Русским сырьевым компаниям экологический сбор ЕС будет обходиться в 6 млрд баксов раз в год
Русские компании, поставляющие свою продукцию в ЕС, способны преодолеть экологические опасности для продолжения экспорта. К такому выводу пришли аналитики интернационального рейтингового агентства Standard & Poor’s (S&P). Но это преодоление будет небесплатным. Каждогодние издержки производителей для адаптации к углеродному налогу оцениваются в 6 миллиардов долл. Но есть и наиболее драматические прогнозы: утраты русских экспортеров могут достигать 50 миллиардов долл. раз в год.
ЕС в истинное время увеличивает экологические требования к собственному импорта, и русским компаниям придется адаптировать создание, чтоб соответствовать сиим новеньким требованиям, считают специалисты S&P.
«Почти все большие русские компании, имеющие рейтинги S&P Global Ratings, в наиблежайшее время полностью способны совладать с рисками ESG (экологическое и соц корпоративное управление. – «НГ»), в том числе с риском планируемого скорого введения в ЕС пограничного углеродного сбора», – говорится в новеньком исследовании S&P.
Конкретно пограничный углеродный сбор ЕС (Carbon Border Adjustment Mechanism – CBAM) считается более значимым риском в короткосрочной перспективе. «ЕС может внести детальные предложения о планируемом механизме пограничного углеродного сбора уже в 2021 году. Четкие характеристики этого механизма пока не определены, но, по различным оценкам, издержки русских экспортеров (в особенности горно-металлургических компаний) могут составить до 3–6 миллиардов евро в год», – оценивают в S&P. Специалисты считают, что в целом русские производители управятся с налогом «благодаря низким операционным затратам и в целом контролируемому размеру выбросов».
Структура русского экспорта в Европу характеризуется наиболее низкой добавленной стоимостью в сопоставлении с таковыми странами, как Китай, и, как следствие, является наиболее чувствительной к СВАМ. Еще одна угроза – недостающая регулирование регулирования в Евросоюзе и в Рф. Так что внутрироссийское регулирование может помешать признанию настоящих мер, принимаемых русскими компаниями для понижения размера выбросов. «К примеру, если СВАМ будет определяться условными показателями, а не показателями определенной компании либо если не будут учитываться русские климатические проекты», – предупреждают в S&P.
«В целом русское правительство и некие русские банки лишь начинают разрабатывать нормативно-правовую базу в сфере ESG. Формирующееся русское ESG-регулирование отражает непростой соглашение меж признанием глобальных принципов экологической, социальной и управленческой ответственности и реалиями русской углеродоемкой экономики», – отмечают аналитики.
Но формирующееся русское ESG-регулирование отражает непростой соглашение меж признанием глобальных принципов и чертами российскей экономики. Наша родина является большим мировым экспортером нефти, газа и угля: 13, 26,1 и 16,6% мирового размера экспорта. Толика русской добычи нефти, газа и угля в мировом объеме составляет соответственно 12,1, 17 и 5,4%. Потому Наша родина подвержена рискам, связанным с общемировыми тенденциями в сфере ESG.
Основной длительный фактор неопределенности – будущее больших экспортно нацеленных отраслей – нефтяной, газовой и угольной. «Они обеспечивают около 20% ВВП, около трети совокупных доходов бюджета расширенного правительства и до 60% размера товарного экспорта», – указывают в компании. На долю энергетики и транспорта приходится практически 80% выбросов парниковых газов. При всем этом на долю Рф приходится около 5% мирового размера выбросов парниковых газов, так как в структуре ее экономики велика толика углеродоемких отраслей.
В S&P не ожидают значимого роста диверсификации экономики как минимум в наиблежайшие 10 лет «в связи с инерцией мирового спроса и негибкостью институциональной структуры русской экономики». Даже если спрос на нефть, газ и уголь достигнет пика в наиблежайшие годы, инерция спроса неминуема. И понижение спроса произойдет не сходу. В 2019 году на ископаемые виды горючего приходилось 84% спроса на энергоносители в мире и 74% – в странах ЕС. Спрос на газ в Европе будет понижаться только наименее чем на 1% в год в наиблежайшее десятилетие. «Угольная ветвь посильнее всего пострадала от мирового энергоперехода и пандемии COVID-19 в 2020 году, но размер русского экспорта угля по морю остался приблизительно на том же уровне, что и ранее, так как рост экспорта в страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) в значимой степени возместил существенное сокращение экспорта в Европу.
По их воззрению, положение большинства русских производителей нефти, газа и угля в целом оказывается куда прочнее, чем у их европейских и американских коллег «благодаря низким затратам, наличию больших припасов, высочайшему и устойчивому внутреннему спросу и относительно маленькому ESG-давлению на операционную деятельность в Рф».
Работающая же Энергетическая стратегия Рф обычно ориентирована на монетизацию припасов ископаемого горючего в Рф за счет экспорта угля, сжиженного природного газа и трубопроводного газа на рынки, где длится рост. «Это просит больших инфраструктурных инвестиций», – молвят в S&P. При всем этом сохраняются вопросцы о окупаемости многомиллиардных финансовложений, беря во внимание, что несколько больших потребителей русского ископаемого горючего в АТР не так давно встали на путь декарбонизации.
«Потенциальные утраты русских компаний от углеродного налога в 6 миллиардов долл. в целом не драматичны, в особенности если поделить их меж всеми экспортерами, – считает замруководителя аналитического центра «Альпари» Наталья Мильчакова. – Но есть и остальные оценки – что в совокупы русские экспортеры в ЕС будут платить углеродный налог на сумму в 30–50 миллиардов евро раз в год. А эта сумма для наших экспортеров будет уже весьма чувствительной».
Независящая газета