Праздничек несбывшейся надежды: на выборы в ЛНР и ДНР в 2014 году люди шли за будущим — bumgames

Фото: ДАН

Если спросить обитателей Донбасса, что самое прекрасное и колоритное они сумеют вспомянуть спустя 6 лет опосля сотворения народных республик, то почти все наверное назовут референдум 11 мая о независимости Донбасса и прошедшие 2 ноября выборы глав обеих независящих, как чудилось тогда, стран. И невзирая на еще одно опосля крымского референдума шипение украинских пропагандистов о голосовании под дулом автомата и за мешок картошки, люди полностью добровольно с ранешнего утра становились в очереди ради того, чтоб остаться русскими.

Референдум с надеждой на хитрецкий план

К 2 ноября 2014 года Донбасс пришёл одной сплошной кровавой раной, кроме, может быть, самых северных территорий, которым воздуха свободы даже глотнуть не дали. Северяне массово вставали жив цепью перед колоннами украинских войск, им стреляли поверх голов, над ними на бреющем полёте пролетали боевые самолёты, но дело решили мобильные отряды вооружённых нацистов, которые открывали огнь на поражение по вооружённым палками местным жителям на импровизированных блокпостах и по пришедшим голосовать на референдуме. Они похищали, убивали либо разламывали активистов. И им благодаря внезапности и организованности никто не сумел ничего противопоставить.

Далее нацистам, под которыми была одна третья часть Донбасса, было уже труднее: активисты Донбасса Российского взяли власть в Луганске и Донецке, группа Стрелкова прибыла в Славянск, у ополчения возникло орудие, пусть больше стрелковое, из групп добровольцев начали формироваться 1-ые батальоны российского сопротивления. Российские люди начали брать власть на местах. Естественно, сначала это было лоскутно, любой народный мэр ощущал себя чуток ли не губернатором, а позже любой комбат строил мэра, и всё это напоминало реальную махновщину времен прошлой Штатской. В больших городках, таковых как Луганск и Донецк, командиры и совсем разделяли районы, нередка отказываясь подчиняться одному центру. Тем не наименее самые активные организовывались в народные советы республик, чтоб решать будущее собственной земли. Не могу сказать, как этот процесс смотрелся в Донецке, — не находился, но в Луганске, по словам свидетелей (тоже лично не находился), эмоции зашкаливали, любой старался убедительнее перекричать другого, и то, что для уверительности не стреляли в потолок, уже было отлично. Так звучно, неровно, местами гротескно, но полностью от всей души опосля десятилетий укроморока возрождался Российский Донбасс.

Естественно, к тому моменту он уже сполна испил горечи опосля того, как референдум 11 мая не принёс ожидаемого присоединения к Русской Федерации. А ведь на этот референдум тоже шли, как на праздничек, тоже выстраивались счастливые толпы, и за него даже были готовы, и это не оборот речи, отдавать жизни. К примеру, в Красноармейске (сейчас Покровск) нацисты, повторюсь, открыли огнь по пришедшим голосовать и уничтожили двоих. Тогда все, вопреки действительности, старались жить хитрецким планом (дурацкое определение уже запустили в информационное поле). К примеру, опосля встречи с председателем ОБСЕ Буркхальтером Путин попросил перенести референдум в Донбассе, но здесь кто-то узрел, что русский президент вышел на лёд Ночной лиги в толстовке с номером 11, и все произнесли: «А, хитрецкий план!» — и дружно направились голосовать.

Позже, когда узрели, что в бюллетене нет пт про вхождение в состав Рф, озадачились, но здесь же пошевелили мозгами: «А, хитрецкий план!» — и проголосовали просто за независимость от Украины, что потом отдало повод разномастным пропагандистам упрекать обитателей Донбасса: дескать, сами в Россию вначале не желали, какой им тогда крымский сценарий! Правда, понимающие люди произнесли, что исключить русский пункт попросили как раз-таки добрые люди из самой Рф: дескать, недозволено так сходу, сначала нужна независимость, а уже опосля…

На последующий денек опосля снятия блокады

Но никакого опосля не было. Поточнее, было в виде кровавой войны, отобравшей ещё одну третья часть Донбасса, распахавшей снарядами городка и поселки, влетавшей минами в поликлиники, школы, на рынки, рвавшей на части тела, увечившей в подвалах сумасшедших нациков, выжигавшей белоснежным фосфором, добивавшей отсутствием пищи и воды стариков и инвалидов. Крымского сценария не случилось. Зато была потеряна еще одна третья часть Донбасса. Но надежда не дохнула даже во взятом в кольцо Луганске, где томившимся от жажды домам развозили воду в цистернах, а ночами стопроцентно обесточенный город погружался в беспросветный мрак, время от времени озаряемый дорожкой трассеров и заревом пожаров. И она пришла в виде КамАЗов с гуманитарной помощью, а позже в виде давно ожидаемого северного ветра, который посодействовал ополчению разомкнуть кольцо блокады.

