А. Адрианов: «Наша родина теряет свои позиции в Мировом океане» — bumgames

Вице-президент РАН Андрей Адрианов нередко ассоциирует океан с обширным космосом. Меж тем, околоземное место изучено уже довольно отлично. А океан, напротив, исследован всего на 5%. Океанские глубины стали домом для неповторимых форм жизни, о которых до сего времени не достаточно что понятно. Даже если мы попытаемся проанализировать их все, нам не хватит и тыщи лет. Так что прячется там на глубине? В котором направлении движется океанология? Почему важен глас науки в борьбе за ресурсы Мирового океана? Ведает вице-президент РАН Андрей Адрианов.

Андрей Владимирович Адрианов — доктор био наук, академик и вице-президент Русской академии, научный управляющий Государственного научного центра морской биологии им. А.В. Жирмунского Дальневосточного отделения РАН.

— В этом году мы столкнулись с аварией на Камчатке. Много было сказано о вероятных причинах. И практически ничего не сказано о погибших 95% жителей Авачинского залива. Как стремительно сумеет восстановиться местная экосистема?

— Море — это система сообщающихся сосудов. Представим, что в некий бухте сразу пропала вся биота под воздействием фатального фактора. Как этот фактор перестает действовать, свободное актуальное место здесь же заполняется жителями с примыкающих акваторий. Свято пространство пусто не бывает, в особенности в море.

То же самое произойдет и на Камчатке. Как пройдет общее цветение ядовитых микроводорослей, экосистема начнет восстанавливаться. Уже сейчас мы лицезреем, что в почти всех бухтах, где наблюдалась вода необыкновенного цвета, желто-коричневые разводы, пена на поверхности, происходят положительные конфигурации, вода становится незапятанной.

В тех районах, где произошла массовая смерть, отмечается возникновение {живых} гидробионтов. И тут неплохим знаком можно считать возникновение в этих бухтах кормящихся каланов. Калан — это морская выдра. Эти звериные питаются, морскими ежами и моллюсками, которых собирают на деньке. И если мы лицезреем питающихся каланов, означает живы гидробионты на деньке есть.

Местные обитатели, дайверы отмечают, что бухты Камчатки равномерно приходят в себя. Это отлично. Ведь подобные масштабные явления, связанные с деятельностью ядовитых микроводорослей, могут быть довольно протяженными во времени — до нескольких месяцев.

В которой-то степени можно сказать, что нам в чем либо подфартило. Так как токсины «расцветающих» на Камчатке микроводорослей не так небезопасны для человека и теплокровных звериных, как было бы в случае, к примеру, цветения микроводорослей, вырабатывающих нервно-паралитические либо амнезийные токсины. Если б явление «красноватого прилива» было вызвано таковыми видами микроводорослей, то, наверное, погибли бы теплокровные звериные, а это наиболее приметно и, так сказать, в нашем восприятии еще наиболее драматично. И такое происходит время от времени на самом севере Камчатки, на Чукотском побережье, на южноамериканском побережье от Аляски до Калифорнии, где время от времени отмечаются еще наиболее масштабные явления, чем то, с чем столкнулись мы.

 Другими словами подобные действия у нас происходили и ранее, но намного севернее?

— Да. Пики таковых событий ранее наблюдались кое-где в районе Карагинского, Олюторского заливов, и далее к Чукотке, где разумеется меньше наблюдателей. Мы проанализировали 20-летний период на базе спутниковой инфы. И, вправду, на юго-востоке Камчатки ранее никогда не было такового интенсивного цветения конкретно этих видов микроводорослей.

 При всем этом небезопасные виды микроводорослей, о которых вы гласите, находятся на Камчатке?

— Ядовитые микроводоросли на Камчатке были постоянно. Присутствие видов, потенциально способных вызвать в обозримом будущем такие масштабные цветения, можно и необходимо идентифицировать. Понятно, что микроводоросли имеют покоящуюся стадию. Спецы именуют ее циста. Итак вот, конкретно восточная Камчатка — фаворит по количеству таковых цист в одном объеме осадка. До 50 тыщ цист могут содержаться в одном грамме осадка. Они дремлют годами, а в неких вариантах десятилетиями.

Но в некий момент что-то происходит, и млрд покоящихся стадий сразу выходят в толщу воды, превращаясь в планктонные стадии. Эти стадии интенсивно плодятся, в приповерхностных водах концентрируется большущее количество клеток микроводорослей, вода меняет собственный цвет, становится непрозрачной. Микроводоросли — это фотосинтезирующие организмы, они содержат надлежащие пигменты. В итоге фотосинтеза появляется органическое вещество и выделяется побочный продукт — кислород. Когда происходит такое общее развитие микроводорослей — т.н. «красноватый прилив» — органического вещества становится очень много. Оно оседает на дно, ведь выполнив свою репродуктивную функцию, большая часть планктонных клеток гибнут. В воде также оказывается огромное количество полисахаридов, за счет чего же на поверхности моря формируется пена, которую и лицезрели почти все люди на Камчатке. Сразу в грунте захоранивается большущее количество «покоящихся» стадий микроводорослей — цист, которые в свое время вызовут новейший «красноватый прилив».

К слову, один из масштабных «бардовых приливов» на Аляске южноамериканские коллеги из-за специфичного пенообразования окрестили «пивным приливом».

Оказавшееся на деньке большущее количество погибших планктонных стадий перебегает к тлению, оттягивая на этот процесс огромное количество кислорода из придонной воды. В итоге формируются т.н. «заморы», где накапливаются погибшие от недочета кислорода донные гидробионты.

Камчатка — природная жемчужина Рф. Пожалуй, самое прекрасное, необычное пространство, да и тут есть антропогенное загрязнение. Научные организации, анализировавшие пробы воды и грунта в Авачинском заливе, отметили превышение ПДК по целому ряду техногенных загрязняющих веществ. Но их объемы ни в коем случае не способны вызвать такую массовую смерть донных гидробионтов.

Но нет худа без добра. Может быть, этот «красноватый прилив» не только лишь завлечет внимание к дилемме организации мониторинга небезопасных природных явлений, да и к экологическим дилеммам Камчатки, необходимости сохранения ее неповторимых природных экосистем.

— Вы не один раз называли океан гидрокосмосом. Неуж-то он так нескончаемый и неизведанный?

— Нескончаемый и неизведанный. В собственных докладах я нередко упоминаю, что степень изученности наиблежайшего вселенной еще выше, чем степень изученности океана. Довольно вспомянуть, что в мироздании уже побывали  приблизительно 580 человек и эта цифра повсевременно вырастает. А кто спускался поглубже 10 км? Лишь четыре — Жак Пикар, Дон Уолш, Джеймс Кэмерон и Виктор Весково. К слову, не так давно перечень пополнился именами китайских пилотов, которые спустились на наибольшие глубины на новом китайском глубоководном обитаемом аппарате. Китай в августе провел удачные тесты новейшего судна — носителя этого пилотируемого аппарата. Страна стремится стать мировым фаворитом в глубоководных исследовательских работах. Можем порадоваться за наших коллег.

Джеймс Кэмерон много лет грезил опуститься на дно Марианского желоба. Он без помощи других спроектировал и выстроил свой футуристический батискаф, нареченный в честь впадины – Deepsea Challenger. Действия отражены в документальном кинофильме «Вызов Пучине». Фото: Марк Тиессен.

bumgames.ru
Добавить комментарий