История моего поколения – это яркая иллюстрация эволюции тупости. Жили-были люди, в целом неплохо, на высоком уровне цивилизации, на высоком уровне гуманизма правосознания, но их донимали мелкие проблемки быта. Хоть и мелочь – а неприятно, ни клопы, ни блохи не в радость! И люди решили избавиться от мелких проблемок. Но способы и методы избавления выбрали, «от большого ума», такие, что мелкие проблемы выросли в крупные. «Совсем нехорошо» — решили люди, много мнящие о себе, но объективно – ничего из себя не представляющие. Нам и с мелкими проблемками не жилось, а тут – такие огромные!
И люди стали избавляться уже от больших проблем, но избавлялись таким способом, что провалились вообще в средневековье, туда, где немыслимое в год их рождения – стало «вдруг» обыденным изуверством. Поскольку стало ужасно плохо – люди опять задёргались, чтобы выбраться из трясины, которая засасывает их в окончательный мрак. Но всякая их дерготня приводит только к одному: становится ещё хуже.
Закон жизни суров: активность, лишённая разума – всегда во вред активисту. Если ты не умеешь решать задачи, и вместо решения даёшь ответы наобум, то вероятность неверного ответа бесконечна, а вероятность случайного попадания в единственно-верное решение – близка к нолю.
Революция прогрессивна лишь в одном случае: когда она является итогом познания мира, борьбой знающих и понимающих людей против тёмных и безумных. Борьбу же безумцев между собой, наверное, и называть-то «революцией» неправильно!
Ибо в такой борьбе – «обе стороны хуже».
Революцию делают знание и понимание – её бессильны сделать гнев, раздражение, истерия, беснования, исступление и кликушество. Деволюции, заквашенные на «слабоумии и отваге» — обречены раз за разом ухудшать ситуацию, каскадно обрушивать жизнь общества всё ниже и ниже.
Именно это и происходит с моим поколением, 70-х годов рождения, с самого детства. Мы идём через мглу и холод «революции тупых», весь ход которой от Горбачёва до минских змагаров-2020 связан со злостным игнорированием законов истории и естества. С упорной и воспалённой отсебятиной, слабоумной, но искренней в своём порыве:
-А мы вот так…
Сделали дурацкий ход, проиграли шахматную партию.
И ладно бы, если один раз!
По сути, бурные и эмоциональные шатания толпы с конца 80-х являют собой тушение огня керосином. То, что лишь слегка тлело в СССР – теперь уже пылает до неба, с немыслимым количеством жертв и разрушений. Вывод тупых: надо больше керосину!
+++
Всякий революционер во все времена хочет одного: хорошей жизни. А хорошая жизнь слагается из всем известных и очевидных элементов: устойчивого и безопасного доступа к изобилию благ. Хорошую жизнь слагают достаток, перспектива развития, защищённость человека законом и обществом, растущий уровень культуры и образования, здоровье и многодетность, высокий уровень досуга и организации, гигиены труда, растущее свободное время трудящегося, рост пенсии и снижение пенсионного возраста, и т.п.
Если брать западный тип общества, которым зомбирован змагар «перестройки» — ни одному из перечисленных параметров он не соответствует. Кто этого, по невежеству, не понимал в 1990-м году, за тридцать лет скорби должен был бы уже понять.
Западный образ жизнь – это скверная вакханалия, в которой парадоксальным образом нет ни работы, ни отдыха, мир инфляции, девальвации, фальшивой медицины и «липового» образования. А ещё — деградация культуры до первобытного примитива, демографическое вымирание, страх и безнадёжность отчаяния, никаких перспектив: впереди только мгла.