Нужно ли разъяснять, как в донбасских столицах восприняли то, что войну удалось отогнать от городских пределов (правда, Донецку подфартило меньше, на него и по сей денек неприятель любуется (и не только лишь) в свои прицелы на критично близком расстоянии, зато от Луганска его отогнали за естественную высоту, а оттуда — за реку). Естественно, и здесь не вышло без горечи, так именуемого первого Минского протокола, когда в руках укрокарателей росчерком пера оставили Славянск и Краматорск, Северодонецк и Лисичанск, Авдеевку и Счастье, Мариуполь и станицу Луганскую, обессмыслив бессчетные жертвы, жизни, отданные в этих городках и городах за русскую свободу.

Но тогда и возлагали надежды. Верили. Пусть даже в хитрецкий план, который гласил, что освобождение родной земли не за горами, что вот-вот республики соберутся с силами, нарастят мышцы, получат признание от Рф, тогда и можно будет и за потерянные земли побороться. Либо совершенно по-хитрому: стать витриной Российского мира, чтоб, видя, как отлично и верно живётся на республиканской одной трети Донбасса, все другие местности не только лишь 2-ух третей Донбасса, да и всей большенный Новороссии потянулись к ЛДНР. Крайнее разумным людям, вообщем, тогда и чудилось утопией — очень отлично они знали характеры новейшей киевской орды, её янычаров и опытных пропагандистов. Но, похоже, к тому времени уже плотно обосновавшиеся в республиках московские кураторы, стремившиеся рулить всем и вся, снимать престижных очков с розовыми линзами не хотели.

Поэтому любой веровал в своё. И веровал же. Помню, как с энтузиазмом на субботнике разбирали баррикады у луганской СБУ, готовясь к мирной жизни. Как от всей души радовались вновь зажегшимся в центре городка фонарям. Как выстраивались в очереди за единственной послевоенной газетой, чтоб выяснить крайние анонсы. От собственных. Как ликовали из-за вновь показавшихся в домах тепла и воды, открывшихся школ и вузов. Радовались, как разрозненные ополченческие подразделения сливались в единые бригады с единой, пусть устаревшей «флорой», но все-же русской (опять хитрецкий план, орали тогда!) формой. Радовались тому, как в республиках выстраивается общая власть, навечно закрывая период атаманщины, и над городками взвиваются одни флаги. Жалко только, что различные на Донетчине и Луганщине.

Фатальный и тяжёлый российский выбор

И, в конце концов, выборы — глав ЛНР и ДНР. По моим ощущениям, люди шли на их с настроением «признание Рф уже завтра!» А вкупе с Россией и всего прогрессивного мира, даже если прогрессивным миром числятся Южная Осетия и КНДР. С красивым настроением, с надеждой. Какие там «дула автоматов» — во всей республике не удалось бы отыскать столько ополченцев, чтоб выстроить в едином направлении эти бодренькие и, скажу своими словами, счастливые человеческие массы! Какая картошка?! Продовольственные магазины работали вовсю, соц помощь к людям тоже шла, а сами люди шли не за ежедневным, а за будущим. Тем будущим, где их малыши сумеют свободно учить родной российский язык и почетать  героев Величавой Российскей, которые, к слову, полностью проявили себя и на землях Донбасса.

Естественно, тогда и уже всё происходящее виделось лёгким фарсом, так как понятных альтернатив Игорю Плотницкому и Александру Захарченко предложено не было. Но язва колебаний глодала немногих, весьма немногих, и Александр Захарченко с Игорем Плотницким виделись людям реальными небожителями, бронзовыми титанами, бросившими вызов вселенской нежити и шагнувшими с постаментов. Поэтому и проголосовали за их без накруток и подтасовок, каруселей и «мёртвых душ». Всё по-честному.

А уже позже потянулись годы безальтернативного «Минска». И набившие оскомину мантры местной власти о том, что«мы вернём наши земли» и «мы идём в Россию», когда ничего не ворачивалось и, кроме косметических решений, никуда не шло (паспорта — это отлично но что дают они без регистраций, не считая притока рабочей и умственной силы в Российскую Федерацию?). Отношение к жителям Донбасса как к огромным приживалам в РФ и депортации ополченцев на Украину и в остальные желающие упечь их за решётку евразийские страны. Нескончаемая, приевшаяся всем проукраинская говорильня на ТВ. Шаг за шагом уничтожаемая производственная мощь Донбасса. Отставка «по заболевания» Плотницкого, убийство Захарченко. Подмена настоящей политики идиотическими флешмобами в духе «суда над Порошенко» либо «Зеленский, признай выбор Донбасса». И много что, что привело ситуацию в республиках к тому, что 2-ые выборы глав ЛНР и ДНР были совершенно не похожи на 1-ые. Их просто рядом недозволено было поставить, как роскошный оригинал и неискусную копию.

Ну а надежда? В ком-то она напрочь погибла, кто-то продолжает жить ею. Она, наверняка, еще тлеет. У тех, кто лицезрел свет в очах людей, переживших ужасное лето 2014-го и отправившихся дать собственный глас за то, что всё это было не напрасно. И кто лицезреет на данный момент незначительно далее обычного людского благополучия, как в отданных на растерзание Украине 2-ух третях Донбасса больше не преподают российский язык в школах, а геройские танки Величавой Российскей изуродованы петлюровскими цветами.

Стоило ради того, чтоб подобного не было на родной земле, голосовать 2 ноября 2014 года? Естественно, стоило. Жалко лишь, что заплатить за этот выбор пришлось горьковатой ценой.

bumgames.ru
Добавить комментарий