©Johannes EISELE / AFP / East News
Возобновляемая энергетика, еще не так издавна казавшаяся дорогостоящей забавой любителей экологии, неприметно перевоплотился в главный элемент новейшей глобальной политической игры с весьма высочайшими ставками. Отдельные локальные эксцессы уже не способны вынудить Евросоюз отрешиться от планов «зеленоватой революции», которая, невзирая на весь собственный положительный стиль, навряд ли окажется бархатной.
Новенькая энергетическая держава
«При помощи климатической политики мы практически перераспределяем мировые богатства. Разумеется, что обладатели угля и нефти не будут от этого в экстазе». Эти слова принадлежат германскому доктору Оттмару Эденхоферу – одному из ведущих глобальных профессионалов в сфере защиты атмосферного климата. 10 годов назад, когда Эденхофер высказал этот тезис в интервью швейцарской Neue Züricher Zeitung, подобные заявления еще звучали практически как откровение. Но сейчас в Европе уже вовсю рассуждают о политических последствиях «зеленоватой революции», которая, как ожидается, обязана на сто процентов поменять баланс сил в мировой энергетике.
Согласно принятой точке зрения, глобальное потепление способен приостановить лишь повсеместный переход на возобновляемые источники энергии (ВИЭ). И когда идет речь о защите атмосферного климата, постоянно предполагается возобновляемая энергетика, даже если прямо о ней никто и не гласит. Этот 2-ой, «энергетический», смысл находится и в недавнешнем заявлении главы внешнеполитической службы ЕС Жозепа Борреля о том, что ЕС должен стать «глобальной климатической державой», отстаивая свое лидерство в данной нам сфере всеми доступными средствами – от торговли до наружной политики.
В «зеленоватой революции», как и в хоть какой иной, должны быть свои фавориты и проигравшие. Проиграют, естественно, добывающие страны – они растеряют нынешний источник дохода и инструмент политического воздействия. Выиграют же те, кто будет обладать ВИЭ-технологиями и большими электросетями – возобновляемая энергетика различается высочайшей степенью децентрализации, и сети в ней делают не только лишь транспортную, да и «добывающую» функцию, собирая энергию у огромного количества маленьких производителей.
Евросоюз и сначала Германия, у каких есть мощная экономика, огромные способности в сфере ВИЭ и при всем этом практически нет углеводородов, рассчитывают оказаться в числе основных выгодоприобретателей. «Зеленоватая революция» дает им шанс не только лишь избавиться от энергозависимости, да и занять фаворитные позиции в мировой энергетике. Проще говоря, ЕС хочет стать новейшей энергетической державой.
Глобальная революция
На Западе уже издавна сообразили, что ВИЭ – это вопросец не только лишь экологии, но к тому же энергетической сохранности, ставшей в особенности животрепещущей на фоне нефтяного кризиса 1973 года. Конкретно тогда в почти всех странах были запущены муниципальные научно-технические программки по возобновляемой энергетике. В 1974-м ФРГ выделила на эти цели 1-ые 12 млн марок. Через 10 лет сумма выросла практически в 20 раз, а западные немцы вошли в тройку фаворитов по размерам финансирования исследовательских работ и разработок в сфере ВИЭ и продолжали увеличивать эти объемы, невзирая на то, что нефть подешевела.
Возобновляемая энергетика и на данный момент остается инвентарем обеспечения энергобезопасности. Но если в конце ХХ века речь шла о сглаживании при помощи ВИЭ энергобаланса и понижении зависимости от импорта, то сейчас мировые фавориты в сфере возобновляемых технологий нацеливаются на полную смену энергетической парадигмы, при этом в глобальном масштабе, а не в раздельно взятой стране.
В раздельно взятой стране производить «зеленоватую революцию» нет смысла, так же как не имеет смысла и локальная защита атмосферного климата. Не только лишь поэтому, что атмосфера у планетки одна, да и по чисто экономическим причинам. Из-за увеличения издержек те, кто первыми на сто процентов перейдут на ВИЭ, рискуют проиграть конкурентнсть тем, кто продолжит применять углеводороды. К тому же водородные технологии, которые планируется применять в индустрии, еще лишь предстоит ввести, и в переходный период обходиться они будут дорого. А если на мировом рынке сохранится возможность выбора, то почти все страны, в особенности бедные, предпочтут драгоценному ВИЭ-оборудованию классические электростанции, к примеру, угольные, которые Китай на данный момент интенсивно строит в Африке.
Все это именуется «углеродной утечкой», и эта неувязка считается главный для грядущего энергетического перехода. Решать ее ЕС хочет не только лишь силой убеждения и дипломатии, да и самым действующим своим инвентарем – ограничив допуск на европейский рынок продуктов, создание которых недостаточно «зеленоватое». Этот «углеродный барьер» должен не только лишь защитить европейских производителей в переходный период, да и вынудить забугорные компании применять ВИЭ.
Угрозой «углеродной утечки» были обоснованы и те мощные чувства, которые пришлось испытать европейцам опосля того, как Дональд Трамп объявил о выходе США из Парижского соглашения по климату. Все планы мировой революции тогда оказались под опасностью срыва. Заместо главного «зеленоватого» союзника Евросоюз получал углеводородного соперника, и рано либо поздно перед европейцами встал бы непростой выбор меж полномасштабной экономической войной с Америкой и отказом от собственных энергетических амбиций.
На данный момент, вообщем, эти опаски уже рассеялись. Вступив в должность, Джо Байден сперва подписал указ о возвращении в Парижское соглашение, и Брюссель сейчас дает Вашингтону сделать климатический союз, установив общий «углеродный барьер». А европейские производители ВИЭ-оборудования подсчитывают прибыли, которые они получат на южноамериканском рынке опосля того, как будет принята обещанная Байденом программка по защите атмосферного климата стоимостью практически $2 трлн.
