Пока кремлёвские технократы ведут игру по выстраиванию сценария выборов в Госдуму, объединению партий, вычислению хорошей даты голосования и ротации фаворитов трёх парламентских партий (КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Наша родина»), ситуация на левом фланге начинает выходить из-под контроля. Это сделалось следствием резонанса, в который вошли борьба за лидерство в КПРФ, предвыборная суета (именовать происходящее мобилизацией нереально) и пробы коммунистов перехватить протестную повестку у либералов, выступающих в защиту Алексея Навального.
На деньках в ЦК КПРФ сказали, что в преддверии съезда большая часть региональных отделений партии выдвинули на пост председателя её ЦК Геннадия Зюганова. Невзирая на это практически можно гласить о вялотекущем мятеже конструктивной части ЦК КПРФ, столичного горкома и ряда региональных управляющих против не склонного к резким движениям Геннадия Зюганова. В роли фронтмена «бунтовщиков» выступает член ЦК и фаворит столичных коммунистов Валерий Рашкин. В отличие от Зюганова, привыкшего сотрудничать с властью и дорожить предоставляемыми ею гарантиями, Рашкин ведёт рискованную игру, которая радикализует партию, загоняет в ловушку Зюганова, наносит удар по инерционному сценарию избирательной кампании и обостряет борьбу за лидерство в КПРФ.
Отыскать преемника Зюганову не так просто
Тема «огромного транзита» в КПРФ числится в повестке уже не 1-ый год. Это соединено не только лишь с годами фаворита, да и с необходимостью ребрендинга партии, электоральная база которой сужается в течение крайних 20 лет: в 1999 году за неё проголосовало 24,29 процента людей, в 2016-м – 13,34 процента, сейчас рейтинг партии колеблется в границах 10–11 процентов.
Не последнюю роль в падении популярности КПРФ сыграли репутационные утраты, связанные со злоупотреблениями членов партии в регионах и ошибками её центрального управления. Самыми серьёзными из их были сотрудничество с Мишей Ходорковским сначала 2000-х, провальный проект «Грудинин – кандидат левой оппозиции» (получил 11,77 процента) в процессе президентских выборов 2018 года и непонятная позиция по поправкам к Конституции (фракция КПРФ одобрила их в первом чтении, воздержалась при голосовании во 2-м и 3-ем и призвала собственных приверженцев сказать нет в процессе общенародного голосования).
При таковой диспозиции отыскать достойного преемника для Зюганова довольно трудно. Два года вспять специалисты фонда «Петербургская политика», исследовав кейсы управления КПРФ (наиболее 180 членов ЦК, 85 управляющих обкомов) и остальных левых политиков, составили перечень вероятных претендентов. В него вошли 20 человек – от беспартийного депутата Госдумы, писателя Сергея Шаргунова и бывшего члена «Единой Рф» Павла Грудинина до членов ЦК КПРФ Дмитрия Новикова, Валерия Рашкина и Юрия Афонина.
Павел Грудинин (справа).Фото: Артём Геодакян/ТАСС
За прошедшее время кто-то успел выпасть из обоймы, но в принципе ничего не поменялось: самыми узнаваемыми в масштабах страны фигурами остаются Афонин, Грудинин и Рашкин. Это не значит, что все другие претенденты отказались от борьбы. У неких из их есть влиятельные группы поддержки как в КПРФ, так и в коридорах власти, но эта игра ведётся «под ковром».
КПРФ в поисках новейшего стиля
Естественным достоинством Грудинина является его известность, а против него работают членство в «Единой Рф» (с 1999 по 2010 год), проваленная президентская кампания, очень разноплановая репутация как предпринимателя, нескончаемые суды, штрафы и прочее. Но основное заключается в том, что ребрендинг КПРФ под Грудинина будет означать перевоплощение партии в непонятное коммерческое предприятие, что плохо согласуется с политическими амбициями её управления.
Афонин – это аналог сегодняшнего фаворита КПРФ. Его постоянное роль в политических ток-шоу на федеральных каналах свидетельствует о успешном прохождении подготовительного кастинга. Но, судя по развёрнутой против него кампании (основное обвинение – лоббирование интересов санкт-петербургской группы «Илим»), окончательное решение ещё не принято. В партии боятся преобладания юных, склонных к резким движениям политиков.
Юрий Афонин (слева).Фото: Владимир Гердо/ТАСС
1-ое из 2-ух основных плюсов Афонина заключается в том, что он считается в президентском кадровом резерве, 2-ое – его возраст (44 года). Считается, что сочетание этих причин дозволит, не изменяя схемы сотрудничества с Кремлём, обновить стиль КПРФ, превратив её из «партии прошлого дня» (партии стариков и пожилых людей) в «партию юных» с обычно левой идеологией, слегка приправленной западными новациями.
