватные инструменты. Он наращивает производственные мощности там, где их не хватает для достижения его целей (выраженных в ясной, метрической, объективной системе измерения).
Рыночная же ахинея сводится к тому, что определить потребление яиц или молока на год или пять лет вперёд «невозможно, немыслимо», запредельно сложно. Но, поскольку какое-то (неопределённое, неведомое) их количество потребуется – надо произвести их с помощью… свободных выборов, свободы, честных судов, частных газет и телекомпаний и скаканья на митинге на городских площадях.
Про такое говорят: «хороший тамада, и конкурсы у него интересные»… Попробуйте сделать неизвестно сколько колбас и сыров, угадать в неопределённости их потребное количество (не иначе как методами гадалок и пифий), да к тому же не на мясокомбинатах и не на сыроварнях, а на избирательных участках и на публичных дебатах!
Отказ от планирования (при всех недостатках не отработанной до конца системы планирования) приводит к тому, что люди вначале что-то производят, и только потом думают – куда девать сделанное? При этом продукт их труда очень часто оказывается невостребованным, портится, гниёт, люди разоряются, не вернув даже себестоимости, а ресурсы маленькой планеты расходуются впустую на никем не востребованные вещи (привет экологии!).
А почему нельзя наоборот? Почему нельзя вначале подумать, чего нам нужно – и только продумав заказ, приступить к его выполнению?! Неужели мы такие идиоты, что прожив 20, 30, 40 лет – не в состоянии понять, чего нам ежедневно требуется?! Мы не в состоянии посчитать, из скольких яиц мы жарим яичницу каждое утро, и не в состоянии счесть количество бутербродов на ужин?! Зачем ввергать трудящихся в такой стресс: вначале они что-то фабрикуют, а потом мучительно носятся в поисках сбыта?!
Рассуждать о «непостижимости» и «внезапности» человеческих потребностей, даже самых простых и цикличных – любимое занятие рыночных экономистов. В их писанине человек предстаёт совершенно распущенным, иррациональным, капризным существом, которое внезапно вдруг остро желает того, о чём два дня назад и думать не думало. Такие существа есть, но род человеческий они не красят, и ради них удалять мозги у всей экономики – не слишком ли жирно будет? Не слишком ли большая жертва за какие-то полоумные капризы извращённого потребительства?
Разумеется, у человека есть ряд высших потребностей, которые нельзя свести к стабильно повторяющемуся циклу обеспечения, заранее просчитанному и хорошо отработанному. Но основная масса низших бытовых потребностей у человека легко, без проблем, укладывается в потребительские циклы! Вряд ли я в этом году съем много больше того, что я съел в прошлом и позапрошлом, и трудно представить, что резко изменится количество одежды, обуви, квадратных метров жилья, которые я потребляю в год!
Книги я, может быть, читаю в этом году другие, но яйца-то на сковородку я раскалываю те же самые, что и три года назад. И через три года они останутся такими же. Так почему же, разрази меня гром – невозможно заранее запланировать производство для меня нормы яиц, и внести в счёт, чтобы я их гарантированно получил, а их производители гарантированно получили за них оплату?! Чего тут такого сложного и невероятного, требующего суперкомпьютера?!
Всего лишь «фьючерсный контракт» хорошо знакомый бирже! При этом моё потребление стабилизируется, финансы и нервы у поставщиков стабилизируются, себестоимость яйца снижается[1], сырья и энергии мы (во благо экологии) тратим меньше, и не тратим их впустую!
Что на другой стороне весов? Идиотское предположение – «а вдруг я не захочу делать яичницу?». А товар уже оплачен и обязателен к получению! А я вдруг расхотел!
Теоретически такое быть может – но зачем же из этого каприза невеликого нехочухи раздувать проблему космического масштаба? Если он не хочет пользоваться заранее оплаченным товаром – он просто не будет им пользоваться и потеряет деньги. И всё. Зато никаких кризисов, ни дефицита, ни перепроизводства, стабильность производственных процессов, востребованность продукции. Не хочешь, не ешь, но оплатить обязан – считай это патриотическим взносом в обеспечение стабильного заработка трудящихся и стабильности в стране!
+++
Если бы продавцы и покупатели перешли бы к честному и открытому сотрудничеству, вместо рыночных попыток взаимного обмана и «кидалова» друг друга – образовались бы колоссальные резервы для повышения качества продукции, снижения цен, в области логистики доставок, снабженческих гарантий.
