Перманентная борьба с коррупцией вступила в новейшую стадию. В прошедшем году суды вынесли наиболее 8 тыщ обвинительных приговоров в отношении 9 тыщ человек, которым обвинялись коррупционные злодеяния. Реальное лишение свободы получили порядка 18% осужденных. Условными сроками отвертелись 35%, а штрафами — 40%. При всем этом вред от коррупционных злодеяний в Рф по уголовным делам, возбужденным в прошедшем году, превысил 63 миллиардов рублей — немалые средства, можно было бы с полезностью издержать. Злые языки уже молвят о том, что коррупционеры отвертелись легким испугом в связи с так именуемым «законом о принужденной коррупции» и всячески ухищряются в интерпретациях — от «брал взятку под дулом пистолета» до очевидных клептомании и склероза.
Еще в 2006 году В.В. Путин объявил, что коррупция это одна из угроз государственной сохранности, которая выступает главным препятствием для увеличения уровня жизни населения, развития экономики, борьбы с организованной преступностью. И сделать возражение нечего — все правильно, коррупция есть зло, пожирающее базы страны. Но что все-таки мы лицезреем спустя годы непримиримой борьбы с сиим чудовищем на всех уровнях? Индекс восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index, CPI) за 2020 год у нас составил 30 баллов из 100, с каковым результатом Наша родина и заняла 129 пространство из 180. Столько же набрали Азербайджан, Габон, Малави и Мали. Пока неясно, это еще рывок либо уже прорыв, но знатный для сверхдержавы уровень Габона гласит сам за себя.
За годы ельцинизма-путинизма в Рф сформировался целый идейный пласт чиновничества, для которого коррумпированность — это не какая-то аномальная ситуация, это норма жизни, норма гос службы и норма предпринимательства, и одна из обстоятельств «укорененности» коррупции в Рф — это ее системный нрав. В монографии «Муниципальная политика противодействия коррупции и теневой экономике в Рф» под редакцией С.С. Сулакшина, создатели которой выявили целый ряд несовершенств работающего правового регулирования вопросцев противодействия коррупции и теневой экономике (тексты предлагаемых к принятию законопроектов, также концепции актов см. в части IV монографии) изложена модель современной русской коррупции, гласно осуждаемой, а негласно поощряемой и поэтому весьма жизнестойкой: «Не считая взяточничества существует огромное количество остальных специфичных форм (проявлений) коррупции: фаворитизм, непотизм (кумовство), кронизм (протекционизм), лоббизм и «блат» (связи). Составить исчерпающий список видов коррупционной деятельности, по-видимому, нереально.
Население не может доверять органам гос власти, должностные лица которых демонстративно обеспечивают ценность защиты собственных интересов по отношению к муниципальным интересам. Тем наиболее что внедрение служебного положения в личных целях обычно тяжело доказуемое в процессе расследования, обычно, разумеется для окружающих. Это может даже не осуждаться («все так живем»), но доверия к муниципальным органам не добавляет.
В Рф существенное число чиновников (в т. ч. федеральных министров, их заместителей, депутатов Гос Думы и членов Совета Федерации, остальных лиц, замещающих муниципальные должности министров и до основных профессионалов) разных министерств и ведомств входят (часто за вознаграждение) в советы директоров акционерных обществ и компаний, в связи с чем происходит фактическое «сращивание» страны и бизнеса, что почти всегда представляет собой, на наш взор, легализованную коррупцию. Власть сращивается с собственностью, создавая новейшие глубоко законспирированные коррупционные технологии.
Как понятно, общеуголовная преступность процветает тогда, когда находит опору в преступности политической, в коррупции чиновничьего аппарата. Вопреки декларациям о борьбе с преимуществами, неслыханные в прошедшем масштабы приняли — раздача льгот, дающих возможность практически бесконтрольно расхищать муниципальную казну, кумовство, семейственность, «телефонное право», внедрение императивных возможностей для дискредитации политических врагов и деловых соперников. Все это — довольно классические черты разложения гос власти. В Рф оно приняло пугающие размеры». Словом, как произнес бы Александр Николаевич Радищев, живи он в наши деньки: «Чудище обло, озорно, громадно, стозевно и лаяй».