Известность члена ЦК и фаворита столичной организации КПРФ Рашкина стала следствием его жёсткой позиции по ряду принципных вопросцев и вереницы связанных с его именованием скандалов. Он судился с секретарём генсовета «Единой Рф» Вячеславом Володиным (2006 год), с «Роснефтью» (2016 год), составлял списки депутатов-коррупционеров, внёс в Госдуму законопроект, запрещающий госслужащим и членам их семей иметь недвижимость за границей (2014 год), добивался официального признания донецких республик (2014 год) и добивался проверки фактов, касающихся деятельности премьера Дмитрия Медведева, изложенных в расследовании Фонда борьбы с коррупцией** (ФБК) Алексея Навального «Он для вас не Димон» (2017 год).
Понятно, что человек с таковой репутацией не нужен в качестве преемника ни самому Зюганову, ни работающей власти. Можно даже сказать, что Рашкину отправляют одну «чёрную метку» за иной.
К старенькым обвинениям в связях с криминалом добавились сотрудничество с ФБК**, экстремизм и вброс о получении от Миши Ходорковского 2 млн евро на создание при КПРФ молодёжного движения «под Любовь Соболь». Но всё это не мешает Рашкину продолжать свою игру.
Трёхходовка на протестном поле
Катализатором активности на левом фланге сделалось возвращение в Москву Алексея Навального. 17 января несколько членов столичного горкома КПРФ были увидены в аэропорту посреди встречавших «берлинского пациента», а фаворит столичных коммунистов Рашкин высказался в поддержку Навального, выделив, что его «преследуют по политическим мотивам».
В ответ Зюганов на публике раскритиковал Рашкина и заявил, что «ни один патриот и ни один коммунист» не поддержит акции в поддержку Навального: «Есть позиция партии, она сформулирована на пленуме, на президиуме. И все, включая Рашкина, должны строго делать это решение».
Валерий Рашкин (слева).Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС
Но о партийной дисциплине в КПРФ помнят не все, и 23 января в Москве, Волгограде, Владимире, Улан-Удэ и ряде столиц остальных регионов не только лишь рядовые коммунисты, да и члены региональных обкомов приняли роль в митингах несистемной оппозиции, а два члена ЦК КПРФ Сергей Левченко (прошлый губернатор Иркутской области) и Вячеслав Мархаев (экс-сенатор от той же области) на публике поддержали проведение несогласованных акций.
Сходу опосля этого в руководстве КПРФ «вспомянули», что совершенно не так давно конкретно эти лица были фаворитами народного протеста, и решили провести собственные митинги, приурочив их к Деньку заступника Отечества. 29 января Общероссийский штаб протестного движения выпустил «Воззвание к коммунистам и всему народу Рф», в каком посреди остального было сказано, что КПРФ «продолжит борьбу против принципов полицейщины и жёстких ограничений на проведение собраний и массовых политических акций, против нелегального преследования людей по политическому мотиву и запрета свободы слова».
Создатели воззвания востребовали от власти принять их требования и пригрозили, что в неприятном случае она совсем лишится доверия народа. Но местное управление или не ужаснулось, или не сообразило, что происходит, и, ссылаясь на эпидемиологическую обстановку, начало отклонять заявки на проведение массовых акций.
В ответ фаворит столичных коммунистов Рашкин заявил, что «КПРФ проведёт 23 февраля протестную акцию в Москве, невзирая на отказ столичной мэрии в согласовании» и сравнил ситуацию в Рф с 1937 годом.
Медиа Миши Ходорковского тиражируют твердые выражения Рашкина в адресок власти, а не связанные с КПРФ левые интернет-ресурсы именуют его «новеньким фаворитом левого движения» и молвят о перехвате левыми протестной повестки Навального. Один из роликов так и именуется – «Олигархический переворот либо революция левых сил».
Зюганов играет ва-банк
Случай Навального и коронавирусные ограничения не дают управлению КПРФ действовать в рамках обычной схемы: собрать по всей стране митинги, проорать на их проклятия в адресок «криминальной власти», компрадоров и либералов, слушать революционные песни и разойтись по домам. Другими словами выпустить протестный запал без каких-то серьёзных последствий – в этом, фактически, и состоит сущность контракта системной оппозиции с властью.