Единственная рационализация поведения в рыночном обществе – «сдохни ты сегодня, а я завтра». То есть, чтобы жить, надо подставить смерти другого вместо себя. И так снова и снова…
Все остальные мотивации этого общества – иррациональны. Моя теория – они восходят к зоологическим инстинктам, сформировавшимся в животном мире, и потому тянущим биологические объекты обратно в животный мир. Но дело не в теории, а в факте: западное общество иррационально, оно не только не движется вперёд, но и сорок лет ухудшается, теряет ранее достигнутые рубежи цивилизованности.
Уровень жизни современных американцев и европейцев значительно ниже, чем был у их отцов и матерей[1], при этом их жизнь стала гораздо опаснее, тревожнее, утонула в наркомании и психопатиях. Можно ли назвать общество, движущееся таким курсом – рациональным?
Согласно моей теории, человек, поддавшись тёмным звериным инстинктам, начинает «борьбу за свободу» в их, инстинктов, версии. В борьбе за свободу он ломает рамки цивилизованного мышления и поведения, «освобождая себя от принудиловки и условностей». А сломав цивилизованное поведение – ломает и экономику, культуру, образование, этическую сферу, ломает всю ту машину, обеспечивавшую отцам и дедам их уровень материального и духовного развития.
Нет никакого парадокса в том, что нарастание «свободы» в её звериной версии произвола и распущенности, растления – сопровождается нарастанием нищеты, беззакония, технической и нравственной деградации человечества. Зверь удовлетворяет свою жгучую жажду инстинктов, а удовлетворяя её – пожирает в человеке человеческое.
+++
В этом смысле мы, бывшие советские люди, и американцы – идём разными дорогами, но к одному плачевному итогу. Уже очевидно, что дальнейший рост безмозглых «свобод» у занятых погромами негров, наркоманов и девиантных подростков, разного рода психопатов и маньяков, вся эта свобода извращений, запредельная поведенческая распущенность, ненавидящая всякое проявление порядка и государственности – опрокинут остатки цивилизации. Свобод-то становится всё больше и больше, а жизнь при этом – всё больше и больше похожа на первобытный лес, на доисторическую саванну! Потому что, как ни крути, максимальная свобода – только у животных, не знающих ни закона, ни государства, ни административных барьеров.
Понятно, что тупые, движущие «революции за свободу народа» — не это имеют в виду. Но получается-то у них именно это! Ведь существует принципиальная разница между намерением и объективным результатом действия. Человек, убивший друга по неосторожности, не хотел убивать, и в мыслях не имел такого исхода – а друга-то его намерениями не воскресишь…
Проблема современности в том, что в ней проблема свободы выдвинута на первый план, а проблема мышления и охранения культурного наследия – задвинута в ноль. А свобода без мышления – принимает зоологические формы, чего бы ни думал и не хотел тот, кто выпускает этого джинна из бутылки свободолюб.
Если вы обрушите на подростка свободу раньше, чем он научится связно и логически мыслить – мыслить он уже никогда не научится. Его разум сгниёт до созревания, сгниёт на стадии незрелости и неспелости. Свобода личности, не обученной мыслить – это слепое следование животным инстинктам, которые с хохотом и глумом выбрасывают из головы любое культурное содержание, оказавшееся выше звериного уровня понимания.
Когда подростки, жизни даже не нюхавшие, пытаются сегодня делать революции – мы понимаем, что это уже не «заготовки человека», а юные павианы, приматы.
А что сделает обезьяна с городом – если в городе останутся одни обезьяны? Ответ давно известен: превратит город в каменные джунгли.
У нас в 1988 году были мелкие, второстепенные проблемы.
Мы так «боролись» с ними, что раздули из них гигантские, опасные для жизни проблемищи.
Если тупые будут и дальше делать свои «революции» — то нынешние проблемы ещё раз умножатся в квадрат и в куб!
+++
Но что же делать?! Ведь нельзя же встать в позу каменного охранительства и отрицать вообще любой протест, любое народное недовольство!
Нельзя и не нужно.
Важно поменять местами приоритеты, которые сегодня вывихнуты:
— Вначале мышление, познание – и только потом свобода.