«Зеленоватая» геополитика
Считается, что отказ от углеводородов уберет и все связанные с ними конфликты. Но на замену старенькой энергетической геополитике придет, а поточнее, уже приходит новенькая. Заместо месторождений и трубопроводов в мире возобновляемой энергетики стратегическое значение приобретут магистральные сети электропередач, местности с высочайшей продуваемостью и инсоляцией, также сырье, нужное для производства генерирующего оборудования и накопителей, – литий, кобальт, редкоземельные сплавы.
В Евросоюзе это отлично соображают и уже готовятся к будущим переменам: выстраивают дела с африканскими странами, планируют подключение к собственной энергосети примыкающих регионов, намереваясь в итоге сделать единую «суперсеть» от Центральной Азии до Экваториальной Африки, форсируют развитие «числа», которая будет нужна для управления действиями на всех шагах (от генерации до конечного употребления), и думают о том, как не попасть в новейшую зависимость – сейчас уже от новейших стратегических металлов.
В сентябре прошедшего года Еврокомиссия организовала Европейский сырьевой союз, который должен в наиблежайшие годы обеспечить снабжение европейской индустрии редкоземельными сплавами. На данный момент их основной экспортер – Китай. Но полагаться на «потенциального противника» в таком ответственном вопросце ЕС, естественно, не может. Потому европейцы запускают проекты добычи новейших стратегических металлов на собственной местности и договариваются о импорте с благонадежными странами. В число возможных поставщиков заходит и Украина, где разработка редкоземельных месторождений велась еще в русское время. Переговоры на данную тему с Киевом начались прошлой в осеннюю пору, а сначала февраля Брюссель заявил о намерении включить в программку технической помощи Украине тему критически принципиального сырья и выделить под это доп 800 тыщ евро.
К 2025 году Евросоюз рассчитывает добывать на собственной местности 80% нужного его индустрии лития и сразу достигнуть практически полной автономии в производстве литий-ионных аккумов. Гигафабрики на данный момент строятся по всей Европе ударными темпами, и опосля их ввода в эксплуатацию Брюссель хочет начать устанавливать «углеродный барьер» в отношении привезенных из других стран аккумов. В декабре прошедшего года Еврокомиссия уже представила соответственный законопроект. Против кого он ориентирован, осознать несложно – огромную часть аккумов в ЕС на данный момент поставляет Китай.
В экспертных центрах тем временем чертят карты, на которых сфера «возобновляемых» интересов Евросоюза простирается прямо до Индонезии. В эту сферу включают и Россию – сначала в качестве потенциального рынка для евро ВИЭ-оборудования. Но как выстраивать с Москвой дела в контексте «зеленоватой революции», европейцы, похоже, до сего времени не соображают.
В переходный период, который продлится еще как минимум 30 лет, Евросоюзу нужен будет русский газ, а в перспективе, по всей видимости, и водород. К тому же никто буквально не понимает, как по сути будет развиваться «зеленоватая революция» и вправду ли полный переход на ВИЭ состоится к 2050 году. Потому пока европейцы стараются не обострять и лишь намекают Рф на бесперспективность углеводородов, предлагая взамен свои «зеленоватые технологии».
Но от Евросоюза полностью можно ожидать и довольно твердых попыток «принуждения к ВИЭ». Фактически, уже на данный момент в качестве 1-го из вариантов решения задачи «Северного потока-2» Москве дают взять на себя договорные обязательства по скорейшему переходу к возобновляемой энергетике. К тому же Наша родина с ее развитой ядерной энергетикой и электроэнергетической системой является для ЕС к тому же возможным соперником. И не исключено, что на замену «войне газопроводов» скоро придет «война электросетей», которая будет вестись вокруг того, кто к кому подключается и какую электроэнергию употребляет и пропускает.
***
Вопросец о том, сумеет ли всеобщий переход на возобновляемую энергетику вправду сдержать глобальное потепление, издавна стал риторическим. В мире на этот счет сформировался консенсус – с ним можно не соглашаться, но его недозволено игнорировать. Этот консенсус остается одной из главных движущих сил «зеленоватой революции», которая и без того уже набрала достаточные обороты.
За крайние месяцы сходу несколько больших автопроизводителей объявили о планах отрешиться от выпуска каров с движками внутреннего сгорания (ДВС) в наиблежайшие 10–15 лет. На данный момент даже сравнимо маленькие компании, выпускающие электромобили, опережают по капитализации обычных автогигантов, и те волей-неволей обязаны учесть настроения инвесторов. И это невзирая на то, что в передовой в плане «зеленоватых» технологий Германии, согласно текущим соцопросам, практически 40% водителей совершенно точно не хотят поменять ДВС на электродвигатель.
Вообщем, если «невидимая рука рынка» все таки не срабатывает, то делему постоянно можно решить при помощи муниципального вмешательства. Благодаря экономным субсидиям в той же Германии за прошедший год число зарегистрированных каров с электродвигателем возросло практически втрое и в наиблежайшие месяцы, как ожидается, обязано достигнуть миллиона. И эти субсидии составляют только маленькую часть тех сумм, которые в Евросоюзе на данный момент вкладывают в возобновляемую энергетику и связанные с ней технологии.
Потому наивно было бы считать, что замерзшие техасские ветряки, взрывающиеся электромобили либо временные провалы ВИЭ-генерации в Европе как-то воздействую на планы фаворитов мировой «зеленоватой революции». Не воздействую – очень почти все стоит на кону, и если все пройдет так, как задумано, то издержки окупятся сторицей.