Мы создаем станцию технологического уровня начала 1970-х годов, но, в отличие от тех пор, без каких-то задач. © Фото из личного архива Вадима Лукашевича
Когда Китай будет применять многомодульную станцию, америкосы — ходить по Луне, ЕС, Канада и Япония — жить в мироздании, Наша родина, если отыщет средства, запустит старую РОСС, считает эксперт Вадим Лукашевич.
Что значит для грядущего русского вселенной решение Рф окончить свое роль в работе Интернациональной галлактической станции (МКС) и создавать свою Российскую орбитальную служебную станцию (РОСС)? Независящие от Роскосмоса специалисты считают, что ничего неплохого. С корреспондентом «Росбалта» дискутирует эксперт в области авиации и астронавтики Вадим Лукашевич.
— Вадим Павлович, что происходит и чем это может обернуться?
— Давайте разберемся. Согласно прежним планам, в состав русского сектора МКС был должен войти научно-энергетический модуль (НЭМ). Он нужен для того, чтоб закрыть зависимость по электроэнергии. Поначалу у нас были свои батареи, но когда южноамериканский сектор разросся, мы их «сложили гармошкой» и берем энергию у их. Это не совершенно верно.
НЭМ был должен состоять из 2-ух «бочек» — обитаемой герметичной и негерметичного отсека. Поначалу необходимо создать макет — он никуда сам по для себя не полетит. В авиации полноразмерный макет совершенно принято созодать в дереве — 1-ый эталон новейшего самолета древесный (в крайнее время, правда, больше компьютерный). Это «провязка» геометрии, трубопроводов, жгутов…
Пару годов назад был изготовлен технологический макет, на котором планировалось провести прочностные тесты. Обычно, макетов довольно много перед летным изделием. Эти «бочки» передали в РКК «Энергия» — и все! Никаких работ больше не проводилось, поэтому что нет финансирования.
А мы тем временем гласили, что никаких заморочек на русском секторе нет, все отлично, летаем и будем летать. Что есть какие-то там паникеры, не нужно их слушать. И всегда пробовали продлевать срок функционирования МКС — нам, не считая нее, и летать-то некуда. А мы там, в общем-то, на птичьих правах — не мы принимаем решения, потому что не мы несем главные издержки. Не дальше как 5 апреля, 2-ой человек в РКК Владимир Соловьев выразил готовность эксплуатировать станцию до 2030 года.
Но по сути ситуация совершенно иная: все довольно грустно. От наших желаний и хотелок состояние русского сектора не улучшается. Его модули имеют назначенный ресурс 15 лет. Возьмем модуль «Звезда»: его корпуса изготовлялись на заводе Хруничева вначале для станции «Мир» в 1980-х годах. И ресурс у их был 7-8 лет. Но происшествия поменялись, этот модуль кое-где болтался, позже в РКК его дооснастили аппаратурой — и РКК отдала ему ресурс 15 лет. А летает он уже больше 20 лет! Он за пределами гарантийного ресурса. А сам корпус, сплав — в эксплуатации уже три ресурса.
Естественно, что там идут эти трещинкы, деградирует структура сплава. Хоть какое изделие рождается и погибает. В прошедшем году был определенный звоночек: доклад Соловьева, где было сказано: опосля 2025 года деградация русского сектора будет такая, что мы лишь на его ремонты будем растрачивать 10-15 миллиардов рублей в год. Задачи будут нарастать лавинообразно.
— Выходит, уходить с МКС все-же нужно?
— Но партнерам-то мы гласили: все замечательно, продлеваем эксплуатацию до 2030 года. И мы эту линию гнули до начала апреля. А опосля 12 апреля в СМИ возникает утечка, что у Путина в Энгельсе было секретное совещание, где рассматривался вопросец о разработке новейшей станции. И наши партнеры по МКС обалдели! В столичном кабинете Евро галлактического агентства просто паника, НАСА молчит… Мы партнеров подогреваем, а сами втихаря принимаем решение опосля 2025 года с МКС уйти.
