Фото: Jaap Arriens / Sipa USA
Начавшиеся массовые кавардаки в Польше только подтвердили тот факт, что с этого момента от схожих событий не застраховано ни одно правительство.
Вообщем, невзирая на наличие определённых оснований, рассуждать о том, в которой мере происходящее в Варшаве и остальных больших польских городках является оранжевым сценарием, пока заблаговременно.
В любом случае, всё это происходит не на ровненьком месте.
Что все-таки за задачи имелись у Польши перед сегодняшней бурей?
Расколотое общество
Ещё совершенно не так давно, опосля весьма длительной, иногда жёсткой и беспринципиальной избирательной кампании, работающий президент Анджей Дуда одолел на президентских выборах в Польше.
Результаты сторон оказались на удивление близкими друг к другу: Дуда получил 51% голосов, его конкурент во 2-м туре выборов, мэр Варшавы Рафал Тшасковский, получил 49%.
Польша оказалась практически расколотой надвое. Противостоящие друг дружке силы объединились в два непримиримо относящихся друг к другу блока: консерваторов, приверженцев государственного самоопределения, и либералов, приверженцев Брюсселя.
Выборы прошли в два тура. И если в первом разрыв составлял практически 15%, то во 2-м Анджей Дуда чуть не упустил победу из рук из-за сильной солидаризации врагов.
И чем всё завершится, не было ясно практически до крайнего.
По ходу выборов выяснилось, что в Польше возникли пусть и немногочисленные, но сплочённые и достаточно брутальные общества леволибералов и либертарианцев, чьи голоса чуть не стали решающими.
И в сегодняшних кавардаках почти во всем первую скрипку играют конкретно они.
Вообщем, чисто электоральное большая часть консерваторов перед этими событиями подорвано так и не было.
PiS выиграла все выборы с 2018 года
Президентскими выборами заканчивался практически двухгодовой избирательный цикл.
В осеннюю пору 2018 года он стартовал кампанией местных и региональных выборов, дальше продолжился европейскими выборами в мае 2019 года и парламентскими выборами ещё до президентских.
PiS выиграла все эти выборы: не постоянно разгромно, но, в конце концов, уверенно. Она проиграла на местных выборах в больших городках, но смогла расширить свои мандаты в регионах (воеводствах), победив по итоговой сумме.
Партия совершенно точно выиграла европейские выборы: её консульство в Страсбурге больше, чем у германской ХДС. На парламентских выборах PiS уверенно одолела и опять получила абсолютное большая часть в сейме.
Оппозиции удалось получить незначимое большая часть в Сенате. Но это все её успехи.
Что это значит для польской политики, сейчас можно сказать только частично. PiS могла бы относительно просто управлять в техническом плане. Как на это воздействую кавардаки — не полностью ясно. Но ещё до их начала числилось, что решающие конфликты будут происходить не меж правительством и оппозицией, а снутри правительственного лагеря.
Полностью может быть формирование фронта меж идейными сторонниками жёсткой полосы, ведущей фигурой которой является министр юстиции Збигнев Зебро, возглавляющий свою маленькую национальную католическую партию, и технократами.
Конфликты меж технократами и сторонниками жёсткой полосы
Основным лицом технократов является премьер-министр Матеуш Моравецкий, чьё восхождение в партии до сего времени патронировал лично Ярослав Качиньский.
Напряжённость меж этими лагерями уже явна и, возможно, усилится.
Размер центробежных сил в правительственном большинстве стал очевиден ещё в преддверии президентских выборов, когда одна из маленьких коалиционных партий помешала проведению майских политических кампаний.
На данный момент противоречия стихли, но не пропали и совершенно точно получат развитие опосля беспорядков.
Решающим фактором будет позиция Качиньского, который до сего времени является центральным авторитетом PiS. Но ему больше 70 лет, и молвят, что у него слабенькое здоровье.
В любом случае, сегодняшние действия воздействую на почти все, в т. ч. и на региональные и национальные структуры управления PiS.
