Алексей Никольский/ТАСС
Как Пекин переманивает академиков и что он не поделил с США, что такое «исторический нигилизм», почему Китай без охоты инвестирует в русские научные проекты и какие решения дает Русская академия, читайте в материале Indicator.Ru.
Из сумрака вышел — и опять зашел
Китайская экономика бурно вырастает. В собственном докладе на Президиуме РАН доктор исторических наук Александр Ломанов поведал, что это почти во всем соединено с политическими действиями: невзирая на коммунистическую идеологию, страна начинает созодать ставку на личный сектор. Но вызвала это явление не буйная поросль либерализма, а новейший виток строительства социализма, при котором Си Цзиньпин реанимирует лозунги Мао и заместо обычной всем в крайние три-четыре десятилетия борьбы с «буржуазной либерализацией» призывает люд отдать отпор «историческому нигилизму». Под сиим словосочетанием может прятаться практически что угодно — а поточнее, неугодно — партии. Обычно им именуют пробы критиковать марксизм и и порочить историю компартии Китая и СССР (хотя иногда он нежданно ставится в один ряд с «порнографией, распространением слухов и суеверий»). Усиливается власть Академии истории Китайской академии публичных наук.
Как это отражается на экономике и научно-технологической политике страны? Симметричное введение пошлин на продукты друг дружку в процессе прошлогодней «торговой войны» с США больно стукнуло по экономике Китая. Привыкнув к каждогодним темпам роста в 10% и выше, в этом году страна смогла показать 6,6% — одно из самых низких значений еще с 90-х. По воззрению доктора политических наук Алексея Воскресенского, наш восточный сосед развивается «весьма аккуратненько», но не сумеет стремительно увеличивать обороты, пока не разберется со внутренними этническими и политическими неуввязками.
«Китай уже исчерпал те конкурентноспособные достоинства, которые давали довольно мощный стимул для развития экономики. Это влияет на привлекательность Китая для зарубежных инвесторов. <…> Китай очень рано стал выходить из тени и привлек тем внимание Запада», — резюмировала эту идею доктор РАН Яна Лексютина.
Затянуть пояса и сделать пути
КНР, видимо, благодаря складу ума делает свои цели впору, а время от времени и выдает «пятилетки в четыре года». За крайние 20 лет, по наблюдениям академиков, из «нищей, грязной, отсталой страны» она практически перевоплотился в «чистую и современную», так что сейчас Мейд in China может даже звучать гордо.
Поднебесная не сдается, а метит в мировые технологические фавориты со собственной программкой «Изготовлено в Китае 2025». По воззрению академиков, если ее заглавие сделалось звучать пореже, то лишь чтоб усыпить внимательность коллег с Запада. Вспомянули академики и о проекте «Один пояс, один путь» — этаком Шелковом пути современности, который будет развивать 6 экономических коридоров: Евразийский сухопутный мост, Китай — Монголия — Наша родина, Китай — Центральная Азия — Западная Азия, Китай — Индокитайский полуостров, Бангладеш — Китай — Индия — Мьянма и Китайско-Пакистанский экономический коридор. Сделать транспортные и торговые пути в этих регионах вправду бы не воспрепядствовало, но некие западные специалисты глядят на инициативу с подозрением: не желает ли Китай просто прибрать эти пути к рукам?
Тем временем страсти накаляются: США издавна считают Китай своим соперником на мировой арене, а с недавнешних к той же позиции склоняется и Европа. Африку Китай старается создать своим союзником: вносит средства в развитие региона и открыл научный институт «Китай — Африка» для того, чтоб сформировывать подходящий взор на дела государств.
«Меж Китаем и США на данный момент не только лишь финансовая война, да и ракетно-ядерное противоборство, — уверен сотрудник Института Далекого Востока РАН Сергей Лузянин. Сотрудничество с Россией для Китая сейчас является главным ценностью государственной сохранности. Для сохранения внутреннего равенства в Русско-Китайском партнерстве Наша родина обязана сохранять свое абсолютное лидерство в военно-стратегической сфере, как некоторый компенсатор китайского экономико-технологического приемущества».
«Когда в товарищах согласья нет…»
Но какую позицию займет Наша родина? РАН осознает, что конкурентноспособное преимущество очевидно не на нашей стороне. Но нерентабельно и быть просто соседом, у которого под боком перевыполняют наши планы по публикациям, пока мы не можем вырваться в пятерку научных держав по нацпроекту.
