Ледорез Earl Grey был куплен Россией у Канады в 1914 году и получил заглавие «Федор Литке»
©Matteo Omied/Vostock Photo
Начало истории Северного морского пути (СМП) неразрывно соединено с 3-мя событиями. 1-ое сквозное плавание по данной для нас трассе с запада на восток с одной зимовкой сделали в 1914–1915 годах ледокольные пароходы «Таймыр» и «Вайгач» под командованием Б.А. Вилькицкого и П.А. Новопашенного. Спустя 17 лет, в 1932 году, ледокольный пароход «Александр Сибиряков» прошел Севморпуть с запада на восток за одну летнюю навигацию. Экипажу подфартило: на всем протяжении судно следовало фактически по незапятанной воде. И это было 2-ое принципиальное достижение российского флота.
Третье принадлежит ледорезу «Федор Литке», который в 1934 году в первый раз прошел по Севморпути с востока на запад за одну навигацию. Это неповторимое судно, ставшее легендой арктических морей, заслуживает отдельного рассказа.
«Литке» выстроили в 1909 году в Великобритании для Канады. Ледорез – тогда он именовался «Эрл Грей» (Earl Gray) – в зимнюю пору работал на почтово-пассажирской полосы Квебек – острова Царевича Эдуарда, а в летнюю пору охранял ньюфаундлендские рыбные промыслы. Время от времени судну выпадала особенная честь – оно служило яхтой для членов английской царской семьи. В конце 1914 года ледорез купило российское правительство для нужд Управления морским транспортом Беломорско-Мурманского района. В разгаре была 1-ая глобальная война. Появилась необходимость обеспечить поставки военных грузов из Франции и Великобритании в Россию через Архангельск. Судно переименовали в «Канаду» и обусловили местом службы Белоснежное море.
В январе 1917-го случилось ЧП – ледорез затонул на Иокангском рейде в итоге навигационной трагедии. Через полгода его подняли и выслали в Архангельск на серьезный ремонт. Октябрьскую революцию «Канада» встретила в качестве ледокола флотилии Северного Ледовитого океана. Судно пару раз переходило из рук в руки – от бардовых к белоснежным и назад к красноватым. В апреле 1920 года совсем был поднят красноватый флаг, ледорез стал вспомогательным крейсером и был переименован в духе революционного времени в «III Интернационал». Поначалу его включили в состав Беломорской военной флотилии, потом подчинили Морским силам Северного моря. Вообщем, употреблялся ледорез в главном по профилю – в летнюю пору 1920 года участвовал в операции по спасению ледокольного парохода «Соловей Будимирович», затертого льдами в Карском море. На последующий год судно обезоружили и возвратили торговому флоту, переименовав в честь русского морехода Федора Литке.
Попадавшие на «Литке» мореплаватели постоянно восторгались помещениями – просторной кают-компанией, отделанной под светлый орешек, тиснеными орнаментами и бронзовыми инкрустациями на переборках. В распоряжении экипажа были: курительный салон, два пианино, комфортная столовая, салон команды с остекленными книжными шкафами и кинобудкой.
Опосля серьезного ремонта, проведенного в Ленинграде в 1923 году, «Литке» пару лет работал в Черном и Азовском морях. В 1928-м его выслали на Далекий Восток. В тяжелейших ледовых критериях 1929 года судно совершило рейс к острову Врангеля, чтоб подтвердить юриспунденцию СССР. Мужество экипажа, проявленное в том рейсе, было высоко отмечено – ледорез одарили орденом Трудового Красноватого Знамени.
В послужном перечне «Литке» много остальных достижений. В 1931–1932 годах судно совершило 1-ое в истории зимнее плаванье в Охотском море, продолжавшееся наиболее 150 дней. Опосля оно воспринимало роль в северо-восточной экспедиции на реку Колыму. В тех краях открыли богатейшие месторождения золота и олова. Для их освоения было сотворено управление «Дальстрой», находившееся в ведении НКВД. Снабжение удаленных рудников было может быть лишь морским методом.