— Революция – это вывод науки, а не буйство зоологических инстинктов.
— Её насилие – продуманная хирургическая операция, а не слепая ярость.
— Главное в революции – проект созидания, а не разрушение старого.
Мы должны избавиться от того, что нам мешает развиваться, идти вперёд.
Но если зверь мечтает избавиться от стесняющей его человеческой культуры – это совсем другое. Снять с человека кандалы – и выпустить зверя из клетки – не одно и то же (хотя технически сходно).
Вот он, главный вопрос для человека, не желающего быть тупым деструктором проамериканской деволюции:
-Кого я собрался освобождать, и от чего? И для чего, с какой целью?
-Если голодного от голода, неграмотного от безграмотности, обделённого от безысходности, то честь мне и хвала.
-А если школьника от учёбы, пьяницу от трезвости, вора от тюрьмы, психопата от лечебницы – то за что же меня хвалить, и что хорошего, положа руку на сердце, в таком «освобождении»?!
—
Согласно сюжету, Дон Кихот освободил каторжников, разогнав охрану и сняв с них цепи. Каторжники в итоге избили Дона Кихота, и чуть было его вовсе не убили. Что, по сути, есть злая социальная сатира на безумных «освободителей» кого попало. Но даже если каторжники не избили бы Дона Кихота, а остались бы ему безукоризненно-благодарны, давайте задумаемся: правильный ли поступок он совершил, избавив уголовников от наказания, скопом и чохом, не вникая в дела следствия и суда над ними?!
—
Если человек туп, как свидомит или змагар – ему такие вопросы не по зубам.
Он и сам идёт прямиком в первобытность, и других туда за собой тащит.
Но если человек разумен – он обязан понимать, кого, от чего и для чего он собирается «освободить».
Ибо – подчёркиваю для всех, кто не тупой, и в силах понять – свобода прикладное понятие! Она никогда не бывает сама по себе, она всегда приложима к конкретному предмету: свобода от Х, Y, Z.
Нельзя быть свободным от всего. Разве что мертвец свободен от всего земного – но и он в загробном мире, наверное, несвободен от чего-то тамошнего…
Свобода и несвобода – парные понятия, в том смысле, что не бывает «верха» без «низа», «правого без левого», а свободы от предмета – без несвободы от другого предмета.
Если ты свободен в одном, то обязательно, с необходимостью – несвободен в другом. В том, что обеспечивает твою свободу от нежелательного тебе явления. Свобода от болезни – есть необходимость принимать нужное лекарство. И принудительная необходимость – если лекарство горькое.
Отчего же освобождает нас настоящая, прогрессивная революция?
И напротив – от чего не может и не должна таковая освобождать?
+++
Главная проблема капитализма, рыночной экономики, «открытого общества свободы» — в том, что в нём нет достаточного. Такого, чтобы всё необходимое гарантировано, а лишнего нет. В этом обществе есть только два состояния:
-
Чрезмерной избыточности у победителей в кровавой конкурентной сваре за доступ к благам. Растёт, не имея верхнего предела, до бесконечности: «денег много не бывает».
Катастрофической недостаточности у всех, кто драку без правил проиграл, побеждён и сломлен, и у которых те, кто считает, что «денег много не бывает» отбирают себе всё до последней копейки, до нитки и крошки.
Как вы уже поняли (это очевидно) – два пункта неразрывно связаны между собой. Если у одного есть и право, и возможность, и силы, и наглость забрать себе ВСЁ, то, соответственно, другому не остаётся НИЧЕГО.
Если вам не понятен этот основной закон капитализма – потренируйте здравый смысл на вазочке с пирожными, на кульке с конфетами, на блюде с фруктами. Если вы забрали оттуда все предметы сладости – сколько там осталось сладкого?