Так дела не делаются. Это интернациональный проект, который начинался по соглашению «Гора — Черномырдина» в конце 1990-х. При этом, вспомним, что у нас тогда творилось: мы сорвали все сроки пуска первого модуля, поэтому что глупо не было средств. Функционально-грузовой блок «Заря» в центре нашего сектора был построен на южноамериканские средства. А сейчас мы решили соскочить, даже не поставив их в известность. Они о этом выяснят из СМИ. Означает, мы так ненадежные партнеры. Не достаточно того, что политические опасности: лишь что были друзья, сейчас уже не друзья. Мы начинали извоз их космонавтов с $20 млн за одно кресло — и поднимали стоимость до $70-80-90 млн, вели себя как монополист. О процессе старения было надо гласить впору и вслух, тогда решение о уходе с МКС было бы логичным и понятным.
А через некоторое количество дней опосля данной нам утечки начал двигаться шквал выступлений. Поначалу выступил вице-премьер Юрий Борисов: да, наверняка, будем уходить, но посоветуемся с партнерами. А позже, денька три вспять, было выступление Борисова в «Вестях», где он произнес все открытым текстом. Да, мы уходим. Сектор наш в нехорошем состоянии, 80% оборудования выработало собственный ресурс, и предстоящее пребывание наших астронавтов на борту, в общем-то, небезопасно для жизни.
Роскосмос одномоментно переобулся, и уже на последующий денек Дмитрий Рогозин публикует видео того самого технологического макета — и именует его будущим модулем нашей станции! Он написал, что к 2025 году поставлена задачка: готовность к полету. Я написал, что это полная лажа, и это не летный эталон. И летный-то нужно перепроектировать, а это год-два.
Резко сменилась вся «информационная парадигма». Сейчас необходимо срочно пиарить новейшую станцию. Пару дней вспять Роскосмос пригласил около 80 дружеских ему журналистов и блогеров в контрольно-испытательную станцию РКК «Энергия», где демонстрировал им эти две «бочки». Говорил Соловьев и зам Рогозина по науке. И Соловьев произнес: «Это не блеф, а летный эталон».
Но это не так. Им показывались два макета: габаритный и технологический, для прочностных испытаний. К слову, 2-ой макет позже быть может применен и как летный. В истории авиации такие случаи были. Но это уж от последней бедности. Обычно строится 1-ый каркас-планер, который на статических испытаниях на земле ломается. Его нагружают на 110% и время от времени, когда сняты уже все данные, просто разламывают. Там уже вялость сплава и все такое. И позже уже делается 1-ый летный.
Но вот броский пример из наших времен: Су-47, этот темный самолет с крылом оборотной геометрии. Его строили еще как планер в СССР, дали 100% перегрузки (но не наиболее того!), математически все перечли, и конкретно этот планер дооснастили до летного эталона, и он же позже полетел. В Истории КБ Сухого это 1-ый вариант, как и совершенно в истории нашей авиации.
Быть может, от нашей бедности этот модуль так же употребляют. Хотя совершенно это тупо. Запускают, обычно, новейший, чтоб он собственный ресурс в мироздании употреблял. Летный ведь тоже в войска не идет, ему таковой ресурс большенный не нужен. Сами по для себя тесты уже съедают ресурс.
— А это — буквально? Не могли у нас еще всекрете собрать уже вправду реальный модуль для будущей РОСС?
— Нет, такое волшебство полностью исключено. Соловьев демонстрировал журналистам два макета. Ну, и на последующий денек опосля моего поста Рогозин гласит, что станция у нас будет к 2030 году, а еще на последующий денек, что она будет к 2035-му, мы ее начнем собирать с 2030-го. За ночь добавлялось по 5 лет! И вот эти сроки уже настоящи. Моя позиция таковая: при обычном финансировании (а это приблизительно 1 трлн рублей, которых нет, но если сейчас этот триллион будет, как и политическое решение), нам на создание новейшей станции нужно минимум 5-8 лет, а реально — 10.