В летнюю пору 1932-го на Колыму снарядили первую экспедицию под управлением известного гидрографа Н.И. Евгенова. В ее состав входили кроме «Литке» семь морских грузовых судов, которые вели на буксире 26 речных судов. Стояла задачка доставить на Колыму 13 тыс. тонн разных грузов и наиболее 1 тыс. пассажиров. Суда были обеспечены всем нужным на 14 месяцев, потому что не исключалась зимовка в арктических льдах.
«Литке» вышел из Владивостока 2 июля с 2-мя 500-тонными баржами на буксире и направился на север – к мысу Дежнева, где повстречался с остальными судами. К концу июля экспедиция достигнула бухты Провидения. В 1932 году в Чукотском и Восточно-Сибирском морях сложилась очень неблагоприятная ледовая обстановка. Ледорез вел суда на запад, преодолевая всего только по 12–25 миль в день. Большая часть судов получили суровые повреждения корпуса. Прочно досталось и «Литке».
Лишь 4 сентября каравану удалось достигнуть мыса Медвежий в 2-ух милях от бухты Амбарчик, где и началась выгрузка людей и грузов. Работы осложнялись отсутствием каких-то портовых сооружений. Через два денька стал усиливаться ветер от норда. Скоро он дошел до силы шторма. Когда катера подводили к берегу баржи с грузом, то буксирные тросы рвались, как нити. Разгрузку пришлось закончить, хотя на бepeг успели переправить наименее половины доставленного груза.
На судна экспедиции то и дело налетала пурга, температура внешнего воздуха резко понизилась. По всем признакам, приближалась полярная зима. Сделалось ясно, что возвратиться во Владивосток в эту навигацию не получится. Управление экспедиции приняло решение – следовать в Чаунскую губу, где можно было стать на неопасную зимовку. Переход проходил в томных льдах, время от времени за четырехчасовую вахту «Литке» удавалось продвинуться всего только на длину корпуса. И все таки 31 сентября суда достигнули Чаунской губки.
Ледокол «Федор Литке» в Арктике, 18 октября 1954 годаФотохроника ТАСС
Зима выдалась прохладная и снежная – ледорез завалило снегом до 2-ой палубы. Из большого сугроба торчали лишь вершины мачт. На борту оставалось всего 500 тонн угля – на 6–7 дней работы в томных льдах. Потому котлы были погашены, судовые помещения отапливались камельками. Но экипаж не падал духом. Мореплаватели своими силами чинили корпус и механизмы. На судне открылся морской техникум, готовивший штурманов, механиков, машинистов и мотористов. К 1 мая 1933 года разные морские специальности получили 108 человек. Гидрографическая партия исследовала и обрисовала окрестные побережье. Зимовщики вели работу и посреди местного населения – чукчей. Судовые докторы оказывали жителям мед помощь, для деток выстроили школу-интернат. На ледорезе даже сделали самодеятельный кукольный театр, и местная детвора была в экстазе от спектаклей.
В ночь на 2 июля 1933 года в котлах подняли пары, и ледорез опять начал борьбу со льдами. Ледовая обстановка как и раньше оставалась тяжеленной, и путь время от времени приходилось прокладывать взрывами зарядов аммонала. Так караван пробился к бухте Амбарчик, где на сберегал выгрузили оставшиеся 6,5 тыс. тонн груза. 16 августа «Литке» двинулся в оборотный путь, к Беринговому проливу, и 24 сентября привел все суда экспедиции в бухту Провидения.
Отдохнуть у экипажа не вышло. В Восточном секторе Арктики застряли во льдах пароходы «Север» и «Анадырь». В томном ледовом дрейфе у мыса Сердечко-Гранит лежали пароходы «Лейтенант Шмидт» и «Свердловск». Безуспешно сложилось плавание «Челюскина», совершавшего сквозной поход по СМП, он тоже попал в ледяной плен. Посодействовать терпящим бедствие судам мог лишь «Литке». 9 октября ледорез вышел из Берингова пролива. Он сумел пройти лишь до мыса Икигур. Во время перехода получил томные повреждения корпуса и гребного винта и 14 октября стал на якорь у мыса Дежнева. На ожидавшие помощь суда была ориентирована радиограмма о том, что техническое состояние, ограниченный припас угля и позже время года не допускают ввода ледокола в томные льды. Это «вынуждает нас, с сожалением, отрешиться от последующих попыток оказать для вас какое-либо содействие в выходе из Полярного моря во избежание угрозы поставить «Литке» в безнадежное положение».