Причём особенность финансового капитализма от первобытных времён в том, что все пирожные, конфеты, фрукты съедать не обязательно. Их можно заныкать, как актив, в денежной форме – а потом, распоряжаясь ими, наслаждаться унижениями и пресмыкательством других людей, клянчащих у тебя кусочек хлеба. Понятно, что съесть лично все вкусняшки трудно – пузо лопнет и анус слипнется. А вот закрыть их на ключ, который только у тебя, и потом издеваться над крайней, катастрофической недостаточностью средств к существованию у других – куда как проще.
Установив главную проблему капитализма (термин условный, я считаю, что больше подходит термин «общество произвола силы») – мы через это устанавливаем и главную цель гуманистической, цивилизационной революции.
У нас главная проблема – отсутствие устойчивой достаточности в дыму и пламени вечной драки среди чрезмерного и недостаточного. И мы останавливаем драку, ликвидируя (в полном соответствии с диалектикой) сразу обе крайности:
-Прекратить вышибающую друг у друга блага драку без правил («свободу отношений»).
-Нормализовать общественные отношения через потребительскую норму, которая, с одной стороны, доступна каждому трудящемуся, и (диалектически) через то ограничена, не безразмерна.
-Удалить одновременно нищету и сверхбогатство, просто потому, что иначе удалить их невозможно[2].
+++
Мир, мирное небо над головой, солидарность и взаимопонимание, человечность отношений – это, по сути своей, взаимное ненападение. И в этом мирное состояние жизни вступает в неразрешимое противоречие с хищнической конкуренцией «свободного рынка», с безразмерностью как богатства, так и нищеты в «обществе свободных отношений» и двусторонних контрактов без контроля государственного посредника.
Ты можешь, благодаря своей алчности и агрессивности, нахрапу – получить бесконечно много денег, или, в силу скромности, добродушия и человечности – остаться совсем без денег. Деньги свободно переходят из рук в руки, скапливаясь невообразимыми массами у циничных хищников, обманывающих, насилующих или шантажирующих других людей.
Чтобы этого не было – нужна норма оплаты труда, защищающая скромных тружеников от обнищания, и тем самым закрывающая хищникам путь к сверхприбыли. Единственная альтернатива норме жизни – аномальная жизнь в вечной войне.
У тебя отобрали всё, или сдохни, или сам иди у кого-то отбирай себе средства к существованию. Капитализм потому и плодит войны и геноциды, что, например, растущее и нищее (и всё более нищающее) турецкое население ищет выхода в грабеже, например, армянских земель.
Так фашистские диктатуры выбрасывают внутреннюю несправедливость своего устройства во внешний мир, грабительскими войнами решая проблемы обнищания внутри своих границ. Это началось уже при Кромвеле, на заре капитализма – и не закончится, пока не завершится капитализм со «свободным рынком».
Потому что рынок – это место, где агрессия становится необходимым слагаемым экономического выживания человека. Без агрессии у тебя всё отберут. «Зато» с агрессией ты сам можешь всё у других отнять!
+++
Если люди не тупые – они это понимают уже с 1 класса средней школы, где их учат на счётных палочках. Если забрать половину пряников – то другим останется половина пряников. А если забрать все пряники – другим не останется ничего, и что тут непонятного, арифметически-спорного?!
Проблема в том, что люди XXI века – в массе своей, увы, очень тупые. Они функционально неграмотны – то есть читать умеют, а понимать смысл прочитанного текста – нет. То же самое и со счётными палочками: они технически палочки раскладывать научились (в 1-м классе), а смысла арифметического счёта не понимают!
Ну, а каковы люди – таковы и революции «майд ими».
«Заставь дурака Богу молиться – он себе лоб расшибёт» – мудро подмечено в народе.
Для того, чтобы устранить боль – нужно устранить источник боли. А чтобы устранить настоящий, а не придуманный слабоумными источник боли – нужно понимать и уметь проверять, выверять, причинно-следственные связи между явлениями.