К слову о Радищеве. В тоталитарные русские времена его книжка «Путешествие из Петербурга в Москву», эпиграф к которой и вынесен в заголовок, была включена в учебную программку по российской литературе, и школьники радиво надрывались, продираясь через непривычный устаревший язык и достаточно запутанное повествование к последующим максимам:
Может быть ли, чтоб были настолько сумасшедшие судии, что для насыщения казны (можно вправду так именовать всякое неверное отнятие имения для ублажения казенного требования) отымали у людей имение, честь, жизнь?
Единое их веселие – грызть друг дружку; отрада их – томить слабенького до издыхания и раболепствовать власти.
Животные жадные, пиявицы ненасытные, что крестьянину мы оставляем? то, чего же отнять не можем, – воздух. Да, один воздух. Отьемлем часто у него не токмо дар земли, хлеб и воду, да и самый свет.
Буде власть шествует стезею, ей назначенной, то не возмутится от пустого звука инсинуации, яко же Господь сил не беспокоится хулением. Но горе ей, если в алчности собственной ломит правду. И тогда едина идея твердости ее беспокоит, глагол правды ее сокрушит, деяние мужества ее развеет.
Но если б закон либо сударь либо бы какая-либо на земле власть подвизала тебя на неправду и нарушение добродетели, пребудь в оной неколебим. Не страшись ни осмеяния, ни мучения, ни заболевания, ни заточения.
Это написал человек, по сегодняшним меркам полностью удачный: был пожалован в пажи, прилежно изучал право в престижном Лейпцигском институте, занимал, как говорится, хлебные (при соответственном к ним отношении) места: побывал и обер-аудитором, и в Коммерц-коллегии служил, и даже поднялся до высочайшей должности начальника Петербургской таможни. А позже что-то с Радищевым случилось и он со ужасной силой и неописуемой страстью обвалился на имеющиеся в Русской империи порядки, а точнее, кавардаки, за что и был арестован по статье комплот и измена.
Его признали виноватым в злодеянии присяги и должности подданного изданием книжки, «заполненной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой публичный, умаляющими подабающее ко властям почтение, стремящимися к тому, чтоб произвести в народе негодование противу начальников и начальства и в конце концов оскорбительными и исступленными изражениями противу сана и власти королевской». Вина Радищева была настолько велика, что трибунал приговорил его к смертной экзекуции, которая была заменена десятилетней ссылкой в Сибирь.
Вообщем, беря во внимание возмутительное «неуважение к власти», Александру Николаевичу, будь он нашим современником, тоже бы не поздоровилось. Представим, что Радищев сейчас был бы, например, этим же начальником питерской таможни, а в часы досуга вел авторский блог, в каком излагал «оскорбительные и исступленные изражения противу власти» — ну и снова бы в Сибирь двигался с именованием г-на Клишаса на устах.
Спрашивается, чего же ему не хватало? Сиди для себя в высочайшем кресле и закусывай казенным пирогом, благо, все так делают. Но заместо того, чтоб под себя грести обеими руками и давить близкого собственного, начальник таможни сражался насмерть с несправедливостью и неустроенностью русской жизни. Не таковы сегодняшние бюрократы: раболепные перед лицом начальства «пиявицы ненасытные, томящие слабеньких до издыхания». А если по временам и совершают коррупционные деяния, то не корысти ради, а разве что вынужденно и под воздействием событий неодолимой силы. Ну и то не они, а «доктора с учителями».
ПыСы: Председатель Верховного Суда Вячеслав Лебедев привел статистику по коррупционным злодеяниям 2012 года: 80% подсудимых инкриминировались во взятках до 10 тыщ рублей, и любой 3-ий работал или в сфере здравоохранения, или в сфере образования.
Любовь Донецкая, Альянс Народной Журналистики, команда поддержки Программки Сулакшина