Если люди работают друг на друга – это одно. Но на свободном рынке они работают друг против друга: задача каждого втюхать своё подороже, и взять чужое подешевле. Находясь в состоянии конкурентной и контрактной вражды, люди упускают огромные резервы снижения цен и повышения качества, объёмов производства, производительности и механизации (автоматизации) труда.
Долгосрочные устойчивые и предсказуемые, гарантированные отношения не только ведь спасут коллективы от сокращений в годину кризисов перепроизводства! Сидя на фьючерсных контрактах, на поставках, заранее, ещё до производства продукта, подтверждённых – можно вложится в новые технологии, играть в долгую при формировании инфраструктуры производства.
Нет уже такого рыночного – что ты вложился в новые станки, агрегаты – а спрос вдруг упал и ты разорён! Спрос на много лет вперёд гарантирован – знай, улучшай линии, тебе же выгоднее: чем ниже себестоимость, выше производительность, тем больше к тебе в карман чистой прибыли!
+++
Самое главное: рациональность собирает продукт из его элементов, и не пытается, как либералы, собрать конкретный продукт из элементов, ему абсолютно чуждых, из параллельной для него реальности! Если нам нужен сыр, то его делают из элементов сыра, а не из свободы, выборов и многопартийности.
Что касается сыра – то же самое можно сказать и о свободе. Хотя это куда более абстрактное и сложное понятие, чем сыр, но оно должно собираться из собственных элементов, а не из тех, которые используют в сыроварении! Закон рациональности, общий для любого явления – элементы сборки должны быть однородны для итоговой конструкции.
То есть сыр не делают из выборов, а свободу из молока. Почему же либералы этого не понимают? Да потому что им хочется видеть в номинальных свободах либерализма панацею от всех бед разом и единый ответ на все вопросы! Они не понимают (точнее, не хотят) понимать ограниченной разумом применимости и ограниченной функциональности любого предмета, будь то сыр или свобода, конституция или севрюги с хреном.
Любой мастер имеет набор инструментов, и не справится со всякой задачей единственным инструментом: либерал же свой предельно оторванный комплекс номинальных деклараций полагает заменой всем инструментом и материалом для сборки всяких и любых благ, к какой бы отрасли жизни они не относились.
Между тем высокий уровень жизни, материального снабжения – одна сторона человеческого благополучия, свободы и защищённость личности – другая сторона, культурное совершенствование, духовное развитие – третья сторона. И для их обеспечения существуют совершенно разные, функционально ограниченные инструменты, отличающиеся друг от друга так же, как отвёртка от молотка.
Например, для материального изобилия нужны инструменты, которые никак не соотносятся с гражданско-политическими свободами личности. Это наличие и грамотное распоряжение природными ресурсами, трудовая этика[2], промышленное воспитание нации, патриотизм[3], опирающаяся на мощную армию защита от разграбления. Если этих инструментов нет, то сколько бы голосований, демократических клоунад, митингов и дебатов не устраивали «свободные личности» — их уровень жизни будет только снижаться (под влиянием хаоса демократического балагана).
Если же мы говорим о свободе и достоинстве личности, как нематериальном активе (удовольствии) – то они очень приятны, пока ограничены разумом и осознанной необходимостью, адекватным пониманием ситуации. Если же жажда свобод разумом не ограничена, то она разрушает общество в губительной анархии, и превращается в абсурд. Думаю, всякий понимает, что митинговать заключённым в концлагере перед Гиммлером, прибывшим с инспекцией – затея глупая и провальная…
Свобода в либеральном понимании – вовсе не сам торт жизни, а всего лишь вишенка на торте, завершающий штрих правильно, по науке организованного общества. Можно с огромным удовольствием посетить цирковой балаган, когда ты сыт, одет, имеешь кров над головой и достойный заработок, и ценишь доступные твоему пониманию шедевры мировой классики. Но, разумеется, цирковой балаган и его клоуны не могут заменить собой ни хлеба насущного, ни высокой культуры. Клоуны – есть клоуны (имею в виду демократические игрища в политике). Никто не говорит, что клоуны – вредная или ненужная профессия, на своём месте она повышает качество вашей жизни. Но клоуны не могут заменить ни мясника, ни молочника, ни зеленщика, ни Шекспира с Достоевским!
Потому что в жизни цивилизованного человека делу время, и потехе час, но только час!
