Наша родина и Китай пробуют сформировать широкий союз из государств, которые так либо по другому боятся западных санкций, отмечает ориенталист Алексей Маслов. Невзирая на противоречия с США и Европой, товарооборот Китая с ними в пять-шесть раз больше, чем с Россией.
Китайские власти хотят усилить поддержку Рф на фоне ужесточения западных санкций в отношении Москвы. Такое заявление в начале данной недельки сделал официальный дилер МИД КНР Ван Вэньбинь. «Мы решительно против внедрения однобоких санкций. <…> Китай и Наша родина поддерживают друг с другом дела всеобъятного партнерства. В вопросцах защиты муниципального суверенитета КНР и Наша родина будут оказывать друг дружке поддержку», — выделил он на постоянном брифинге, комментируя ужесточение санкций США в отношении Москвы.
При всем этом военно-политическая активность Пекина продолжает расти, в том числе и на остальных материках. Во вторник возникли сообщения о том, что Китай значительно расширил способности собственной военно-морской базы в Джибути и сейчас этот китайский порт в Африке сумеет принимать суда всех типов, включая авианосцы и огромные десантные корабли. О том, какую определенную поддержку Москве (кроме декларативных заявлений) Пекин может оказать в сегодняшних критериях, обозреватель «Росбалта» побеседовал с врио директора Института Далекого Востока РАН Алексеем Масловым.
— На ваш взор, не являются ли слова представителя китайского МИД о готовности «поддержать Россию» некоторым ритуальным заявлением? Либо за ними стоит что-то наиболее существенное?
— Я думаю, что в известной степени это отклик на предложение главы русского МИД Сергея Лаврова, которое тот высказал во время встречи со своим китайским сотрудником Ван И в ходе недавнешнего визита в КНР. Русский министр, фактически, и предлагал там сделать широкую коалицию государств, которые выступают против санкций. То есть, по сущности, это таковой официальный ответ, в том смысле, что Китай поддерживает эту идею. Кроме этого, Пекин достаточно интенсивно поддерживает позицию Москвы в Совбезе ООН и в данной сфере вряд ли будет что-то новое.
Самый основной момент состоит в том, что РФ и КНР приметно активизировали свою политику по установлению широких партнерских отношений с самыми различными странами. Китай в крайний месяц начинает интенсивно продвигаться в сторону Близкого Востока. О этом молвят поездки главы МИД КНР и его переговоры с сотрудниками в Иране, Саудовской Аравии, Омане. В свою очередь Лавров, грубо говоря, «залезает» в классическую сферу воздействия Китая, а конкретно, в Индию и Пакистан.
И тут можно гласить, что Наша родина и Китай начинают сформировывать весьма широкий союз из государств, которые так либо по другому боятся санкций.
— В чем непосредственно может выражаться поддержка Рф со стороны Китая?
— Если поглядеть, то мы не увидим тут каких-либо приметных сфер. Если мы возьмем торговые дела, то они развиваются нормально. Самое основное, что в их не вышло существенных конфигураций ни в наилучшую, ни в худшую сторону. По результатам 2020 года во обоюдной торговле мы вышли на 107 миллиардов баксов. При всем этом в 2019 году этот показатель составил чуток больше 110 миллиардов баксов. Но 2020-й выдался все-же весьма томным. То есть падение обоюдной торговли вышло, но очень незначимое. Правда, у Китая, и с США, и с Европой, невзирая на все их противоречия, товарооборот все равно в пять-шесть раз больше, чем с Россией.
— У КНР, как я помню, даже с Южной Кореей товарооборот больше, чем с Россией…
— Да, и со странами ОСЕАН, и с Японией больше. Потому не весьма понятно, за счет чего же в данной сфере мы можем создать прорыв. Мы можем только, не торопясь, увеличивать обороты во обоюдной торговле за счет поставок новейших видов продукции сельского хозяйства. Либо расширять поставки газа. Но чего-то кардинального в данной сфере не произойдет.
Может быть, естественно, расширение инфраструктурных проектов. К примеру, внедрение русских стальных дорог для перевозки китайских грузов, Транссиба, до этого всего. Но вопросец упирается в то, что пропускная способность данной магистрали полностью недостаточна для этого. Строго говоря, ее уже не хватает и для самой Рф. Если на данный момент Транссиб может перевозить 540–560 тыщ контейнеров в год, то Китаю нужен миллион. Это значит, что если бы мы даже отказались от всех русских перевозок по данной стальной дороге, то китайцам и этого было бы не много.
— Выходит, необходимо вкладывать средства в расширение Транссиба?
— Но тогда мы полностью будем зависеть от перевозки китайских продуктов. Самое противное — мы в этом случае можем попасть в ситуацию, как китайской-европейской торговле, когда назад практически третья часть контейнеров идет порожняком. Из Европы в Китай в особенности нечего что-то поставлять.
— Если не обоюдная торговля либо перевозки, тогда что еще?
— Есть еще проекты в области развития цифровой валюты, введения единой системы киберплатежей и так дальше. Это намечается как кандидатура баксу, и схожая система быть может сотворена. В КНР система киберплатежей готова и проходит тестирование. В Рф тоже и Центробанк, и Сбербанк над сиим работают. Смыкание разных систем суверенных киберплатежей под контролем страны, естественно, уже превращает такое средство платежа во что-то другое, нежели традиционные криптовалюты, поэтому что понятно откуда она берется. Тем не наименее это новейший шаг в развитии глобальных платежных систем.
— Китайцам таковая новенькая система электрических платежей тоже увлекательна?
— КНР тоже зависит от бакса и вот тут мы как раз можем сотрудничать. Но вопросец еще не отработан, это тема на десятилетия вперед.
— Не приведет ли финансовая поддержка Москвы Пекином к зависимости Рф от Китая?
— Если, вытесняя бакс, мы перебегаем на юани, то таковая зависимость нашей страны, естественно, возрастает. Наиболее того, в 2020 году мы в двухсторонних расчетах в первый раз в наших платежах уменьшили присутствие бакса ниже 50%. Но при всем этом возросли расчеты в евро и приметно возросли в юанях. Взаиморасчеты в рублях тоже несколько возросли, но сейчас в российско-китайской торговле они составляют всего 7%. Этот уровень держится уже два года. В целом, по сущности дела, мы не столько увеличиваем расчеты в рублях, сколько уменьшаем в баксах. Потому гласить на данный момент, что мы отвяжемся от бакса и переключимся на другую, пускай китайскую, кибервалюту можно, но это не решает русских заморочек.
— Можно ли, исходя из этого, ждать отключения Рф либо Китая от интернациональной системы межбанковских платежей SWIFT?
— Меньше всего к отключению от SWIFT готов сам Китай, поэтому что ему любопытно работать в баксовой зоне. В отличие от Рф, КНР не мучается от присутствия американской валюты.