Люди не скрывают, что утомились от режима, но завинчивания гаек то ли от всей души, то ли притворно не замечают.
Переход от давления на ненужные масс-медиа к их ликвидации не повстречал широкого и открытого недовольства. О этом с горечью молвят сами жертвы — журналисты, объявляемые «иноагентами», «физлицами-СМИ-иноагентами», сотрудниками «ненужных организаций» и даже сотрудниками «организаций, связанных с организациями, общепризнанными ненужными».
Казенная машинка нисколечко себя не стесняется, и вряд ли почти все изумятся, если завтра под каток попадут уже и друзья родственников друзей «иноагентов», и родственники друзей их родственников.
Люди, обязанные под опасностью серьезных кар каждую свою сетевую реплику аккомпанировать штампом «ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА», пробуют разъяснить, что обижают не лишь их:
«Как человека, всю уже достаточно длинноватую профессиональную жизнь имеющего дело с русским языком, меня раздельно корежит то, как же эта байда на 20 четыре слова написана. Это не российский язык. Это набор слов, который, видимо, по плану создателей байды, должен унижать меня — того, что обязан любые три слова аккомпанировать байдой, но, как мне кажется, это унижает хоть какого, кто читает и гласит на российском языке. Это шушара, реникса и вампука…» Но их внимают и открыто поддерживают лишь друзья, а также часть коллег и верных читателей. Это тыщи, но уж никак не миллионы.
Конкретно о этом, если рассуждать объективно, докладывает и свежайший опрос, проведенный «Левада-центром» (который издавна уже внесен в реестр зарубежных агентов и как-то приспособился к этому статусу) в консультативном содействии с «Открытыми медиа» (которые несколькими деньками спустя были заблокированы Роскомнадзором и объявили о прекращении работы).
Не стоит принимать очень серьезно то, что целых 40% собеседников «Левада-центра» согласились именовать пришествие на иноагентов «давлением власти на независящие публичные организации» и лишь 37% — борьбой с «нехорошим воздействием Запада». Как и то, что 62% опрошенных пообещали, узнав о внесении в реестр иноагентов «некоммерческой организации, политика либо СМИ», относиться к ним так же, как и ранее, либо даже лучше.
Такие условные ответы на туманные вопросцы, почему-либо сформулированные в сослагательном наклонении, — это только ни к чему не обязывающие слова людей, которые практически поголовно не ознакомлены о том, что происходит. Либо решили скрыть свою осведомленность. Ведь всего 11% опрошенных признались, что «отлично знают» про закон о зарубежных агентах. И еще 31% респондентов «что-то слышали, но не имеют четкого понятия». А 57% сказали, что совершенно не слыхали ни о чем схожем.
Подозреваю, почти все солгали: опрос выполнялся способом личного интервью на дому, и люди, естественно, лицезрели в пришедших к ним полстерах посланников начальства. И в данной нам обстановке только один из 9 на публике признал себя ознакомленным если не о определенных преследованиях, так хотя бы о существовании законов против иноагентов, а все остальные (смотрят они за происходящим либо нет) дали осознать, что не желают углубляться в эту неприятную тему.
В особенности впечатляет, что посреди тех, кто именовал интернет-издания важным себе источником инфы, лишь 16% самоопределились в качестве «отлично знающих» о иноагентских законах. И это при том, что зарубежными агентами либо ненужными организациями были объявлены конкретно интернет-СМИ. Читатели не то чтоб от их отреклись — и даже в общих словах пособолезновали. Но серьезно заступаться не стали.
Не будем морализировать. Активное заступничество считается на данный момент глупым, а наказание за него — практически непредотвратимым. Но, кроме этого, нужно признать, что для большинства россиян свобода и достоинство прессы на данный момент не в приоритете. Недовольство системой велико. Но оно отыскивает какие-то остальные пути для прорыва. Сегодняшний уровень одобрения режима — чуть ли не самый слабенький за всю его историю. По свежайшему опросу фонда «Публичное мировоззрение», расклад доверяющих и не доверяющих Владимиру Путину — 54% к 34%. И не забудьте внести коррективу на лукавство собеседников опросной службы. Тех, кто одобряет работу правительства — 33%; а тех, кто ее не одобряет — 49%.
Готовых на думских выборах голосовать за «Единую Россию» — только 27% от всей подборки. Худших цифр, кажется, еще не было. Вообщем, за 13 иных системных партий, претендующих на места в парламенте, в совокупы не намного больше — 33%. При всем этом 22% опрошенных свои предпочтения не окрестили — и, видимо, не напрасно.
Но в целом ужасы властей по поводу сентябрьского голосования смотрятся пока гиперболизированными. За исключением нескольких проблемных точек, вроде Хабаровска, люд на данный момент так же махнул рукою на эти выборы, как он не заморачивался поначалу гонениями на навальнистов, а сейчас ликвидированием СМИ.
Видимо, чувствует, что рванет не здесь и не на данный момент. Вот и не высовывается по столетний собственной осмотрительности.
Сергей Шелин