Общество, которое лишено как промышленной, так и духовной воспитанности – не ублажаемо, а убиваемо клоунадой либеральных свобод. Оно оказывается в буквальном смысле раздавлено чудовищно-раздутым самомнением ничтожества «я здесь власть», бесплодного как экономически, так и культурно. Ведь научится требовать от общества запредельного уважения к себе – гораздо легче, чем научится полезному востребованному ремеслу или богатству всей мировой культуры.
+++
Вывод: либеральные «ценности» адресованы определённой группе (стороне) человеческих удовольствий. И в этом заключается объективность, неизбежность их появления. Человеку, у которого всё есть – и достаток, и развитый ум – хочется, чтобы его уважали, и не помыкали им, как рабом.
Однако либеральные «ценности» не охватывают всего спектра даже человеческих удовольствий, не говоря уж о длинном списке житейских необходимостей. Самое прямое и очевидное действие либеральной пропаганды на неокрепшие мозги – то, что под напором либеральной демагогии ум ребёнка сгнивает раньше, чем успевает созреть.
То есть ребёнок («школота»)в либеральной среде приходит к отрицанию промышленного и культурного воспитания нации ещё до того, как успел их впитать и получить. Цветочная завязь юности не переходит в плоды просвещения, она переходит в гниль самолюбивого и полагающего себя самодостаточным зоологического паразитизма, необоснованных претензий и воображаемых «достоинств».
Человек не получил ещё ни профессии, ни багажа жизненного опыта, ни сколько-нибудь достаточных знаний – но он уже привык митинговать, считать себя главным, и выкрикивать – словами Булгакова говоря – «советы, космические как по масштабам, так и по глупости».
В этом смысле либерализм, апеллирующий к определённой стороне человеческого удовольствия, вызывающий эйфорию и привыкание – выступает аналогом опиума в колониальных опиумных войнах. Его применяют для уничтожения наций-конкурентов, насаждают именно в расчёте на его разрушительное, сродни наркомании, действие на неокрепшие умы (феномен школоты) и неустойчивые, пограничные с безумием типы психики (феномен демшизы).
В сущности, это секта, сделавшая абсурд символом веры. Сперва продемонстрировав полезные качества отвёртки, гуру этой секты предлагают уверовать, что отвёртка должна заменить молоток и дрель, ложку и вилку, калькулятор и зажигалку, и табуретку, и книгу.
Гражданские свободы, инструмент очень узкой функциональности, применимый с пользой только в строго определённых обстоятельствах и в строго выверенной дозе – преподносится (священная отвёртка от всех болезней!) как лекарство от всех болезней и «живые помочи» на все случаи жизни.
«Хули париться, надо выборы зарядить – тут-то и жизнь хорошая начнётся!» А не началась – значит, ещё одни, и ещё, и ещё, каждый месяц, каждый день, превращая площадную толпу в подобие преторианской гвардии, утром ставившей императоров, а к вечеру их резавшей…
Разумеется, люди, которые в это верят – находятся в неадеквате, психически не здоровы. Есть вопросы, которые можно решить отвёрткой, но гораздо больше вопросов, которые отвёрткой (либеральными свободами) решить невозможно. Эти «другие» проблемы требуют других инструментов решения, никакого касательства к либеральным свободам не имеющих.
Широкий спектр используемых инструментов отличает научное мышление цивилизованного человека от первобытного фетишизма и магических упований дикаря. Только широта и глубина развитого мышления может уберечь от карго-культов, в обилии создаваемых «европоверующими».
Либерализм же уничтожает как индустрию, так и системы образования, воспитания, он враг как заводам, так и библиотекам, потому что думает: выборы и свободы личности прекрасно их заменят. Не нужно ни профессии, ни культуры, достаточно быть «раскованным» и «мобильным», ершистым нонконформистом. Тут-то и жизнь хорошая начнётся!
А она никак не начинается…
Как вы думаете, почему?
——————————————————
[1] Теперь в проданный товар включают стоимость нераспроданных товаров, чтобы покрыть издержки на их производство. Если все товары заранее проданы – то в их себестоимость не будет входить этот штраф с потребителя.
[2] В которой труд принимается как священная обязанность человека, а не как наказание для рабов и неудачников.
[3] Ни одна страна, занятая самоуничижением, нашедшая идеал вне себя – не может добиться развития экономики, потому что она работает не на себя, а на свой идеал, находящийся извне.
Александр Леонидов; 1 июля 2021