Для того, чтобы понять основную проблему капитализма (одним всё, другим ничего; одним это очень нравится, другие от этого мрут как мухи) – достаточно отучиться в начальной школе и научиться складывать счётные палочки (а так же пряники или конфеты). Но – человеку со связным мышлением, опирающимся на детерминизм аристотелевских умозаключений.
+++
Корень проблемы базиса (психической жизни внутри человека): человек разрушился как мыслительная единица, как мыслящее существо. Он погрузился (и уже давно, началось это в 60-е годы ХХ века) в фантастическую беспочвенность иррациональных и сюрреалистических представлений, которые не отражают реальность в голове человека, а обслуживают его галлюцинации.
Из проблемы базиса (разрушения связного мышления) вытекают и проблемы надстройки: производительных сил, производственных отношений, патология политических процессов и т.п.
Если человек не умеет думать даже на уровне адекватного, вменяемого первоклассника – тогда свобода для него смертельная западня, ловушка для идиота. Да и диктатура не спасёт, подморозив идиотизм: ибо диктатура будет обществом биороботов, которых заставили выглядеть похожими на человеческое общество.
Между тем, масштабы разрушения психической вменяемости, адекватности современного человека массы очень велики и пугают масштабами. Если человек до такой степени не понимает, как и чем он жив на Земле, как это показал белорусский майдан-2020, то это уже не жилец, а самоубийца или остервенелый убийца, напрямую отсылающий нас к геноциду в Карабахе.
Ведь если люди добывают средства в борьбе друг с другом (свободный рынок – кто кого обманет, тому и денежная премия) – то непременно и неизбежно одни народы попытаются ограбить и уничтожить другие народы.
Если человек остервенело жаждет потреблять, всё больше и больше – но понятия не имеет (в голове) откуда берутся предметы потребления, как и из чего они возникают[3] — «затачивается» идти и брать. Не будут отдавать – применит насилие. Иногда с садистским удовольствием, но чаще без оного, а просто – чтобы взять чужое себе.
Ведь взять чужое – быстрее и легче, и больше, чем делать своё. Тем более, что пока будешь делать своё – кто-то чужой подкрадётся и отнимет. Лучше уж ты у него, чем он у тебя…
+++
Из понимания суть исторических отношений вышло разумное представление о прогрессивной революции, которая не только и не столько насилие, не только и не столько смена лиц – сколько (и прежде всего) – КОРЕННОЕ ПОЗИТИВНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ.
То есть и насилие и смена лиц сами по себе делу прогресса не нужны. Они могут выступать орудиями момента – когда оптимально применить именно их, и быть совершенно неактуальны, если сложится иная обстановка.
Цель — изменить общественные отношения, покончив с пережитками каннибализма в них. Как это будет сделано – свержением ли царя (как в России) или договором с королём (как в Румынии) – дело десятое. Прогрессивные люди не путают тактику со стратегией. Стратегически наша цель – покончить с экономическим геноцидом, взаимоубийством и людоедством в экономических отношениях (а через них и в общественных в целом).
Остальное – тактика, которая может меняться в зависимости от конкретных обстоятельств…
+++
Если человек этого не понимает – то он выпал из пространства рациональной аналитики и пребывает в «бесовской прелести» фантомов и галлюцинаций воображения.
Рынок для таких людей – не место встречи каннибала с его пищей (которое одного делает сытым, а другого мёртвым).
Рынок для таких людей – это волшебство (чему помогает вынужденная таинственность «коммерческой тайны» и патентования), где множество благ берётся «из ниоткуда», соткавшись из пустоты свобод, а множество проблем, наоборот, исчезают в никуда. Растворяются бесследно и без усилия, нарушая закон сохранения вещества и энергии, как, впрочем, и «ништяки» из ниоткуда, за демократизм дарёные.