Конфликты с Брюсселем и Берлином
Как будут развиваться дела с Брюсселем и Берлином, также будет зависеть от внутреннего баланса сил в правительственном лагере.
В случае спора о судебной реформе серьёзных уступок ждать не приходится. Польское правительство считает, что реформы касаются той области управления, вмешиваться в которую европейским бюрократам нечего.
Конституционный трибунал Польши в его сегодняшнем составе делит эту точку зрения.
Тем не наименее, тлеющий конфликт ограниченной Варшавы и либерального Брюсселя по весьма почти всем фронтам в хоть какой момент может обостриться: уже издавна идут дискуссии о том, что ЕС может пойти на увязку денежной помощи для ликвидации последствий пандемии с политическими критериями.
Польша сделает всё вероятное, чтоб не допустить такового развития событий.
С иной стороны, Польша продолжает интенсивно поддерживать всё, что крепит оборонное сотрудничество в ЕС, — очевидно, без ослабления роли США и НАТО. При всем этом она же развивает внутренний рынок.
Ко всему, что соединено с единой Европой, Польша совершенно подступает очень прагматично. На данный момент, из-за эпидемиологической ситуации, её политические позиции ослабели. Сейчас она один из главных получателей евро финансирования.
Но пойдёт ли она в связи с сиим на уступки? Снова же — всё зависит от финала сегодняшних событий.
Немецко-польская история
В отношении Германии (основного евро игрока) тоже априори серьёзных конфигураций ждать не приходится. Очевидно, там не всё так совершенно точно.
С одной стороны: хорошие экономические дела, глубочайшие социальные контакты, не в последнюю очередь через диаспору, которая живёт в Германии и, возможно, является самой большенный и самой встроенной общиной иммигрантов в стране.
С иной: сложные политические дела, которые могут опять и опять разжигаться различными позициями в вопросцах европейской политики и в двухсторонних отношениях.
Временами вспыхивают конфликты, к примеру, по вопросцу о большенном весе зарубежных — не в последнюю очередь германских — медиа-групп в Польше, и это является серьёзным раздражителем для неких частей польского общества.
Очевидно, всё добавочно омрачено немецко-польской историей. Варшава повсевременно припоминает, что во время германской оккупации было убито наиболее 6 миллионов польских людей, фактически в каждой семье были жертвы.
Это касается и тех, кто в истинное время занимается политикой: дед супруги Дуды, Якуб Корнхойзер, был одним из немногих краковских евреев, переживших Холокост. Брат деда Дуды был замученным гестапо до погибели бойцом Армии Крайовой. Прабабушка по материнской полосы была депортирована и погибла в депортации.
Ярослав Качиньский родился в 1949 году в Варшаве, которая была практически вполне стёрта с лица земли германцами. Его отец попал в плен в летнюю пору 1944 года во время Варшавского восстания; ему удалось спрятаться под трупами расстрелянных товарищей, сбежать из лагеря для интернированных на тележке, запряжённой лошадьми, и прятаться до конца войны.
Немцы же не без основания считают, что поляки вспоминают всё это только с целью получить доп политический профит. В особенности в свете очевидных амбиций Варшавы с той целью, чтоб стать ещё одним центром силы в ЕС, отодвинув в сторону Германию (как минимум в Восточной Европе). Это порождает ещё один тлеющий конфликт, наличие которого никак не укрепило позиции поляков перед началом сегодняшних беспорядков.
Гласить о белорусском и тем наиболее русском направлении польской политики я полагаю лишним — там всё наиболее чем разумеется.
По итогу констатировать можно последующее: к происходящему на данный момент в стране взрыву насилия Польша подошла с целым рядом конфликтных ситуаций, как снутри собственного общества, так и в рамках Евросоюза.
По большенному счёту, непорядок там намечался по весьма почти всем фронтам. Недозволено не отметить, что невзирая на это, у польского страны и польского общества в целом достаточно высочайший припас и прочности, и стабильности. Будет ли он подорван, и как?