Нужно перепроектировать НЭМ как базисный блок новейшей станции. Переоснастить. Запустить, а пуск — это «Ангара», с Плесецка либо с Восточного. Но «Ангары» у нас пока лишь два запуска, и стартовый комплекс на Восточном еще лишь строится. Я исходил из того, что могут США, что мог СССР. А мы тут раза в два ужаснее СССР. Программку «Буран» в 1976-м начали, ракета полетела в 1987-м, сам «Буран» — в 1988-м. Рогозин хвалится тем, что «на пике» работ на Восточном у него заняты две — две с половиной тыщи строителей. А на «Буране» было занято 50 тыщ, две строй армии.
Рогозин гласит: дескать, уходим с МКС, и заместо того, чтоб финансировать старенькое, мы будем создавать новое. Смотрите: мы тратим на МКС кое-где $350-360 млн в год. А новенькая станция стоит триллион рублей. При таком финансировании, это у нас займет около 40 лет. Не выходит! Годичный бюджет Роскосмоса на данный момент — 25 миллиардов рублей на пилотируемую астронавтику, а мы говорим о триллионе.
— Пусть даже так, но если у нас в итоге будет своя станция — означает, мы все-же не теряем пилотируемую астронавтику?
— А вот я думаю, что теряем. Мы создаем станцию технологического уровня начала 1970-х годов, но, в отличие от тех пор, без каких-то задач. Другими словами — она не нужна. В те годы мы желали научиться жить в мироздании, осознать, что такое долгая невесомость, отработать системы жизнеобеспечения, и сам человек в мироздании был объектом долгого опыта. На нынешний денек все задачки на околоземной орбите наиболее недорого и с наименьшими рисками решаются автоматами. Следить Северный морской путь? Спутники это делают без вопросцев. Всю разведку делают автоматы без вопросцев и сбрасывают снимки в электрическом формате. Связь, исследование Земли, да хоть бы и боевые деяния. Выработка полупроводников, инсулина… Мы не говорим про туристов, гостиницы — это ради Бога.
Задачки для человека на околоземной орбите пропали. Предполагалось, что орбитальная станция — это предварительный шаг перед далеким космосом, чтоб человек научился в мироздании жить. Это прошло. Америкосы далее идут на Луну. Китай в этом году делает свою первую многомодульную орбитальную станцию по эталону нашего «Мира», для него это логичный шаг. А мы? Создаем посещаемую станцию!
— Даже без неизменного проживания?
— Да. Почему посещаемую? Поэтому что недешево! Не по кармашку повсевременно работающая. У нас были такие станции «Салют3-4-5», на «Салюте-6» мы поставили рекорд по длительности, а позже станция «Мир» — 15 лет непрерывной эксплуатации. И сейчас возвращаемся к посещаемости. Это регресс! Мы говорим, что будем учить фактор галлактического полета вне защиты радиационных поясов Земли. Для чего, спрашивается?! Действие радиации на человечий организм уже исследовано, Чернобыль тот же самый…
Ну, и что мы имеем к 2030 году? Америкосы уже прогуливаются по Луне. Окололунные станции с ролью ЕС, Канады, Стране восходящего солнца (и даже Украина подписалась) — там уже люди живут. Китайская многомодульная станция на околоземной орбите работает уже 5-7 лет. И, быстрее всего, индусы уже будут летать в космос, как Гагарин с Терешковой. А мы?
Это слив нашей астронавтики. Сейчас у нас будут годы паузы. Лишь туристов запускать по маршруту Гагарина, а летать-то некуда по большенному счету. Таковых перерывов у нас еще не было. Я рассматриваю это как погибель нашей пилотируемой астронавтики.
Дискутировал Леонид Смирнов
Подробнее на: «РОСБАЛТ«