Своё умственное бессилие проследить весь путь формирования того или иного блага (или проблемы) – тупой человек компенсирует «чудесным эликсиром» свободы и выборной многопартийности, в его больном воображении – лекарстве от всех болезней. Надо, мол, со всех снять всякую принудиловку – тут-то и жизнь хорошая начнётся, блага, как грибы после дождя, из-под земли повыскакивают, хоть косой коси…
Изучение практики показывает, что «снятие со всех принудительных занятий», причём разом – производит вовсе не изобилие, как думали либерал-кретины, а гоббсову «войну всех против всех», ожесточённое, зоологическое, диффузное и бесструктурное, но гигантское взаимное истребление в борьбе за куш.
Люди, которые любят поплакать о жестокости идеологических и религиозных войн, забывают, что самая жестокая война на свете – зоологическая, за перераспределение материальных благ и ресурсов. Когда один хочет с другого пальто и шапку содрать на морозе – религиозного и идеологического в этом ноль, а вот жестокости – через край!
+++
В этом смысла для меня всякое либерально-рыночное движение есть движение придурков или подонков – за геноцид и гражданскую войну (и обычные войны тоже). Лозунг «обогащайтесь!» неизбежно и сразу приводит к поискам тех, за чей счёт обогащаться. Их находят близко или далеко, среди соседей или на далёкой колониальной бойне, но чаще всего – везде и повсюду.
Вы, конечно, можете отрицать, что вы за геноцид, но если на ваших знамёнах «свободный рынок» — то по факту и по сути вы за геноцид. А если вы этого не понимаете – то тем хуже для вас…
Мы видим, что деволюции случаются одна за другой.
А поскольку это тупые дела тупых людей – то становится всё хуже и хуже.
Всё омерзительнее жить.
И это тоже факт.
В отличие от фантазий на тему безоблачной идиллии полной свободы…
————————————
[1] В 2019 году самый известный американист и либерал-западник М. Таратута писал о США в статье «Когда стране не здоровится»: «Погрязший в политических дрязгах, борьбе за влияние и контроле над денежными потоками, самопиаре, интригах и взаимных разборках, истеблишмент в их видении занимается чем угодно, но только не их проблемами. Эта машина работает сама на себя, существует отдельно от забот среднего класса. А заботы серьезные. Средний класс сокращается. Те, кто когда-то чувствовал себя комфортно, т.е. имели возможность путешествовать, дать детям высшее образование, отложить на старость, за последние 20 – 30 лет потеряли многое из того, что имели. А то и вовсе провалились в категорию малообеспеченных. Но в те же годы богатые стали заметно богаче, а, следовательно, резко обозначилась проблема социального неравенства, создавая еще одну линию напряжения в обществе. Что же случилось? В какой дыре исчезает «американская мечта», этот главный мотиватор развития страны?»
[2] В трудах известного экономиста В.Л. Авагяна убедительно доказано, что категория «богатство» или «сверхдоходы» неразрывно связана с занижением оплаты, дешевизной труда всех тех, с кем богатый находится в экономических отношениях. «Ваше богатство – это лишь чужая бедность, и ничего, кроме неё». Если другие будут получать столько же, сколько вы – вы из богатого станете средним. Высокая прибыль – отражение того, что вам достаётся что-то (то или иное) дёшево то, что для других очень дорого стоит. Как только ваш доступ сравняется с доступом других людей – сравняются и ваши доходы.
[3] Согласно учению В.Авагяна — экономика есть биогеоценоз, с сохранением вещества и энергии. Предметы потребления в ней есть рекомбинированная молекулярная масса земли и недр земли, в частности, хлеб производится из земли и солнечного света, дождевой или поливальной воды. Экономика представляет из себя продуктопровод, который доставляет, преображая, меняя местами элементы, бесплатное первичное сырьё «даров природы» до потребителя. Ничего добавить к исходному сырью природы человек не может (закон сохранения вещества и энергии!), человек может только местами поменять элементы сложения вещества. Благодаря чему земля становится хлебом, и эту преображённую землю, в отличие от исходной почвы, можно кушать.