Но 10 ноября с «Челюскина» опять пришла просьба о помощи. Экипаж «Литке», занимавшийся ремонтом корпуса и устройств, собрался на митинг, который продлился всего 10 минут. 70 моряков единогласно заявили, что к небезопасному походу готовы. «Невзирая на исключительный риск при реальном техническом состоянии ледокола, большевистскими темпами провести подготовку к выходу в Арктику. Приложим все усилия для того, чтоб под испытанным управлением начальника экспедиции, капитана и парторганизации оказать помощь «Челюскину» и тем выполнить задачку по освоению Северного морского пути», – так говорила резолюция.
Челюскинцы пробуют приостановить дрейфующий лед, разрушающий лагерь, 24 марта 1934 годаSmith Archive/Vostock Photo
«Литке» встал под бункеровку. Обьявили аврал. Уголь команда грузила вручную на палубу, потому что угольные ямы и трюмы заливало водой. С утра 12 ноября ледокол вышел в море и брал курс к островам Диомида, что в Беринговом проливе. Некоторое количество дней он неудачно пробовал пробиться через томные льды к «Челюскину». Припасы угля быстро таяли, осушительные насосы чуть управлялись с поступающей через покоробленный корпус водой. Сделалось понятно, что задачку выполнить не получится. «Литке» получил приказ – ворачиваться. 22 ноября дал якорь в бухте Провидения, а потом направился в Петропавловск-Камчатский.
На этом тесты и подвиги экипажа не закончились. В северной части Тихого океана неистовствовал ожесточенный шторм. На возвращавшемся из арктического рейса пароходе «Свердловск» со 150 пассажирами на борту закончились припасы угля и воды. «Литке» в то время стоял в Авачинской губе в очень аварийном состоянии, практически без горючего. Но узнав о бедственном положении «Свердловска», мореплаватели решили идти на помощь. В жесточайшую непогодицу, сам полузатопленный, ледокол отыскал и брал на буксир терпящее бедствие судно.
Шторм тем временем перебежал в ураган. «Литке» кидало с борта на борт так, что он с трудом выпрямлялся. Волнами сломало бушприт. Отверстия поглощающих труб осушительной системы, по которым безпрерывно откачивали воду, забило мусором. «Литке» оказался на волосок от смерти. В затопленные трюмы спустили водолаза, очистившего трубы, опосля чего же откачку забортной воды возобновили. Так мужество моряков сотворило волшебство. Они не только лишь выручили свое судно, да и благополучно привели «Свердловск» в Петропавловск-Камчатский.
Опосля недлинного ремонта ледорез продолжил переход во Владивосток и 4 января 1934 года прибыл в порт. 16 месяцев тяжелейшего арктического плавания остались сзади. Впереди экипаж ожидали новейшие ответственные задачки. В июне 1934-го судно отправилось в Арктику, чтоб в первый раз совершить сквозное плавание по СМП за одну навигацию с востока на запад. Рейс завершился 20 сентября, когда «Литке» ошвартовался у причала Мурманского порта. Он прошел 6 тыщ миль, из которых 1,6 тыщи во льдах. Через два года ледорез, действуя совместно с иными ледоколами, провел через СМП из Мурманска во Владивосток два эсминца. Рейс 1936 года тоже стал собственного рода прецедентом: никогда до этого военные корабли не проходили сиим маршрутом.
В 1955-м, невзирая на почетный возраст, ледокол принял роль в научно-исследовательской экспедиции Арктического института. «Литке» удалось подняться до 83°21′ северной широты. От данной для нас точки до Северного полюса всего 440 миль (810 км). Пройти далее, достигнуть «маковки» Земли, удалось уже атомным ледоколам. Плавание 1955 года было одним из крайних в трудовой биографии судна-ветерана. В ноябре 1958-го «Литке» признали устаревшим и негожим к предстоящей службе в Арктике. Ледокол сдали на слом. Сохранить знаменитый корабль в качестве музея не удалось, о чем можно лишь сожалеть.