Естественно, нам хотелось бы создать Китай своим научно-технологическим союзником. К счастью, сейчас все соображают, что какой бы ни была геополитическая подоплека, науку не замкнуть в одной стране, и выиграть можно, лишь объединяя усилия. Вице-президент РАН Юрий Балега напомнил, что в летнюю пору РАН подписала с соглашение с Китайской академией (как не так давно — и с Южноамериканскими академиями), а к 19 июля была подготовлена дорожная карта сотрудничества. «В рамках данной для нас программки планируется проведение целого ряда симпозиумов по исследованию Тибетского плато, Арктики, по нейронаукам, по предупреждению стихийных бедствий, галлактической оптике и др. Это 1-ая часть. А 2-ая часть — развитие сотрудничества в рамках Альянса интернациональных научных организаций», — поведал Балега.
«В Китайской академии 105 научных институтов, около 70 тыщ человек там работают — наикрупнейшая в мире экспериментальная организация. Три огромнейших института. Мы соглашение с Китаем подписали, это здорово, но необходимо трезво глядеть на то, что при помощи этого соглашения мы можем создать», — предупредил президент РАН Александр Сергеев.
Взаимодействие государств распространяется не только лишь на науку, да и на образование: например, не так давно СПбГУ и Харбинский муниципальный институт приняли решение выстроить в Китае новейший кампус, а МГУ совместно с институтом в Шэньчжене два года вспять открыл магистратуру, а сейчас и бакалавриат.
Но не все так просто. Пока Китай богатеет, РАН весьма хотелось бы создавать совместные научные проекты, в которые он бы вкладывался. «У Китая есть две группы инвестиций: отсталые моносырьевые и сверхтехнологичные проекты. Наша родина по определению не попадает ни под одну, ни под другую категорию», — поведал Ломанов. При всем этом, как напомнили остальные академики, в отношениях наших государств на политическом уровне тоже не все гладко: например, ряд русских территорий Китай постоянно считал своими, и, пока мы не уладили этот вопросец, навряд ли стоит ожидать, что валютные вложения хлынут массивным потоком. Остается наслаждаться финансированием нефтегазовой отрасли.
Приманка для академиков
Академики выразили беспокойство, что русский сырьевой экспорт в Поднебесную вырастает с каждым годом, тогда как экспорт сверхтехнологичной продукции за крайние годы свалился с 4 процентов до 1-го. Социальные и культурные контакты остаются необходимыми, но выигрывает от их больше китайская, а не наша экономика: китайских туристов по Рф возят и подкармливают их же сограждане, потому 300 тыс. китайцев, приезжающих на полуостров Ольхон любой год, не приносят нам фактически никакой прибыли. Еще более волнений вызвала известие о китайском импорте: сейчас страна старается «импортировать мозги», а не готовые технологии. Академикам дают большие заработной платы, чтоб они поработали в Китае хотя бы полгода. Устоять бывает тяжело, ведь с неплохим финансированием и поддержкой инициатив ученые могут воплотить свои давнешние идеи, которые не смогли воплотить на родине. А так как коммуникация снутри РАН по таковым вопросцам не налажена, о новостях выяснят лишь от «сбежавших» либо поделившихся своим опытом и вернувшихся академиков.
«В этом смысле задачка у нас довольно непростая: в плане научно-технологическом мы становимся наименее подходящими — и, как верно отметил один из выступающих, Китай перебежал от политики импорта технологий к политике импорта мозгов, это факт. Те предложения, которые сейчас Китай делает нашим ученым, весьма серьезны: не только лишь по зарплатам, да и по способности реализовывать свои задумки в Китае. Мы в этих критериях должны верно выстраивать свою политику», — выделил Сергеев, добавив, что порознь с Китаем будет тяжело, но Рф следует быть осторожнее, чтоб не оказалось, что выгода от взаимодействия полностью достается нашим свежеиспеченным партнерам.
И в этом контексте РАН просит укрепления собственной власти, чтоб ощущать себя на равных с восточными сотрудниками. Во-1-х, академия желает координировать научные взаимодействия с иными странами, чтоб не оставаться в незнании, когда академиков сманивают у их из-под носа. Во-2-х, совместные научные проекты, конференции, выезды за предел РАН желает финансировать из собственного кармашка (который, как мы помним, полностью зависит от пополнения «сверху» с 2013 года). «Мы весь год проводили огромную работу с правительством, Минобрнауки, чтоб возникла таковая статья расходов. Ситуация сложная: мы натыкаемся на блокировку со стороны Минфина и Минобрнауки. Что-то мы завоевываем, но это не тот размер, о котором ведали в наших планах», — резюмировал Сергеев.