Сейчас управление КПРФ действовало не по рутинному сценарию, а по вдохновению: ему захотелось перехватить инициативу у группы поддержки Навального и показать, что левый протест является наиболее массивным, чем либеральный. А про ковидные ограничения коммунисты почему-либо запамятовали. Либо не запамятовали и сознательно сыграли на обострение? В любом случае митинги 23 февраля уже анонсированы, отступать недозволено, а это означает, что контракт с властью нарушен и конфликта не избежать.
Линия возглавляемых Рашкиным радикалов понятна: они игнорируют власть и двигаются навстречу команде Навального, раскручивая свой протест – от использования «расследования ФБК**» для атаки на премьера Медведева к встрече Навального в аэропорту, признания его политзаключённым, поддержке протестных митингов его приверженцев и роли в их, а потом – к проведению своей несогласованной акции. Для полноты картины можно ещё пригласить на неё защитников «берлинского пациента» и слиться с ними в ненависти к власти, стране и Путину.
Нечто схожее случилось в 2012 году, когда устроители либеральных митингов на Болотной смогли оседлать протестный потенциал «Левого фронта» и остальных несистемных организаций. Для левых последствия оказались плачевными: Навальный призывал атаковать Кремль, а когда всё завершилось, оппозиционный политик уехал отдыхать, «люди с красивыми лицами» разошлись по домам и наиблежайшим кафе, а фаворит «Левого фронта» Сергей Удальцов и остальные леваки направились в места не настолько отдалённые.
В 2012 году Зюганов (в центре) устоял перед соблазном перейти на сторону бунтующей на Болотной либеральной оппозиции.Фото: Екатерина Штукина/ТАСС
Тогда же предпринимались пробы перетянуть на сторону Болотной КПРФ, велись переговоры с вершиной партии. Зюганов был практически готов уступить, но не пошёл, хотя его весьма звали на антилиберальный митинг на Поклонной, спрятался от всех в глубочайшем подполье и просидел там до окончания смутного времени. Сейчас всё быть может по-другому. Сейчас Зюганов всё время на виду. С каждым днём он всё наиболее надрывисто грозит власти, на публике взывая к своим кураторам в Администрации президента, и гонит волны ненависти к Путину и его окружению:
«Ещё раз обращаюсь к Администрации президента: отвяжитесь от наших народных компаний ˂…˃, либо биться за достоинство и законность мы пригласим наших сограждан!» (11 января), «мы поднимем страну, но не допустим экзекуции над нашим товарищем!» (12 января), «вся эта стая – 5-ая колонна, которая посиживает вокруг Путина ˂…˃. Я произнес и управлению кремлёвской администрации: воспрещать мероприятия 23 февраля могут лишь провокаторы, которые подыгрывают навальнятине» (13 января).
Откуда таковая уверенность, что дышащая на ладан КПРФ может «поднять страну», неясно. В особенности если учитывать, что, по данным опросов, число готовых участвовать в протестах снизилось за крайние два месяца с 26–28 до 16 процентов, а реальное количество участников, обычно, оказывается в пару раз меньше заявленного показателя.
КПРФ просит новейших «угодий и преференций»
К концу прошлой недельки всё разъяснилось. Напомнив о том, что «конкретно возрождение Компартии позволило сберечь страну в лихие 90-е» и что это коммунисты сформировали в 1998 году правительство Маслюкова – Примакова – Геращенко, которое «вынуло страну из пропасти», Зюганов заявил, что сейчас КПРФ «опять готова взять на себя ответственность за спасение Родины».
В сухом остатке выходит, что если Рашкин готов вывести людей на несогласованный митинг ради протеста как такого, то для Зюганова истерические опасности организовать массовые протесты – это всего только артподготовка перед разговором о расширении императивных возможностей КПРФ.
Основанием для этого являются не поддержанные коммунистами поправки к Конституции, повышающие роль Госдумы в процессе формирования Правительства.
Отдельный вопросец – что созодать в сложившейся ситуации власти, чтоб, оставаясь в правовом поле, не допустить дестабилизации. Срочно заявить о победе над ковидом и разрешить массовые мероприятия? Разогнать несанкционированные митинги и получить взрыв ответной злости? Подтвердить запрет на массовые акции, провести разъяснительную работу с популяцией, перекрыть кислород устроителям, а тех, кто выйдет протестовать, взять под плотный контроль во избежание эксцессов и провокаций?
И что созодать со склонной к авантюрам КПРФ? Поспособствовать в организации транзита, ребрендинга и наращивании возможностей? Либо бросить без попечения и отдать умереть естественной гибелью? Судя по молчанию кремлёвских пропагандистов, ответы на эти вопросцы ещё не сформулированы.