Крайнее время в молодёжной либеральной среде опять обострение по поводу тоталитарного русского прошедшего, которое то и дело пробуют приравнять к путинскому режиму. Так, общее задержание участников съезда «Городская Наша родина» в гостинице «Измайлово Дельта» почему-либо именуют реинкарнацией 1937 года. Думается, что это не так. Путинская РФ — не СССР, Путин — не Сталин, а то, что случилось, это несколько другой символ для общества, иная история для хронологов, вообщем, не наименее печальная, чем действия 84-летней давности.
Русский Альянс на протяжении всей собственной 68-летней истории пережил несколько периодов, несколько режимов, любой из которых резко контрастировал с остальным. Практически правительство несколько 10-ов лет именовалось СССР, строй назывался русским, но по собственному внутреннему устроению, подбору и составу элит это были различные страны. Начиная от ленинского военного коммунизма, заканчивая горбачёвской перестройкой.
Но ни один вариант Русского Союза недозволено сопоставить с ельцинско-путинской Россией. Хотя бы по идеологии и по отношению к принадлежности, земле и ресурсам. В СССР они, как ни криви душой, но не были приватизированы узенькой группировкой людей, служили обществу.
На данный момент-де-юре в Рф народовластие, де-факто же мы живём в приватизированном государстве, что обосновали в собственных трудах учёные Центра Сулакшина. Приватизированное правительство — это патологическое правительство, преимущественным образом обслуживающее интересы узенькой группы лиц методом обеспечения и воспроизводства их монополии на власть. Приватизация здесь имеет пространство не в прямом физическом вещественном виде, как обычно происходит при выводе из гос принадлежности вещественных активов, таковых как главные фонды, недвижимость и движимое имущество, природные ресурсы, земля, умственная собственность. Идет речь о «приватизации» условного капитала как императивных мандатов либо возможностей. «Приватизации» самого института страны.
1937 год известен полной борьбой высшей партийной номенклатуры с гражданами, причастными либо заподозренными в посягательстве на базы русского строя, на идеологию Русского страны и социализма. По одной из версий, массовые репрессии базировались на решениях Политбюро ЦК ВКП(б), которые принимались в согласовании с тезисом Сталина о продвижении к социализму «через усиление органов диктатуры пролетариата путём развертывания классовой борьбы, путём ликвидирования классов, путём ликвидации остатков капиталистических классов, в боях с неприятелями как внутренними, так и наружными».
Есть также версия, что опосля принятия Конституции СССР 1936 года и выборами в Верховный Совет СССР в декабре 1937 года Сталин имел намерения провести состязательные выборы в Верховный Совет СССР, и тем отстранить от власти «проф партийцев», имевших награды, но не обладавших познаниями и компетенциями. Но партэлиты уверили Сталина и высшее управление о существовании группировок недобитых антисоветчиков, готовых выполнить контрреволюционный переворот.
Пожалуй, лишь в этом нюансе деяния правоохранительных органов в «Измайлово» могут отдалённо прогуляться на мероприятия конца 30-х годов. Само возникшее при Путине наизловещее понятие «ненужных организаций» (а, как следует, и ненужных людей, ненужных депутатов) — оно полностью вписывается в прокрустово ложе «контрреволюционеров-заговорщиков» и «противников народа».
Вообщем, какую идеологию, какие революционные завоевания так рьяно отстаивают наделённые правом насилия служащие путинского режима — вопросец. Тут, быстрее, речь о другом. Идеология в Рф запрещена даже в изменённой по велению президента Конституции. А вот вопросцы принадлежности, земли, ресурсов никто не отменял. За их и идёт «бодание» меж теми, как гласил узнаваемый юморист, кто успел хапнуть, и кто не успел. А также кто был отстранен от корыта.
При всем этом ни о какой идеологии, смене муниципальных парадигм развития речи как не было, так и нет. Пакуя в автозаки под две сотки городских депутатов, общественников и журналистов такового же родного для путинизма либерального толка, режим решает, по сущности, главную задачку — не дать ни одну из нитей управления и владения государством и регионами случайным либо ненужным элементам.
Для того, чтоб попасть при Путине во власть, необходимо стать желательным. Это ключевое условие. Вход для собственных — платный либо бесплатный, по протеже либо крови — 2-ой вопросец.
Нет, это не сталинский 30 седьмой год, практически зачистивший идейное поле. Сейчас зачищаются остальные элементы, а конкретно — рты, способные нахально и без высочайшего разрешения лизнуть с барского стола. Пока так. В тридцатые годы всё было куда жёстче, но наименее демонстративно. Происшествие в гостинице «Измайлово Дельта» — это ещё не репрессия, а показательно-назидательная порка в преддверии сентябрьских выборов депутатов. Для всей страны и всех жаждущих куснуть муниципальный пирог, принадлежащий клану. Вообщем, до ужесточения мероприятий и полной легализации репрессий остался, как надо осознавать, один шаг. Путинский режим мутирует так же, как и в своё время мутировала правящая элита СССР.
Происходит это в довольно противный и непростой период, когда РФ, по сущности, заходит в предвоенное состояние. Может случиться, что «ненужными» для бонз режима станут не лишь структуры иноагентов Ходорковского и Навального, но и любые остальные, в том числе любые патриоты из оппозиции.
«Так начинает действовать новое законодательство, считает основоположник движения Партия новейшего типа Степан Сулакшин. — Эти действия показывают новое свойство режима. Полностью все собрания, концентрации, излучения, публикации, каналы, несущие информацию, обратную интересам и отличному настроению путинизма, будут пресекаться. Эта мутация прямо пропорциональна росту ненависти к режиму».
Что необходимо созодать? По воззрению доктора С. С. Сулакшина, обществу (и речь тут не непосредственно о задержанных в массовом порядке участников «Городской Рф») нужно производить совокупную идея, как жить, что с сиим созодать и как биться с мутирующей в свои самые худшие формы системы путинизма. Чтоб вправду страна не перевоплотился во всероссийский ГУЛАГ. Поточнее ЧУЛАГ (личное управление лагерей). Вопросец не муниципальных, а личных тюрем с легкой руки думцев уже попал в ракурс окон Овертона.
Пока борьба с невписавшимися в систему в большей степени ведётся средством айтишных фокусов с накручиваниями «нужных» режиму рейтингов, просмотров, лайков и скручиванием у «ненужных». Но сей процесс равномерно приобретает легальность в настоящей жизни. Поощряется доносительство. Запугивание. Внесудебные наказания. По всем известным в истории образчикам.
Мгновение — и даже не заметим, как проснёмся в другой стране. Куда наиболее ужасной, чем на данный момент. Состоявшейся с нашего неразговорчивого согласия и по воле приватизаторов страны.
Создатель Владимир Викторович Волк — публицист, Альянс народной журналистики, команда поддержки Программки Сулакшина.